– Ну, в общем и целом, такая перспектива меня вполне устраивает. Что ж, начнем, пожалуй. Для начала скажи, сколько тебе лет, где родился, ну и так далее в этом роде…

– Хм. Родился я здесь, в нашем городе. Мне полных сорок один год…

– Угу, – кивнула Вера, отпивая глоток шампанского, – Работаешь где, кем?

– На сегодняшний день я тружусь в одной конторе, занимающейся проектированием систем видеонаблюдения и охранной сигнализации, последующим их монтажом и дальнейшим обслуживанием. Как-то так. Конкретно я в составе нашей бригады отвечаю за монтаж оборудования и его наладку.

– Угу. Понятно. Работяга, значит.

– Да, работяга. А что, если не секрет, с этим какие-то проблемы?

– Нет-нет, что ты. Это я так просто, к слову. Давай дальше. Интересно же.

– Сдается мне, что в голосе твоем слышатся легкие нотки сарказма.

– Ты ошибаешься. Возможно, я и вправду в тональность своих предложений внесла что-то похожее на сарказм, но ничего, чтобы могло бы тебя обидеть, я не желала. Честное слово. Извини, если что не так.

– Ладно. Образование у меня высшее техническое. Но жизнь распорядилась таким образом, что работаю не инженером, а простым работягой, как ты выразилась.

– Так, хватит на этом слове акцентировать свое внимание. Я же сказала, что ничего против не имею, даже за. Тебе что-то показалось, – Вера постаралась смягчить зарождающуюся напряженность обстановки.

– Хорошо. Был женат. Разведен. Есть сын, но с ним мы совсем не общаемся.

– Что так?

– Его новая семья (мама снова вышла замуж) имеет на два-три порядка более высокий социальный статус, как мне однажды объяснили. Поэтому нецелесообразно отбрасывать свою запятнанную прошлым тень на его безоблачное будущее. Во как сложно смог сказануть, – Александр хмыкнул.

– Интересно, что же такого в прошлом смогло запятнать твою тень? Поделись секретом. Я любопытная.

– Да ничего, в общем то. Это я ради красного словца так выразился.

– Ладно тебе. Захочешь, расскажешь в другой раз. Хорошо?

– Хорошо. Итак. Что еще? Живу, деля квартиру, с мамой. Отец умер три года назад. Мы остались одни. Вроде, друг другу не мешаем. Вот как-то так. Для первого раза. А как с аналогичным у тебя, Вера?

– У меня, у меня… Фух. У меня почти, как и у тебя. Мне полных тридцать четыре года. Родилась тоже в этом городе. Получила высшее экономическое образование, но и у меня жизнь сложилась так, что, вот, работаю продавцом в одном из бутиков. Торгую одеждой, бижутерией, всякой-всячиной, в общем. Была замужем, развелась. Не сошлись характерами, как это говорится. Детей, к сожалению, нет. Живу с родителями. Вроде все.

– Прости. А почему детей нет. Нет, если не хочешь, не отвечай.

– Ну, почему не хочу. Просто так сложилось. Не собралась рожать, вот и все на этом. А сейчас поздно уже, наверное.

– Почему поздно? У тебя прекрасный возраст для этого, если, конечно, нет никаких скрытых болячек.

– Болячек нет, но… Давай, опустим эту тему, пожалуйста.

– Давай, – согласился Александр. Он разлил шампанское по бокалам. Они отпили по глоточку пенящейся жидкости.

– Саш, можно я буду тебя так называть?

– Конечно. Мне так даже больше нравится, чем официальное Александр.

– Саш, скажи, чем ты увлекаешься, что тебе нравится делать? – Вера положила локти на стол, оперев свой подбородок на сцепленные запястья, внимательно всматриваясь в лицо Александру. Тот несколько смущенно отвел свой взгляд в сторону.

– Очень люблю читать. Было время, когда читал взахлеб буквально все. Разных авторов, разные жанры. Сегодня же предпочитаю беллетристику.

– Хм, – усмехнулась Вера, – Что же вы, то есть ты, – поправила она сама себя, – понимаешь под этим словом. Мне интересно твое мнение.

