– Нет. – Нике очень хотелось поскорей уйти.

– Не обращай на них внимание. Так почти всегда. – Будимир приобнял её за плечи и повлек за собой. – Порфюм любишь? –

– Давай пойдём отсюда. – Все смотрели на странную пару. Девушке было не по себе.

– Балтазар велел тебе что-нибудь прикупить. – Парень подвел её к палатке со странным мужчиной.

Он был худым, словно все соки из него кто-то вытянул. На сморщенном, хоть и не старом лице, серым пеплом лежали глаза. В них не было жизни. Создавалось впечатление, будто кто-то просто надел кожу человека словно костюм. У него были сальные светлые волосы, увенчанные шляпой – цилиндром.Мужчина протянул сухую руку парню и склонил голову.

– Выбирай. – Улыбнулся Будимир, указывая на массу пузырьков.

– Могу ли я помочь? – Голос у продавца был шершавый и сухой. Ника кивнула и немного отступила к Будимиру. – Подойдите ближе. –

Он взял Нику за руку и пару секунд вглядывался в её ладонь. Потом, странный продавец без единого колебания выбрал флакон с янтарной маслянистой жидкостью и подал его Нике.

– Попробуйте. – Формально отозвался продавец полностью уверенный в своем выборе.

Ника осторожно открыла сосуд и вдохнула аромат. Она почувствовала себя так, словно гуляла по ночному Парижу в лёгком платье и в приятной компании. Опомнившись через пару секунд, Ника сказала, что ей это подходит. Будимир подал деньги так, чтобы она не видела, сколько было заплачено за покупку.

Они вышли с рынка и направились к дому. Парень легко нёс увесистый пакет, в забинтованной руке.

– Что случилось на рынке? – Наконец спросила Ника.

– Ничего страшного. – Будимир ободряюще улыбнулся. – Продавщица сказала, что не станет продавать мне товар, потому, что я раб и, вероятней всего, хочу просто что-то украсть. – Будимир излагал уверенно и четко. – Я показал ей деньги и дал список. Аристарх, хитрый чёрт, написал его на рабочем бланке, которые когда-то использовал Балтазар. –

– А где использовал? – Нике было интересно, она с любопытством смотрела в горящие голубые глаза.

– На старой работе. Он был ангелом смерти, какое-то время.  – Ника остановилась, и от удивления, и не в силах больше терпеть жару. Будимир постелил на песок ветровку и предложил присесть. – Когда женщина увидела их печать, она попросила предъявить мое клеймо. Видишь, – они кивнул на руку, – это два скрещённых серпа. – Собеседник довольно пожал плечами. –  Официально я числюсь собственностью семьи, где есть жнец и это много чего упрощает. Если кто-то напакостит мне, то он будет иметь дело с моим владельцем. А хозяева у меня могущественные. –

– Это все ужасно. – Отстраненно откликнулась Ника. – Трудно поверить, что рабство ещё существует! –

– Ещё как существует, родная! Ты бы видела, что в других местах творится! –

Ника обняла свои колени и поняла, что сейчас заплачет. На неё разом свалилось столько всего, что ей просто не хватало сил все переварить.

– Эй, Ника! – Будимир сгреб девушку в охапку. – Не реви. Все ж нормально. –

– Я не реву. – Ника сама не понимала, что с ней творится. – Мне жарко. –

Парень достал фляжку с водой и протянул своей спутнице. Она отпила и почувствовала, что питье было прохладным, хотя вокруг было градусов пятьдесят.

– Идём, красотка! – Он поднялся и подал ей руку. – Через полчаса дома снова полетят, а нам ещё надо дойти. –

Они пошли по песку. Кое-где ещё угадывались их старые следы. Нике было дурно на такой жаре. Будимир терпеливо делал остановки и невозмутимо поил её водой. Под конец, парень просто усадил Нику к себе на спину, хоть она и упиралась.

– Не надо. Ты и так ранен. –

– Это не раны, это ожоги. Они уже заживают. А ты, вот – вот, в обморок упадёшь. – Он говорил ровно, без одышки, словно и не нёс на себе всего этого веса. Будто тяжелая пустынная жара его совсем не мучила. – Мне не тяжело. – Добавил он, чтобы успокоить девушку.

Они очень быстро стали продвигаться к домам.

Ника обняла его за плечи. Вначале неуверенно, потом – сильней. На последнем километре, она положила голову ему на спину и, одолеваемая жарой, уснула.

– Ника! – Будимир легонько тряхнул девушку, и та резко проснулась. – Приехали. –

Они уже были в подъезде. Будимир осторожно поставил её на ноги. Нику немного подташнивало, но это быстро прошло.

На верху их уже ждал Аристарх. Он забрал у парня продукты и унёс их на кухню. Ника услышала приятный женский голос.

– Здравствуй, хозяюшка! – Вежливо сказал Будимир.

– Здравствуй. – Жена Аристарха вышла из кухни. Ника, увидев её красоту, застыла на месте.

Высокая и гибкая. С густейшими, длинными волосами и необычайными серыми глазами. Женщина стояла ровно, с королевской осанкой. Она чуть наклонила голову на бок и улыбнулась им.

– Ты, должно быть, Ника. – Девушка кивнула. – Очень приятно. Я – Бенедикта. – Она протянула красивую руку. – Балтазар сказал, что ты помогала при родах. –

– Да. – Только и смогла выдать девушка.

– Хочешь чая? – Не дожидаясь ответа, женщина отвела Нику на кухню и усадила за стол. – Аристарх, поменяй Будимиру перевязки. – Ласково попросила она мужа и легонько поцеловала его в шею. – Мы немного пошепчемся. – Добавила она заговорщицки и приятно улыбнулась.

– Сделай и мне чайку. Я скоро присоединюсь к вам. – Аристарх погладил супругу по плечу и с неохотой покинул.

– Ника, расскажи мне, пожалуйста, откуда ты? – Женщина налила прохладный чай в три чашки и грациозно присела на своё место.

– Я из города. – Она попила воды и стала соображать лучше. – Простите, очень жарко. – Она извинилась за свой глупый ответ. – Я – сирота. У меня есть только двоюродная сестра, но она никогда не рассказывала мне о моих родителях. Говорила, что они погибли в автокатастрофе. Врезались в бензовоз. Я жила в детском доме до окончания учебного заведения и уже полтора года живу одна. Жила. – Поправилась Ника.

– А когда у тебя день рождения? – Настойчиво спросила Бенедикта.

– 14 марта. – Девушка помедлила. – Не стоит что-то присылать. – На упреждение сказала она. – Скоро мне сотрут память, и я не вспомню ни вас, ни этот дом. – Нике стало очень тоскливо. Она опустила взгляд в чашку.

– Аристарх сказал, что займется этим сам. Он уже все подготовил. –

– Я немного боюсь. – Неловко созналась она.

– Он не раз чистил мою память. Я ведь не всегда была домохозяйкой, когда-то я была солдатом. – Она улыбнулась. – Тебе не о чем беспокоиться. –