– Поняла, – буркнула я.

Так говорит, как будто он меня спасать бросится? Собака и впрямь была страшная, так что о побеге можно было забыть. Впрочем, я не знала, что со мной собрался делать этот громила. Может быть, он так будет надо мной издеваться, что стать добычей этой твари мне покажется избавлением.

Мы зашли в коттедж, и я не без интереса осмотрелась. Дом выглядел чистым и ухоженным. Я ожидала увидеть здесь бандитский притон: кругом пустые бутылки, использованные шприцы и прочий мусор. Ничего такого я не заметила, даже пахло чем-то приятным и свежим. Хотя, откуда мне знать, как выглядит притон, если я там ни разу не была?

– Вы один живёте? – настороженно спросила я.

Мысли о групповом изнасиловании не покидали меня ни на минуту.

– Один, – ответил Медведь, и я немного выдохнула. – А кого тебе ещё надо?

– Никого… Я просто…

– Есть хочешь? – спросил у меня Медведь.

– Нет, – соврала я, хотя к этому времени уже изрядно проголодалась.

– Пойдём, покажу, где жить будешь.

Мы поднялись на второй этаж в просторную спальню. Медведь небрежно зашвырнул сумку с моими вещами в угол и схватил меня за плечи, развернув к себе. Я испуганно дёрнулась, ожидая самого худшего.

Господи, до чего же он страшный! Огромный, бородатый, как дровосек, чёрные глаза сверкают, будто угли. Даже пахнет чем-то звериным от него, мамочки…

– Вон там ванная, – кивнул он в сторону двери. – Искупайся хорошенько и спускайся вниз.

– Зачем?

– Затем, что пробовать тебя буду, – оскалился Медведь. – На ужин. Давай без выебушек, ладно? Я заметил, что ты девочка смышлёная? Дашь мне всё, что прикажу, по любви и взаимному согласию. Не люблю я девок насиловать. Не нравится мне. Но если хочешь, могу и силой отодрать. Любишь пожёстче, малышка?

Белобрысая прелесть ничего мне не ответила, только судорожно сглотнула. Боится меня? Конечно, боится.

Ушёл, оставив её в одиночестве. Надо было камин растопить, чтобы цыпа не мёрзла, да пельмешек отварить на ужин. Надо было Машеньку и попросить на кухне похлопотать, чтобы делом занялась и не думала про меня всякую хуйню. Впрочем, мне насрать. Пусть что хочет, то и думает. Я её не для того домой приволок, чтобы она мне голову ебала, а чтобы я её ебал.

Ничего, пару дней у меня потусуется, привыкнет и ко мне, и к херу моему. Если не напиздела, что целка, буду бережно пользовать.

Надо успеть её во все щели вытрахать, пока Григорий деньги собирает. Успею, всё успею. Этот пидрила такую сумму в жизни не найдёт.

С этим мудаком постоянно были какие-то проблемы, но я всё жалел его. Вишенкой на торте стал его последний косяк. Проиграл в карты деньги, что мне должен был передать. МОИ ДЕНЬГИ!

Как он вообще додумался играть на чужие деньги? Придурок, блять!

Меня удивило даже не этот его необдуманный поступок, а то, с какой лёгкостью он отдал мне свою падчерицу. Может, она шлюха дырявая, а Гриша сам её пердолил? Потом решил её под меня подложить, чтобы задобрить, а она и поехала как ни в чём не бывало.

Уж больно спокойная эта Машенька. Не ревёт, не дрыгается. Подозрительно это всё. Надо бы за ней поглядывать, чтобы не спёрла чего. Возможно, она наркоша вообще. Если судить по тому, какой образ жизни вёл Григорий, я не удивлюсь, что и падчерица его недалеко ушла. Яблоко от яблони, как говорится.

Я вынес корм для Графа, накормил его, набрал охапку дров и пошёл в дом. Растопил камин, посидел немного возле него, залипнув на огонь. Подниматься было лень, но голод победил.

Сбросив мокрую от дождя куртку, я отправился на кухню. Выебся сегодня, как сука. Надоели эти тёрки беспонтовые. Не столько от них профита, сколько геморроя. Надо завязывать с криминалом. Вон, кореш мой Антоха завязал, и прекрасно себя чувствует. Женился, сына ждёт…

А я, как говна кусок, болтаюсь, всё угомониться не могу. Мне скоро сорокет, а я по всяким клоповникам мотаюсь, чмошников прессую. Оно мне надо вообще? Дом построил, тачку купил, баблишко легальное тоже водится, так чего неймётся?

Только я закинул пельмешки в воду, зазвонил телефон.

– Да, Антоха! Дарова! – поприветствовал я друга.

Лёгок на помине, как говорится. Его я рад был слышать в любое время дня и ночи.

– Привет, Мишаня! Ты дома?

– Дома. А чё хотел?

– Мы тут неподалёку от тебя со Светиком. Колесо пробили. Поможешь запаску перекинуть?

Вот же, блять, как не вовремя! Лучшему другу я отказать не мог, тем более из-за куска пизды.

– Помогу, конечно. Только я это… Давай недолго, короче, я с девушкой.

– С девушкой? – удивился Антоха. – Светик хочет с ней познакомиться. Ставь чайник тогда, брат! Через минут сорок будем.

Я положил трубку и смачно выматерился. Вот зачем я про девушку сказал? Кто тянул меня за язык? Они бы, может, в дом и не заходили, если бы я лишнего не взболтнул. И что, мне теперь свой подарочек с друзьями знакомить? Как её представить-то теперь? И ведь уже не спрячешь. Светка у Антохи жуть какая любопытная!

Попал я как хуй в рукомойник, сука!

В этот момент на кухню заглянула Маша. Встала на пороге, испуганно озираясь по сторонам.

– У вас нету фена случайно? Я свой дома забыла, – виновато произнесла она.

Её длинные волосы были влажными после душа. Маша переоделась в джинсики, ладно обтягивающие её бёдра и кофточку, подчёркивающую её пышные грудки. По красным глазам было понятно, что она всё-таки ревела.

Ладно, хотя бы красивая. Такую не стыдно и друзьям показать.

– Нету фена, извини! – буркнул я, возвращаясь к плите. – Ты пельмени варить умеешь?

– Да.

– Давай-ка пошурши тут маленько, – вручил ей ложку, которой помешивал пельмени. – Я пойду тоже ополоснусь, а ты на стол намути чего-нибудь. Ко мне друзья сейчас приедут. Сечёшь?

Какие ещё друзья? Господи, мне точно не избежать групповухи!

– Ну, чего встала? – прикрикнул на меня Медведь, заставив вздрогнуть. – Давай резче!

Он всучил мне ложку и вышел из кухни. Я осталась стоять в какой-то прострации, пытаясь принять новые обстоятельства. Вроде бы наревелась в ванной, а теперь снова глаза на мокром месте.

Кипящие пельмени вывели меня из ступора. Злить голодного, здоровенного мужика не шибко-то хотелось, поэтому я зашуршала как мышка по кухне.