– Спасибо, спасибо большое! – горячо благодарю я. Достаю купюру из сумочки, и она быстро исчезает в кармашке форменного фартука.

– Только вы не говорите, что я вам рассказала, – просит она, – а то меня уволят.

– Нет-нет, что вы. Я буду молчать, – заверяю я. Мы идем через лес и выходим на берег небольшого озера.

На его берегу раскиданы домики размером с хороший коттедж. Неплохо тут у них все устроено!

– Вон там они, – показывает мне горничная на самый большой дом.

Ну конечно! Я могла бы даже не спрашивать. Илья ведь всегда выбирает все лучшее и самое дорогое!

Злость начинает закипать во мне. Ну, если он там с этой кикиморой, им не сдобровать!

Я почти бегом приближаюсь к дому и дергаю дверь. Дверь открыта! Совсем обнаглели! Ничего не боятся. Хотя охрана здесь такая, что и мышь не проскочит.

В доме стоит тишина. Я прохожу по комнатам и никого не нахожу. Сердце чуть отпускает. Вот я глупая, напридумывала себе, но…

В спальне я вижу застеленную кровать, два бокала, один со следами помады. И женский лифчик, бесстыдно свисающий с торшера. Осознание накрывает меня с головой. Все правда! Все эта грязь – правда!

Хочется закрыть глаза и позорно сбежать из этого дурдома, сделать вид, что я ничего не знаю, и жить дальше. Видно же, что Илья не собирается рушить семью, хочет, чтобы и удобно было, и приятно. Но я так не смогу. Не смогу жить с этим человеком. Ложиться с ним в постель, зная, что он был с другой.

Ирина

За окном слышится веселый смех. Выглядываю в окно, вот они, голубки! В бассейне плещутся!

Я выбегаю через заднюю дверь и незаметно подхожу, скрываясь за деревьями. Мой муж такой веселый, как со мной уже давно не был. Ловит извивающееся гибкое тело Кристины. Она шутливо визжит и дразнит его. Он заключает в объятия и прижимается жарким поцелуем. Ну, на это я уже не могу спокойно смотреть!

– Так -так, – выхожу я из-за дерева, – значит, я дура и все себе придумала?

Илья одним быстрым движением выпрыгивает из бассейна и обматывает бедра полотенцем.

– Ира, что ты тут делаешь?! – его лицо принимает обычный суровое выражение.

Но меня уже понесло!

А что это мы такие грозные? – растягиваю я, глядя на мужа. – Только что как дурак здесь хихикал, а для меня, значит, кислую рожу свою нацепил!

– Ира, прекрати! – Илья хмурится. – Потом поговорим!

– Ах, простите, что прервала вашу идиллию! Почему потом? Почему не сейчас? Давай расставим все точки. Объясни дуре, что я не так поняла?

– Илья, пусть она уйдет! – Кристина вылезает из бассейна и, не прикрываясь, проходит к лежаку.

Усаживается на него и начинает мазать тело кремом. Эта сучка даже не думает прикрыться. Чувствует себя здесь хозяйкой с моим мужем. Ну, сейчас я вам устрою!

– Ты тоже хочешь, чтобы я ушла? – смотрю в глаза мужу. – Я твоя жена, мать твоего ребенка! На эту подстилку ты меня променял?!

– Ира, перестань, пойдем поговорим, – он тянет меня за руку, а меня передергивает от его прикосновения. Так мерзко.

– Ты совсем совесть потерял! – говорю я мужу, выдергивая руку. – Не о чем нам больше говорить.

– Илья, ну объясни ей, наконец, что ей здесь не место, что ты меня любишь! – снова встревает эта шваль.

Я сжимаю в руке длинную лозину, которую оторвала от куста, пока наблюдала за ними.

– А тебя, шалава, мало пороли в детстве? – говорю я.

Прежде чем Илья успевает отреагировать, я проскальзываю мимо него и хлестко бью по загорелым бедрам нахалки. Она некрасиво взвизгивает и подскакивает со своего лежака. Я пару раз добавляю по голой заднице, прежде чем Илья перехватывает мою руку.

– Ира! Остановись! – кричит он. Но легче поезд остановить, чем меня. Я сжимаю руку в кулак и бью мужа по лицу, вкладывая в удар всю свою боль. Он вздрагивает, в уголке рта появляется тонкая струйка крови. Илья пальцем касается разбитой губы и удивленно смотрит на него.

– Ты… меня… ударила?! – в его словах столько изумления, словно я вдруг превратилась в железного человека. – Ты ненормальная?!

