Что же это за явление – «русский психологический театр» и что стоит за этим термином? Кто, как не мы, можем понять наших соотечественников Константина Станиславского и Михаила Чехова? И является ли безумной идея довести актерское мастерство до уровня науки?

Книга, которую вы сейчас держите в руках, – это попытка структурировать теоретический и практический опыт таким образом, чтобы он был максимально полезен при решении различных актёрских задач, иначе говоря, актерская «шпаргалка».

Профессионально занимаясь театром с 2007 года, Иван рассказывает, как лично он пришел к собственному пониманию театра. Итак, этот текст посвящается всем людям, которые увлечены этим захватывающим и прекрасным искусством и хотят уловить саму суть актёрского мастерства!

Что побудило меня написать эту работу? Неужели мало написано выдающихся книг на тему театра и актёрской игры? Нет. Их конечно огромное количество, но сейчас я постараюсь пояснить, почему я взялся за свою. Занимаясь театром профессионально с 2007 года, я решил подробно описать, как я лично пришел к пониманию театра, как я лично понимаю существо и специфику театра, чем я могу поделиться с теми, кто уже занимается театром, кто видит мир через театр, и кому только предстоит погрузиться в него.

Если воспринимать театр не как что-то временное, а что-то по-настоящему значимое, воспринимать его как духовное явление – я говорю прежде всего про тех людей, кто так или иначе занимается искусством: начиная от маркетолога, продающего вещь, представляющую культурную ценность, до министра культуры – так вот, если воспринимать это, как нечто необходимое в жизни, то общее мироощущение, мировосприятие открывается, как если бы ты вдруг надел какие-то супер-очки.

Помню в детстве, моя бабушка работала в киоске по продаже газет, журналов, канцелярии и так далее. Там была такая картинка, на которой не понятно, что нарисовано, но при концентрации внимания и отдалении на расстояние, вдруг открывается 3-D модель. Вот так бы я описал моё личное знакомство с театральной наукой. Да, странно, что это ещё не назвали наукой. Наука, которая совсем молодая, мало изученная, во многом субъективная. Мне сложно терпеть субъективизм в этой профессии. Недавно я посмотрел с другими коллегами спектакль одного известного мастера в Москве. Коллеги, мои ровесники, учились примерно в одно и то же время со мной. Да, в разных городах. У разных мастеров. Но! Как можно, при анализе увиденного, составить абсолютно диаметральные позиции?

Когда врач берёт анализы у пациента, он на основе их, может быть, с минимальной погрешностью, выявляет причину недуга. Да, врач может быть хуже или лучше другого врача, но он всё же поймет, в чём соль. А в театре часто можно услышать про говно, что это пирожное, и наоборот. Почему такой разброс? Неужели стало так много шарлатанов, выдающих себя за профи? Во многом поэтому я решил детально разобраться в этом вопросе. Приходится постоянно изучать, исследовать свою профессию. А плоды этих исследований необходимо сохранять, расширять и передавать дальше. Всё, что я получил от своих учителей, педагогов и режиссеров (а их было много), я собирал много лет. Также я зафиксирую и свой личный актерский метод, к которому я пришел сам, который, авось, поможет и вам в будущем.

Помимо прочего, я считаю, что актёрские навыки и знания могут очень пригодиться в обычной жизни. То бишь книга будет интересна тем, кто хочет использовать актерское искусство в коммуникации и как способ самовыражения.

С благодарностью всем тем людям,

С которыми меня свела судьба!

Глава 1. Пролог

Меня всегда интересовал вопрос: «А как становятся актёрами? Как вообще входят на территорию искусства? Ими рождаются, или они что-то ощущают, имеют необычные способности?» Помните, в средние века актёров не хоронили на кладбище вместе со всеми? Наверно не беспочвенно. А возможно ли, например, быть всю жизнь продавцом нефти, а потом взять так: «Эх! Хоба-на!» – и отчебучить что-нибудь в кино?

Я убеждаюсь всё больше в том, что это предопределяется психологическими, физическими (анатомия-генетика) факторами, а также факторами времени и места в раннем возрасте, то бишь в детстве. Я расскажу, почему пришёл к такому выводу на своём личном примере, ибо мне сложно прокрутить карусель жизни за других актёров. И, быть может, в ходе повествования, вы найдете ответы, а затем спроецируете это на себя, сравните, как было у вас.

Итак, родился я в конце 1989 года, в городе Пермь, на Урале, в СССР. В 1991-м Советский Союз распался и всё пошло по П… Чувствуете, уже такое начало жизни? Богатое на воображение, я бы сказал. На момент моего появления, родителям было по 23 года, мне всегда нравилось, что они молодые. Мама окончила химический факультет на «отлично», папа только вернулся из ада. Ой, из части, где он проходил срочную службу.

А вот «бабушка» – я никогда её так не называл и не называю до сих пор, она молодо выглядит и просила называть её Света, а я её имя протягивал и по-детски говорил: «Сееееета» – у неё были прикладные творческие способности. Например, мы всегда на Новый год украшали ёлку, она читала стихи и меня учила их читать с чувством, с толком, с расстановкой, и, самое главное – с «кинолентой видения», то есть, с рисованием картинок в своём воображении.

Плюс в этот бульон впечатлений добавлялись все прелести детства в 90-х, а именно: использованные и выкинутые из окон шприцы и презервативы, нюхающие клей ровесники, оскотинившиеся бомжи, кусающие детей собаки. А также сражение палкой с крапивой, лазание по деревьям, бесконечный футбол, войнушки, штабы, сдача бутылок…

Как вы думаете, повлияло это на творческое мышление? Безусловно. Немаловажную роль в формировании личности играет воспитание и генетика. Хоть мои родители и не имеют творческого образования, они всегда имели творческое мышление, определенный склад ума, юмор и иное мировоззрение.

В нашей семье особенной ценностью считалось критическое мышление. Мне, например, всегда требовалось больше времени для обдумывания ситуации в поиске верного решения, чем другим детям. Советское или постсоветское мышление же наоборот пытается приравнять индивидуальное мышление с общим, смешать с толпой. Благодаря оригинальному видению, я бы даже сказал «авторскому», моих родителей, и я тоже с удовольствием противостоял системному мышлению.

Мне вспоминается один случай: каждое лето, примерно с 11 лет, меня отправляли в «концентрационный» детский лагерь. Я их терпеть не мог всей душой! Меня просто выжигал изнутри весь этот коллективный уклад: отряды, построения, кружки. Я искренно не понимал, почему меня в мои законные каникулы по утрам будила какая-то с деревенской физиономией вожатая, которая ночью в сене «валялась», а теперь врывается в семь утра в палату и орёт «Подъёёёём!»

Точно также было и в детском саду: я долго стоял у забора, и грустно-грустно смотрел на проезжающие машины и людей, идущих куда-то, и завидовал им, что они были свободны, а я ограничен ржавым забором.

По прошествии лет, пережив всё это на своей шкуре, я понимаю, почему родители делали именно так, как они делали. Они помещали меня в те или иные ситуации, чтобы потом я смог жить в этом мире, быть сильным, защитить себя, не опустить руки. Это такая «вакцинация» по сути своей. Если б я рос в тепле, в шоколаде, я никогда бы не узнал кто я есть, и из чего состою. Из той моей реакции на детский лагерь, я почувствовал насколько лично для меня важна свобода: внутренняя и внешняя.