В голове от рассказа Алекса возникло много мыслей, но большинству из них было сейчас не время и не место, пришлось заткнуть их гиперактивный хор.

— А ты смелый, — только и сказал я. — Одно дело играть в чудовищ, а другое вступить с ними в реальный контакт. Ну и что в итоге?

— Глубинные дали мне особое слово силы, — признался Алекс.

Мне показалось, что парня неожиданно обрадовала возможность поделиться с кем-то, кто с ходу не осуждает и не крутит пальцем у виска, а внимательно слушает и пытается понять. Видимо, такими встречами его жизнь не избаловала, и сейчас тоне Алекса слышалось облегчение и желание объяснить.

— Я применил слово силы при инициации, чтобы получить посвящение древнему народу. И получил! Стал не просто магом воды, а носителем семени Исчадий. Оно поднялось с самого дна девяти водных бездн и проросло во мне. Вот здесь, — он указал на солнечное сплетение. — Даёт дополнительную силу, и сродство со стихиями воды и мглы стало выше. А я его кормлю.

Охренеть.

Я внезапно вспомнил один из первых репортажей о ролевых играх по телеку, там журналисты пришли в Нескучный сад, где тусовались толкиенисты, и подошли к двум полным дамам ярко выраженных гиковских типажей в костюмах, и спросили: «Вы кто?», на что те с заливистым смехом ответили: «Мы эльфы!» На прекрасных эльфиек они не тянули, но оптимизма и увлечённости девчонкам было не занимать, за это им респект.

В те годы это было какой-то дикостью, в том числе для малолетнего меня, мы с мамой смотрели телевизор и крутили пальцем у виска. Две толкиенистки стали одним из первых мемов ролевой среды, олицетворяющих нелепость притязаний и их драматическое несоответствие реальности… Но Алекс не выглядел нелепо.

Он выглядел настолько реальным юным ктулхианцем, что я ощутил тревогу. Пацан всю жизнь косплеил культиста, торжественно надел в Башню свою сделанную на заказ красивую робу с вышивками и заколкой; потратил дар, обрёл слово силы, применил его, выбрал класс мага воды — и к нему получил дополнительное посвящение… чему? Какой-то из реально существующих тёмных сил?

Во всём многообразии миров однозначно были чудовища и секты, подходящие под творчество Лавкрафта — только страшнее, потому что настоящие. А может, чувствительный и талантливый Говард Филипп «провидел и угадал» слои иных реальностей, как у меня вышло с системой. По мирам рассыпаны сотни сильнейших тёмных культов, каждый со своими особенностями и образами, но их суть одинакова: культисты поклоняются абсолютно чуждым сущностям и ратуют за сосуществование с ними. Есть в этой концепции что-то притягательное для определённой категории граждан, которым скучно просто жить, им требуется нечто странное и необыкновенное.

Я относился к таким людям с подозрением, но одно дело, когда они просто играли. А теперь игры многих из них становились реальностью. По принципу «свято место пусто не бывает»: если где-то существует иномирный космический хоррор — то в Башне будет как минимум три его варианта. Видимо, все эти мысли тенью отразились на моём лице.

— Не подумай, это не какая-то зловещая фигня! — уверил молодой маг, явно желая убедить, что от его культа не разит хтонью. — Оно меня ко злу не склоняет, безумные заклятия в уши не шепчет, даже сны странные не снятся, ничего такого. Это просто союз с другой формой жизни, симбиотическая связь. Отростку надо жить, а мне нужна сила, понимаешь?

Угу, понимаю. «Отростку надо жить», фраза прямиком из фильмов вроде «Чужие» или «Нечто». Дорогой Алекс, а как ты станешь выглядеть, когда из тебя щупальца полезут? Моя маска покажется цветочками по сравнению с тем, что ждёт тебя.

Блин, ведь и внешность у парня подходящая: такой задумчивый со слегка инопланетным лицом, кажется хрупким и беззащитным, а в тёмных глазах есть нечто зловещее. Зазеваешься, раскроет пасть размером с акулью и схрумкает твою голову. А потом очнётся от задумчивости и спросит: «Яр, что случилось? Ты где, Яр⁈»

— Дам один совет, — помолчав, сказал я, стараясь звучать не назидательно, а по-дружески. — Не скармливай этой штуке живых существ. Обойдись мобами и мерцами. Иди сколько хочешь по царству мокрых щупалец, но не вставай на скользкий путь настоящих жертв.

