Впервые за много дней она улыбнулась.
– Вот и славно, – сказала она как бы про себя, – это будет мой ребёночек.
– Ну, что Вы, Аполлинария Николаевна, – заговорил врач, – успокойтесь, мы Вас отлично понимаем.
– Это Утенькин ребёнок, – не слушая, сказала женщина и выхватила крошку из рук спасателя.
– Да это невозможно! – возразил врач, – она два месяца назад исчезла, а ребёнку этому меньше суток.
Аполлинария Николаевна подняла глаза:
– И каким образом он мог выжить здесь?
– Не знаю, – растерялся врач.
Мальчик приоткрыл глаза. Аполлинария Николаевна нежно заворковала над ним.
–А я знаю, – после паузы сказала она, – его родила моя Уточка. Лежать в такой грязи и выжить! И посмотрите, ведь у него даже пупочек не воспалился!
–Да, ребёнок, судя по виду, абсолютно здоров, – задумчиво ответил врач, – но всё равно его нужно обследовать в стационаре.
Аполлинария Николаевна рассмеялась.
–Да обследуйте вы где хотите! Это мой малыш и я забираю его себе.
И, обратившись к ребёнку, она сказала:
– Ну что, мой сладкий? Такой беленький, да разве он может быть не моим внуком?
– Невозможно, – прошептал сухонький врач, – но, простите, дорогая моя, я всё понимаю, но ваш возраст? Боюсь, что вам не разрешат его усыновить.
Аполлинарии Николаевне было чуть больше пятидесяти, однако это была сильная и умная женщина.
– Это мой внук, – уверенно сказала она, – какие ещё нужны разрешения?
– Есть порядок усыновления, – робко пискнул врач.
– А я не собираюсь его усыновлять, – отрезала та, – просто хочу взять как внука. Что тут не ясно?
– Хорошо-хорошо, – робко закивал врач, – делайте, как знаете, я здесь не разбираюсь.
Аполлинария Николаевна смерила его высокомерным взглядом.
Она оказалась права. Ей не пришлось столкнуться ни с одним бюрократическим препятствием. Словно кто-то незримо вёл осиротевшую мать, своевременно разравнивая дорогу. Её назначили опекуном над мальчиком, которого она назвала Платоном.
Крестил ребёнка тот же священник, что отпевал Иустину. Узнав, что малыш был обретен у берега, он удивлённо покачал годовой и отчего-то грустно улыбнулся.
7
Рос Платон мальчиком тихим и послушным. Конечно, бывало, он шалил, как все дети, но беготня по двору не очень занимала его. Чаще его можно было видеть задумчиво сидящем где-нибудь: на ветке ли дерева, на скамейке, на подоконнике.
– О чем ты думаешь, Платоша? – удивлялась бабушка.
А мальчик кротко улыбался и, разводя тоненькими руками, говорил:
– Отчего всё так….
Но это ему не могла объяснить даже мудрая бабушка.
Платона не сильно волновала его загадочная судьба. Он воспринимал её как данность. Он знал, что живет с бабушкой, что так было всегда и вряд ли могло быть иначе. Знал также, что мать его погибла, но почему и как – ему не было известно. Так бывает. Он видел, что у других детей были ещё и отцы, а у него была только бабушка. И он крепко любил эту женщину с грустными голубыми глазами и уложенными в шишку пепельными волосами и даже не представлял, что может быть как-то иначе.
Платон любил гулять вдоль речки. Бегал он, туда, конечно, не испрашивая бабушкиного разрешения. Ему нравилось ходить по поросшему жёсткой зеленой травой неровному берегу, кормить хлебом уточек и слушать их грустные отчего-то клики. А часто он садился на бугорок, спускающийся к мутной затянутой ряской воде и смотрел вдаль. Посидев так какое-то время, Платон поднимался и бежал во двор – ведь для ребёнка нет ничего важнее подвижных игр.
На этот раз мальчик, как обычно, отправился на речную прогулку. День был летний – теплый, но не жаркий. Серебристый купол неба раскинулся над городом, где было так много заводских труб, которые смотрели ввысь с какой-то угрожающей пустотой. Платон сел на бугорок. На другом берегу неширокой речки как раз стоял какой-то завод, но что он производил, Платон не знал. Серое, похожее на дракона, строение и пара-тройка дымовых труб влекли к себе. Было в этом безжизненном зрелище что-то манящее. Мальчик видел и красно-бурую стену с колючей проволокой над ней, видел огромную дыру, зияющую в одном из строений. И всё это волновало его, будило воображение, и та часть города представлялась шестилетнему Платону чем-то сказочным.
Он хотел, было, уже идти домой, но вдруг услышал:
– Эй, мальчик, иди-ка сюда!
Голос раздался у самой кромки воды, откуда-то сбоку. Оттуда к воде спускался густой лес камышей, и, предваряя его, росла невысокая ива. Голос звучал весело и звонко, и Платон подумал, что, должно быть, кто-то зовёт его поиграть. Однако зайдя за дерево, мальчик не обнаружил никого. Между тем, солнце припекало всё сильнее. Камыш ласково шуршал. Где-то негромко крякнула уточка, и следом за ней лениво тявкнула собачонка. В непосредственной близости от лица Платона прошелестела стрекоза. «Но кто меня звал?» – подумал мальчик, озираясь. Тихо. И с каждой секундой в него вливался покой. Платон прилег на корни ивы и стал смотреть, как колышутся длинные узкие листья, как ярко вспыхивает между ними солнце. И он заснул – сладко и безмятежно, как может спать только не отягощённый жизненными проблемами ребёнок.
8
Проснулся Платон на руках у бабушки. Она почему-то плакала и, прижимая к себе внука, причитала:
– Платоша, Платончик, маленький мой, родненький…
Платон удивлённо раскрыл синие глаза:
– Баб, ты что?
Бабушка только вытирала слёзы. Шелковый платочек, который она всегда носила на шее, сбился, причёска растрепалась, руки дрожали. Она то целовала внука, то непонятно за что начинала ругать.
– Нет, я так с ума сойду! Платон, негодник бессовестный! Что ты со мной делаешь?
–Баб, что я такое делаю?
–Ах, мой маленький… Я тебя потеряла. ищу-ищу – нет нигде. Мальчишки сказали, что ты сюда бегаешь. А здесь такое! Ах ты, Господи, какое счастье, что ты здесь оказался!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
