– Простите, – пропищала Красная Шапочка.

Затем Пак обернулся к Дафне.

– Толстенькая обезьянка, которая всех объедает.

– Эй! Я не толстая. Я широка в кости.

– Ага, как бронтозавр! – фыркнул Пак и повернулся к Сабрине. – А вот еще одна. Девочка настолько уродливая, что даже жертвы пожаров пялятся на нее и тычут пальцами. Да, давайте к нам переедут несколько медведей. Почему бы и нет? Может, пригласим еще парочку великанов, пока мы все тут, или, быть может, кучку тех идиотских манчкинов со всем города. У нас же так много места! Почему бы не превратить дом в мотель для каждого второсортного вечножителя с жалостливой историей?

– Пак, не груби, – ответила бабушка. – Нам жаль, что мы тебя разбудили, но приехала Златовласка. Она собирается поцеловать Генри и пробудить его.

– Кто? Чего? – переспросил мальчик.

– Златовласка, бывшая девушка отца, – ответила Сабрина. – Она его поцелует и разрушит заклятье, которое усыпило его и маму два года назад.

– Так на них заклятье? – удивился мальчишка. – А я думал, они просто очень ленивые.

Сабрина зарычала.

– Мы рады, что ты здесь, Пак, – сказала бабушка.

– Уверен, так и есть, – мальчик выпустил еще один пук, настолько громкий, что Эльвис испуганно отпрыгнул. – А на этой вечеринке есть что пожрать? – Бабушка покачала головой. – Люди, вы устраиваете отстойнейшие вечеринки.

– Власка, пожалуйста, просто поцелуй папу, – простонала Сабрина.

Кивнув, Златовласка наклонилась и взволнованно коснулась своими губами губ Генри. Поцелуй был нежным и немного более длинным, чем хотелось бы Сабрине. Девочка понимала, как сильно он повлиял на Златовласку. Лицо женщины ярко покраснело, и выглядела она так, будто ее поймали за чем-то незаконным. Но выражение ее лица не сравнится с выражениями лиц дяди и бабушки. Оба выглядели разбитыми.

– Что? Что не так?

– Уже должно подействовать, – ответила старушка.

– Попытайся еще, – подстегнул дядя Джейк.

Златовласка прикусила губу, но сделала, что ее просили. Глубоко вдохнув, словно этот вдох был последним, она склонилась и поцеловала Генри еще раз. Когда она закончила, она зависла в нескольких дюймах от его лица и прошептала что-то, чего Сабрина не услышала.

– Возможно, Златовласка разлюбила Генри, – предположил Зерцало. – С тех пор, как они были вместе, прошло больше пятнадцати лет.

Златовласка покачала головой, но ничего не сказала.

– Тогда что не так? – воскликнула Сабрина, борясь с пузырем паники и отчаяния, поднимающимся к горлу.

– Попробуем еще раз, – с надеждой предложила Дафна.

– Не поможет, – возразил дядя Джейк. – Шиповничек говорила, что результат будет незамедлительным.

Бабушка грустно кивнула.

– Я читала отчеты о разрушении этого заклятья. В ту секунду, когда ее губы коснулись губ Генри, он должен был проснуться. Скорее всего, это заклятье какое-то особое. Просто нужно вернуться к исходной точке и найти другое решение.

Дафна обожгла Сабрину взглядом, говорящим: «Не психуй», но было слишком поздно.

– Что за дурацкая погоня за призраками! – воскликнула Сабрина. – Мастер и Алая Рука, наверное, сейчас насмехаются над нами!

– Не теряй надежду, звездочка, – сказал Зерцало.

– Оставь надежду! У меня нет никакой надежды уже два года!

– Облом! – заявил Пак. – Ну, может, тот, кто стучит в дверь внизу, разбудит вашего папу.

– Пак, не мог бы ты открыть для меня? – попросила бабушка.

– Кто я, по-вашему? Дворецкий?

– Я открою, – откликнулась Сабрина. Ей нужно было выйти из спальни. В воздухе витало разочарование, которое грозилось задушить девочку.

– Кто бы там ни стоял, не забудь пригласить его пожить с нами, – саркастически добавил Пак. – И не забудь показать, где полотенца!

– Твои психи не помогут маме с папой, – сказала Дафна, сбегая вслед за Сабриной вниз по лестнице. – Все хотели, чтобы Златовласка разбудила папу. Но не вышло. И взрывы разочарования при каждой неудаче, знаешь ли, раздражают.