— Ладно, — обдумав это, Алекс кивнул. — Я так и собирался! Не нужно лезть в бездны тёмной магии, вполне рационально обойтись серой.

До старта последней волны оставалось меньше минуты.

— Добро, — я быстро подвёл итоги. — Выходит, на нашем мосту ты как раз подкормил своего иномирного друга за счёт мобов, и это хорошо. Сколько тебе осталось до перехода на следующую ступень?

— Откуда ты знаешь, что там ступени?

— А как ещё? Должны быть стадии, достигнув каждой отметки, оно раскрывается сильнее и даёт тебе больше. Сколько тебе до второй стадии?

— Четырнадцать тёмных эссенциалей. Короче, душеграмма может заполниться под конец финальной волны. Если да, то будет круто, потому что на второй стадии произойдёт первый трансформ и у меня появятся два… две дополнительных конечности. Они будут вворачиваться во врагов и собирать их жизненную, магическую и духовную силу.

О господи. Увлечённый парень с тентаклями, ну а чего я ещё ожидал.

— К тому же у меня появятся пассивные резисты холода, ядов, болезней, мутаций, — обрадованно продолжил Алекс. — Слабенькие, но их все можно прокачивать, там много полезного!

Что ж, мы снова убедились, что в Башне каждый второй обладает какой-то уникальной фишкой и необычным билдом. Она даёт возможность в той или иной форме воплотить любые мечты, фантазии, способности — и идти каждому своим собственным путём.

А идеальных напарников, наверное, не бывает. У каждого свои «особенности», сам-то я про́клятый тип в устрашающей маске. Пока проклятие слабое, но что будет, когда оно станет сильнее? Небось быть моим партнёром окажется непросто. Алекс был хороший и неглупый парень, в любом случае, нас с ним свела судьба — а ей пофигу, одобряю я ктулхианство или резко против. Думай что хочешь, а нужно вместе пережить финальный, самый сложный раунд. Так что хорошо, что я выпытал секрет Алекса, а он согласился его раскрыть. Ведь теперь я мог с чистой совестью потратить последние энзы.

Вы выбрали заклятие «Сокрушение врагов», −24 энза.

Вы выбрали усиление защиты Реликта, −12 энзов.

Вы выбрали Малое усиление жизненных сил, +20 хитов на один раунд защитнику левой стороны моста, −3 энза. Остаток эссенции: 0 энзов.

Дальнейшие усиления монолитов до столпов стоили вдвое дороже и хватило бы только на один. Поэтому я предпочёл защитить чашу, купить одноразовое, но мощное уничтожающее заклятье, чтобы реализовать в крайнем случае, а на остаток добавил жизней Алексу.

— Идут! — воскликнул маг.

С каждой стороны маршировало по отряду, а у них над головами реяло по четыре летающих твари.

— Готовься, Алекс, будет жарко.

Я и не знал, как.

Десяток вопящих и улюлюкающих кобольдов набросились на меня, замелькали копья, дротики, кристаллические топоры. Синие тела прыгали вперёд, пытаясь окружить и задавить числом, превратить первую полосу обороны в кучу-малу, где меня прибьют два молотобоя и один танк. Я отбивал те атаки, что казались опаснее, и пропускал другие, потому что увернуться или отбиться от всего было невозможно. Уведомления о потере хитов замелькали, как в калейдоскопе, — хорошо, что монолит виталиса полностью нас вылечил перед началом боя. Но больше лечения не будет, теперь только своё.

Метатель кинул сразу две кинетических сферы, они мелькнули в воздухе с переливчатым звоном — но это было ошибкой, ибо я их ждал. Ускоренный на 20% магией обелиска, резко подпрыгнул и взлетел над головами молотобоев. Они как раз обрушили кристальные молоты на пол у меня под ногами — чтобы свалить сотрясением, и чтобы кинетические сферы ударили в меня и ввели в шок. Не тут-то было. Взвившись над врагами, я поймал сферы в воздухе, крутанулся и швырнул их назад, в плотную группу наступавших. БУМ! БУМ! Оглушённые собственными сферами, ослеплённые столпом ауриса и поражённые ударами молний и огня — кобольды падали в густой колючий ковёр, ждавший на полу.