– А я как раз розы за домом решила укрыть, не сразу расслышала колокольчик…

Дворик оказался небольшой, зато дом двухэтажный, добротный, и наверняка построен недавно.

Служанка улыбнулась:

– Как сердцем чувствовала, что вы приедете именно сегодня. Пойдемте, что же мы стоим…

Просторный полутемный холл с высоким потолком служил и гостиной, дальше располагалась кухня и просторная столовая, где легко разместилось бы и тридцать человек. Наверх вела широкая деревянная лестница. Там оказался рабочий кабинет и четыре спальни.

– Сэр Мельбурн, в доме два больших камина, но зачастую мы пользуемся только одним,– сказала служанка.– Прошлая зима была довольно мягкая. Вы, наверное, уже и забыли про зимы?

– Вы правы. В Индии теплый климат. Но бывает продолжительный сезон дождей…

– Сэр, я приготовила чечевичный суп и индейку,– кивнула миссис Паркер.– Прикажете подавать?

– Несите все, что есть на кухне. Я голоден, как волк.

Служанка рассмеялась и ушла на кухню.

Я сел в большом кресле у стола и посмотрел на старинную алебарду над камином. На стенах висели несколько портретов. Возможно предки старика Мельбурна.

Служанка вскоре вернулась. Она ловко расставила тарелки с супом и кусками индейки.

– Мистер Джеймс, вы любите блюда поострее? Я принесу приправы. Есть кайманский перец…

– Не утруждайте себя. Впрочем… сделайте мне еще кофе.

– Сию минуту…

Как только я перекусил и приступил к кофе, домохозяйка улыбнулась:

– Вы совершенно не похожи с Гаррисоном. Разве только этот хитрый прищур… Он очень ждал вас, сэр…

– К сожалению, дела не позволили вернуться раньше. Кстати, далеко отсюда пансион мадам Бовари?

Служанка слегка напряглась и даже чуточку изменилась в лице:

– О нет! Только не это, пресвятая дева Мария…

– Что случилось?

– Неужели Гаррисон упомянул в завещание об опекунстве над Эмили?

– Бумаги уже оформлены, без опекунства я не получил бы ни шиллинга.

– Сэр, в таком случае я прошу расчет.

– Неожиданно. Неужели вы не сможете поладить с девушкой-подростком…

– С самим Голиафом легче было бы поладить…– задумалась служанка.– Впрочем, я действительно пока останусь. Может пансион за это время изменил несносную девчонку в лучшую сторону…

После сытного обеда мне захотелось немного отдохнуть. Я прилег в спальне на втором этаже, на большой кровати с балдахином. Но сразу уснуть не удалось, показалось немного прохладно. Я попросил миссис Паркер получше протопить камин. За две недели я сильно вымотался. В Константинополе мне устроили тщательный допрос. Особенно турецких офицеров интересовало, как затонули «Исмаил» и «Тартус», все детали боя и сколько человек попало в плен. Мне показалось, они совершенно не поверили что я английский подданный, даже хотели посадить меня в тюремную камеру, но вскоре появился военный советник, британский полковник Рич и отношение к моей скромной персоне сразу стало более доброжелательное. Полковник вызвал врача, который тщательно осмотрел меня и подтвердил легкую контузию, которую я честно симулировал. Как только Рич узнал, что я Джеймс Мельбурн, он сразу засуетился и пообещал отправить меня в Англию ближайшим рейсом. Полковник сдержал слово. Уже на следующий день я садился на пароход «Сан-Паула», который шел в Портсмут…

Что же, теперь я Лондоне. Министр Меншиков наверняка уже все знает, и возможно, скоро со мной свяжутся. Не может быть, чтобы в Британии не осталось никого из агентов. А самому сейчас искать встречи даже с российскими послами очень опасно. В ближайшее время нужно постараться вжиться в роль английского богатого виконта и постараться не выделяться.

Еще когда я находился в порту, обратил внимание, что военная база Британского флота в Портсмуте хорошо охраняется. Издалека я насчитал двенадцать линкоров и десять фрегатов, хотя пока не видел еще ни одного броненосца. Нужно найти способ подойти к военной базе поближе и как следует все разнюхать…

Утром я решил посетить торговую лавку, а чуть позже пансион мадам Бовари.

