(Имя персонажа изменено)

В моей юности такая форма отношений как сожительство (так называемый гражданский брак) распространена не была. Если парень полюбил девушку, захотел с ней жить, ему нужно было жениться на ней. Иначе родители свою дочку не отпустили бы.

Но времена меняются. Сейчас, как правило, молодые люди сначала начинают сожительствовать и только потом возможен официальный брак.

И вроде в этом есть плюсы (иначе такая форма отношений не прижилась бы). И нравы стали свободнее и предрассудков меньше. Но в таких отношениях не определен социальный статус женщины и на мой взгляд, в чем-то страдает ее репутация. Ведь о сожительстве знают все друзья и знакомые данной пары.

Расскажу вам одну историю.

В моем классе (я была классным руководителем) училась Ирочка. Очень красивая девочка. И при этом простая, добрая, скромная. Думаю, в нее были влюблены многие мальчишки. В том числе и ее одноклассник Сережа. Ира только посмотрит на него, а он от избытка чувств заливается краской. Не мог на нее насмотреться, надышаться.

Ребята закончили школу и каждый пошел своим путем. Сережа поступил в техническое училище, потом его забрали на срочную службу в армию. Ира поступила в институт.

Я не знаю, почему Ира так распорядилась собой – за время учебы в институте она умудрилась пожить в сожительстве аж с тремя парнями. То с одним полтора года, потом с другим – года два, а потом и с третьим. И тоже не сложилось.

На улице я случайно встретила Сережу. В ходе разговора я спросила, видел ли он Иру?

И вдруг Сережа очень холодно мне отвечает:

– Зачем Вы про нее спрашиваете?

Я опешила:

– Ты вроде в школе ей симпатизировал.

Ответ Сережи меня потряс:

– Бросьте! Кому эта Ира после трех сожительств нужна? Клейма ставить некуда!

Вот так. Я потом еще долгое время была под впечатлением от нашего разговора.

Прошло какое-то время. Мои ученики собрались на очередную встречу выпускников. Сережа на встречу пришел со своей женой. За его спиной ребята посмеялись – в том плане, что Сережа может быть спокоен относительно безусловной верности своей жены, так как она на редкость несимпатичная.

А у Иры все сложилось хорошо. Она удачно вышла замуж, вполне счастлива и довольна жизнью. Недавно видела, как она идет по улице со своей дочкой. До чего же красивые, глаз не отвести. И прохожие, глядя на них, улыбались…

Старость, как правило, подкрадывается незаметно. Мои родители, всегда такие моложавые, энергичные, стали стареть. Потихоньку, но неуклонно. Я даже не сразу поняла, когда у них наступил этот рубеж – переход к возрасту дожития.

Сначала обратила внимание на то, что отец, который обожал читать военные мемуары, вдруг стал делать это все реже и реже. Книжка с воспоминаниями его любимого маршала Жукова уже длительное время лежала на столе с закладкой на той же самой странице.

Отец все чаще стал рассказывать одни и те же истории из своего прошлого. Эти истории я и так знала наизусть. Но продолжала слушать, не желая его огорчать.

Он вдруг полюбил разглядывать семейные альбомы. С удовольствием комментировал каждую старую фотографию. Вспоминал детство, юность, молодость.

Любил подискутировать на военную и политическую тематику. Например, говорил:

– Дочь, вот ты, как историк , скажи мне, что ты думаешь по поводу Катынского дела? Неужели это дело рук НКВД ?

И нужно было развёрнуто отвечать на его вопросы. А он в чем-то не соглашался. И очень радовался нашей дискуссии.

А вот нынешние события ему перестали быть интересны. Он их не запоминал. И не вникал.

Мама становилась все более раздражительной и капризной. Попросила как-то меня взять ей из библиотеки томик Симонова. Принесла. Но не угодила.

– Я же просила позднего Симонова, а ты принесла его раннюю прозу. Она мне не нравится! – недовольно произнесла мать.

Пришлось идти за другим томом Симонова. А она его читать не стала. Хотя раньше читала каждую свободную минуту.

Часто заказывала мне по списку купить продукты. Я покупала. И снова получала очередную порцию недовольства:

– Ты не те печенья купила. В тот раз курабье были вкуснее. И в колбасе чего-то много жиринок. А хлеб я хотела зерновой, а не этот.

Причем, и курабье, и колбаса, и хлеб были такие же, как и в прошлый раз, когда она вполне была довольна купленными продуктами.

Сели обедать, мама говорит:

– Суп у тебя сегодня густоват получился, я люблю пожиже. И котлеты какие-то суховатые.

– Так ты же недавно говорила, что любишь густой, наваристый суп, чтобы гущи побольше было. Вот я такой и сварила. Тебе не угодишь, – отвечала я.

Родители становились все более забывчивыми. Даже выходя из одной комнаты в другую, забывали за чем шли. Или что хотели сказать. Теперь на столе всегда лежал блокнот, где записывалась какая-то нужная информация.

Раньше родители были очень гостеприимными. Накрывали столы, радовались гостям. С удовольствием общались. А теперь стали от людей уставать, от гостей утомляться, терять интерес к своим старым друзьям.

Всем окружающим с мельчайшими подробностями рассказывали о своих болячках, о лекарствах, о походах к врачам.

А еще родители стали доверчивыми, как дети. Могли пустить к себе в квартиру заезжих коммивояжёров и купить у них за большие деньги какую-то ерунду. Или отдали 15 тыс рублей мошеннику, который продал им якобы противопожарное устройство. А на самом деле это оказалось муляжом.

Потом я заметила, что родители потеряли интерес к красивой одежде, обуви. Им стало все равно, в чем ходить. Лишь бы удобно и тепло. Меньше стали следить за своей гигиеной. Приходилось уговаривать их принимать ванну, сходить в парикмахерскую.

Так грустно все это было наблюдать. Ведь мама была такой модницей, такой ухоженной, без маникюра на работу не ходила. Отец тоже всегда выглядел очень солидно.

А тут как-то стремительно стали превращаться в довольно неопрятных стариков, живущих своим замкнутым узким мирком. Даже собственные дети и внуки им были уже не особо интересны.

Наступил момент, когда мои родители ушли один за другим. Я благодарна Богу за то, что они не належались, не намучались. Оба умерли за один день. С разницей в год. Не могли друг без друга. Ведь 60 лет были вместе.

И вот недавно я стала уже за собой что-то такое замечать… То, что намекает на определённый возрастной рубеж.

Начинаю что-то рассказывать дочери, а она говорит:

– Мама ты мне эту историю уже много раз рассказывала. Опять у нас – "легенды и были седого Кавказа "?

Или:

– Мама, старайся говорить лаконично и по существу, а то ты последнее время стала тонуть в ненужных деталях и подробностях.

Или:

– Я тебе об этом несколько раз говорила, а ты опять забыла. Ничего в голове не держишь. Записывай, чтобы не забывать. Отмечай в календаре.

А еще:

– Мама, я уже три раза показывала тебе, как на компьютере делать эту операцию, а ты опять забыла.

Я погрустнела – признаки налицо. Признаки того самого возраста, которого не избежать. Если, конечно, доживёшь. А как бы хотелось не стареть! Оставаться навсегда в здравом уме и приличной форме. Но навсегда не получится.

И когда-нибудь уже мой внук скажет своей матери, что она рассказывает одни и те же истории, что многое забывает, говорит не лаконично. И дай-то Бог. Значит, жизнь продолжается…Только меня уже не будет.

Текст предоставлен ООО «Литрес».