– Я б тебя, козла, вообще убила! – шиплю я злобно. – Пусти! Оставайся со своей подстилкой!

Я выдергиваю руку из его ослабевшей хватки, разворачиваюсь и ухожу быстрым шагом. На ходу надевая черные солнечные очки, чтобы никто не увидел моих слез, боли и разочарования.

Я прохожу мимо кпп и выхожу на лесную дорогу. Нет сил стоять и ждать такси. Я бегу изо всех сил подальше от этого ужасного места и от своего мужа. Бегу до хрипа в легких, до мушек в глазах. Бегу так, словно от этого зависит моя жизнь. Рыдаю, размазываю слезы и сопли по лицу. Проклинаю свою никчемную жизнь. Свою слепую и доверчивую любовь. Как? Как можно быть такой дурой? Я ведь этому мужчине в рот заглядывала, пылинки сдувала! Я так его любила!

Ирина

Я возвращаюсь домой совершенно измученная, но я не могу себе позволить расслабиться. Начинаю быстро собирать вещи сына и свои. Возьму пока самое необходимое на первое время, потом заберу остальное.

Как я ни стараюсь, все равно получается внушительный чемодан. Я тащу его к двери, тороплюсь. Хочу побыстрее покинуть эту квартиру, которую я столько лет превращала в уютное семейное гнездышко. А теперь мне здесь неуютно, холодно. Из этого дома ушла любовь.

Здесь везде запах его парфюма, его вещи. Я не могу смотреть на них без слез. Душа скулит и стонет, требует пощады. А что я могу сделать? Я была просто слепой дурой. Ведь не сегодня же он этот роман завел! Я вспоминаю все его отлучки, командировки и ночевки на работе, и мне кажется, что все это время он мне нагло врал.

Я беру свой чемодан, открываю дверь и вздрагиваю. За дверью стоит Илья. Он быстро оттесняет меня в квартиру, заходит и захлопывает дверь.

– Куда собралась, дорогая? – говорит он.

Я с удовольствием отмечаю, как раздулась его губа. Но от этого он становится еще опаснее, серые глаза полыхают гневом. На меня, что ли, так злится? Что глупая курица сунула нос не в свое дело?

– Я ухожу от тебя, – говорю я спокойно, а у самой все дрожит внутри от злости.

Но я не рискну снова вступить с ним в схватку. Он сильнее и больше. Да и глупо это – драться. Кулаками делу не поможешь, надо просто разойтись. Как взрослые, воспитанные люди.

– Никуда ты не пойдешь! – категорично заявляет он.

– Это почему же? – спрашиваю я. – Ты, что ли, запретишь?

– Я, – кивает он. – Я все еще твой муж, если ты не забыла.

– Иди подстилке своей приказывай. А я тебе больше никто! – я вздергиваю подбородок.

– Пойдем… – он берет меня за руку и тащит в гостиную, легко, как пушинку. Усаживает на диван.

– Что ты себе позволяешь? – шиплю я сквозь зубы. – Не смей ко мне прикасаться!

– Ир, послушай – примирительно говорит муж, – я был не прав, я признаю. Я оступился, я виноват. Но ты не можешь вот так просто уйти и порвать все.

– Могу, – говорю я, – еще как могу! И ты меня не удержишь! “Я виноват”, – передразниваю я его, – словно ты мне на ногу наступил в трамвае. Ты подлый предатель! Ты за моей спиной крутил с это профурсеткой, а мне врал в глаза. “Встреча партнерами”, “фрукты люблю”. У тебя совсем нет совести! Ни грана. Ты…

– Ир, ну перестань кидаться громкими словами, – морщится Илья. – Ну это же просто секс, ничем не обязывающий. Я тебя люблю, а она ни о чем. Я ее уже уволил. Просто мне иногда нужно расслабиться…

– А со мной расслабиться нельзя было?! – выкрикиваю я ему в лицо. – Я тоже секс, между прочим, люблю! И отдых за городом люблю! Мы могли бы сына оставить моей маме и вместе отдохнуть, а ты меня променял!

– Отдохнешь с тобой, как же! – вдруг взрывается муж. – Да ты только и говоришь, что о какашках да соплях нашего сына. Ты на себя-то посмотри! Где белье, которое я дарю тебе чуть ли не каждый день? Где украшения? Ты превратилась в рядовую домохозяйку! С тобой ни о чем поговорить нельзя! Только и кудахчешь над обедами да ужинами! Я предлагал тебе няню, домработницу, а ты что?! Стоишь целыми днями в фартуке у плиты!