Сабрина подошла к двери и обернулась к сестре.

– Начнем с того, что ты не знаешь значения большинства слов в последнем предложении. Я буду злиться или огорчаться, если захочу. У меня есть право злиться. Моя жизнь ужасна.

Сабрина распахнула дверь; там, на крыльце, стояла худощавая женщина с крючковатым носом и глазами, смахивающими на крохотные черные дыры. Одета она была полностью в серое. Сумочка была серой. Серыми были и волосы. Когда она улыбнулась, показались серые зубы.

– Думаю, скоро станет гораздо хуже, – простонала Дафна.

– Здравствуйте, девочки, – сказала женщина.

– Мисс Смэрт! – воскликнула Сабрина.

– О, вы меня помните. Как же это согревает душу, – и, схватив сестер за запястья, она вытащила их из дома и протащила через лужайку, где на подъездной дорожке ждало такси.

– Куда вы нас тащите? – закричала Дафна, безуспешно пытаясь вырваться из железных когтей женщины.

– Назад в приют, – свирепо ответила Смэрт. – Вам здесь не место. Ваша бабушка не годится. Она похитила вас у приемного отца.

Сабрина вспомнила последнего приемного отца, к которому их послала жить Смэрт. Мистер Грили был признанным психом.

– Он был серийным убийцей. И напал на нам с ломом!

– Отношениям между отцом и ребенком нужно время, чтобы развиться, – Смэрт толкнула девочек на заднее сиденье такси.

– Вы не можете отправить нас обратно к нему, – выкрикнула Дафна.

– Увы, ты права. Мистер Грили не может забрать вас из-за неудачно случившегося заключения. Но не переживайте. Я уже нашла вам новую приемную семью. Отец – любитель метать ножи. Он так хочет заполучить новые мишени… В смысле, дочерей.

Хлопнув дверью, Смэрт швырнула водителю двадцатидолларовую купюру.

– У вас в машине автоматические замки?

Замки на дверях почему-то были установлены.

– На вокзал, пожалуйста, – сказала Смэрт. – Получите еще двадцатку, если успеете до Центрального Вокзала в 8:14.

Такси выехало с подъездной дорожки и с визгом покрышек устремилось к вокзалу Феррипорта-Лэндинга.

– Вы не можете отправить нас в приют, – сказала Сабрина. – Мы больше не сироты. Мы нашли своих маму и папу.

– У тебя такое воображение, Софи, – откликнулась Смэрт. – И правда, нет ничего более непривлекательного в детстве, чем воображение.

– Меня зовут Сабрина!

В мгновение ока такси подъехало к вокзалу. Мисс Смэрт схватила девочек за плечи и потащила их в ожидающий поезд. Двери закрылись прежде, чем Сабрина и Дафна успели выбежать.

– Найдите свободные места, девочки, – приказала социальная работница, когда поезд выехал со станции.

– Дафна, не волнуйся, – прошептала Сабрина, взяв сестру за руку и помогая ей усесться. У Сабрины было много талантов, но лучшим ее достижением было умение разрабатывать действенные планы побега. Пока девочка утешала сестру, она изучала выходы, окна и даже аварийный тормоз. Частички плана уже начали собираться вместе, когда она заметила полное отсутствие беспокойства на лице младшей сестры.

– Я разберусь, – сказала Дафна.

– Ты что? – переспросила Сабрина.

Малышка сунула ладошку в рот и прикусила ее.

– В чем дело, Дафна? – продолжила Сабрина, подозрительно уставившись на сестру. Дафна никогда не планировала побег. Побег являлся исключительной вотчиной Сабрины Гримм почти два года. Что задумала младшая сестра?

– Закройте рты! – злобно вмешалась мисс Смэрт прежде, чем Дафна успела объяснить. – Я не хочу сидеть в поезде два часа с парочкой болтушек.

Соцработница вытащила из сумки книг и раскрыла ее. Сабрина прочла название: «Секрет».

– Мисс Смэрт, вы когда-нибудь слышали о братьях Гримм? – спросила Дафна.

Соцработница, нахмурившись, положила книгу на колени.

– Чего ты хочешь?

– Интересуюсь, слышали ли вы когда-нибудь о братьях Гримм.

– Они писали сказочки, – ответила мисс Смэрт.

Дафна покачала головой.

– В это верит большинство людей, но это неправда. Братья Гримм писали не сказки, а записывали то, что действительно происходило. Сказки – это не выдуманные истории, они предупреждают мир о вечножителях.