Как только на завтрак я выпил чай с гренками, миссис Паркер предложила:

– Сэр, вам нужен грум.

– Грум?

– Конечно. Хотите я приглашу Деррика Квача? Очень шустрый и выносливый малый, как и его лошадки.

– Хорошо, миссис Паркер. Сегодня я хочу немного приодеться. Не подскажете хороший       магазинчик в Портсмуте?

– Подскажу. «Кавин-холл». Именно там одеваются истинные джентльмены. Кстати, ваш утренний «Таймс».

Я развернул газету и прочитал на первой полосе название статьи: « Крах турецкого флота». Бегло пробежал текст. «30 ноября русские варвары ворвались в мирную гавань в Синопе и расстреляли пятнадцать турецких линкоров и фрегатов, стоящих на якорях. Мало того, русская эскадра сожгла шесть кораблей, уничтожила прибрежные батарейные укрепления, к тому же случился большой пожар на причале. После страшного набега русских – около трех тысяч убитых и раненных турецких офицеров и матросов. Многие утонули и попали в плен. Британский Парламент жестко осуждает экспансию со стороны русского Черноморского флота и обещает в ближайшее время ответить. Лидер палаты общин Джон Рассел публично заявил: « Надо срочно вырвать клыки у северного медведя. Пока русский флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира во всей Европе!» Премьер министр граф Гамильтон-Абердин написал королеве Виктории, что покой и мир теперь отдалились на недосягаемое расстояние.

Турецкий главнокомандующий Осман-паша свернул военные операции на Черном море из-за значительного урона османскому флоту, но заявляет, что они обязательно будут бить русских, пока окончательно не прогонят их за Дунай и не освободят Кавказ…»

Я отложил газету и допил чай. Надел куртку, обулся и вышел на улицу.

По Портсмуту было приятно пройти. Ровные булыжные мостовые, каменные дома и уютные дворики. Прохожих в этот ранний час еще совсем немного.

В магазине я купил длинный утепленный сюртук, пальто, джемпер, пару брюк и две пары ботинок. Также выбрал цилиндр и тросточку. Приодевшись, половину одежды я приказал отправить на домашний адрес и уже через несколько минут входил в пансион мадам Бовари.

Хозяйкой пансиона оказалась слегка полноватая женщина средних лет, в длинном балахоне и белоснежном жабо. Мадам Бовари можно было назвать довольно привлекательной, если бы не очень короткий носик, напоминающий пятачок, и слегка навыкате глаза.

Мадам внимательно прочитала мои документы и как показалось, облегченно вздохнула:

– Сэр, так вы за Эмили Беккер?

– Да,– кивнул я.

– Наконец-то,– радостно просипела старуха в чепчике за стойкой.

– Миссис Грейч, поднимитесь и скажите, что за Эмили пришли.

Старуха кивнула и довольно бодро припустила верх по лестнице.

– У вас удивительный акцент, мистер Мельбурн. Вы поляк?

– Нет. Я англичанин. Двадцать два года прожил в Бомбее. Небольшой дефект речи – это последствия недавней контузии. Так мне сказали доктора.

– О Господи! Вы воевали?

– Совсем немного, миссис Бовари.

– Извините за бестактность, а кем вы приходитесь Эмили Беккер?

– Племянником.

– Что?! – глаза у женщины невероятно округлились.

– Эмили – незаконнорожденная дочь моего дедушки Гаррисона Мельбурна. Он пожелал, чтобы я взял опекунство над девочкой.

– Вот это новости…– покачала головой женщина.– Нет, определенно… эта мерзавка оказалась еще и дочерью самого богатого человека в Портсмуте…

– Мерзавка?

– Сэр, прошу извинить меня. Но у девочки и вправду несносный характер. Честно скажу. Ее мать была ветреной особой, в молодости танцевала в «Виден-холле», где ее и подцепил сэр Мельбурн, устроив к себе служанкой. Но что Эмили незаконнорожденная дочь старого виконта Мельбурна – я ей-богу не знала… вот это новости…

– Как у Эмили с учебой?

– Отвратительно. Она научилась читать и писать, и на этом решила остановиться. Пожалуй… у девочки имеется некоторая склонность к шитью. Но самая большая проблема Эмили – ее несносный язык. Она всегда говорит то, что думает.