– Само по себе понятие беллетристика – это изначально любая художественная литература, отличающаяся от публицистики или исторических книг. В России это понятие вошло примерно в середине девятнадцатого века с подачи, по-моему, Белинского. Критик был такой. Но именно с этих пор под беллетристикой стали понимать легкое, увлекательное чтиво, впрочем, тоже несущее в себе назидательный смысл. Серьезную литературу сейчас не читаю, поскольку надо потратить много времени на ее осмысление, а его-то, времени свободного не так уж и много. Беллетристика же при всей своей увлекательности и легкости чаще сама дает ответы на поставленные в начале произведения вопросы. А мне что надо? Немного развлечься легким, но интересным занятием, а не забивать себе голову вселенскими проблемами. Своих хватает.

– Понятно. Впрочем, я сама такая же. А каких, если не секрет, авторов ты предпочитаешь? – спросила Вера, взяв в руку бокал с шампанским. Они чокнулись и отпили по глоточку.

– Да разных. Нравятся произведения Стивена Кинга, Харуки Мураками, Бориса Акунина. Некоторые их книги очень хороши, а бывает, что возьмешься за другую вещь этого же автора – так читать невозможно, сплошная муть литературного болота. Книги специально не выбираю. Пробую читать многое. Но дочитываю до конца лишь те, которые смогли меня сразу зацепить. Пелевина уважаю тоже. Люблю стихи. Мандельштама, Бродского. Как-то так. А у тебя с этим что?

Вера поставила недопитый бокал на столик.

– У меня примерно также. И авторов я читаю тех же, наверное, что и ты. И отношусь к произведениям точно таким же образом. На что-то очень серьезное нет времени и сил. Но и простое хорошее не всегда можно найти.

Они немного помолчали.

– Слушай, а ты что, спортом занимаешься?

– Почему ты спросила?

– Выглядишь подтянуто, по-спортивному.

– Да, делаю пробежки по утрам. Занимаюсь на турнике. Стараюсь держать себя в форме. А ты?

– Ну, я тоже стараюсь держать себя в форме. С подругой хожу два раза в неделю в фитнес-клуб.

– Молодец.

– Стараюсь…

Они проговорили о всяких пустяках еще около часа. Вскользь снова затронули тему мезальянса. Александр немного порассуждал на эту тему, дав понять, что эта проблема довольно серьезная. По его мнению, наиболее устойчивыми получаются отношения среди людей схожего круга. Вера неуверенно согласилась с ним.

– Слушай, уже поздно. Мне пора домой, – посмотрев на часы, поднялась с места Вера.

– Тебя проводить? – спросил Александр.

– Нет-нет. Я на такси. Вызовешь? Впрочем, я сама. Надо же адрес назначения назвать.

Александр хмыкнул.

Перед тем, как посадить Веру в такси, Александр сказал:

– Вера, ты мне очень понравилась. Не спрашиваю у тебя о твоих ощущениях. Просто, если надумаешь встретиться еще раз, позвони мне сама. Номер телефона у тебя есть. Я не буду беспокоить тебя своими звонками. И если не позвонишь… Нет, не перебивай меня. Так вот, если не позвонишь, я пойму. Все. Давай. До свидания, – Александр захлопнул дверь автомобиля, развернулся и пошел в сторону автобусной остановки…

IV

Мария Михайловна поджидала сына, приготовив к его приходу свежевыпеченный кекс. Она заварила чай и предложила Александру разделить с ней десерт. Он с радостью согласился.

– Саша, поделишься со мной своими впечатлениями? – спросила она, с теплотой глядя на сына.

– Отчего нет?

– Ну, расскажи, кто она, какая.

– Хорошая женщина. Мне она понравилась. Симпатичная, спортивная фигурка, не перебарщивает с макияжем. Работает… Ну, я уже говорил, кем работает. Правда, но это может быть, что мне только показалось, она вела себя несколько скованно. Впрочем, я тоже был несколько скован. Все-таки первый раз видимся. Непривычно.

– Ну, конечно. Это с непривычки. Любой нормальный человек будет испытывать некоторую стеснительность при первом свидании.

– Наверное, так.

– Сколько ей лет? – продолжила подогревать свое любопытство Мария Михайловна.

– Тридцать четыре, – отпил глоток чая Александр, запивая добрый кусок кекса.

– А ничего, что она так младше тебя?

– Что значит, так младше? Нормальная, я думаю, разница. Семь лет всего. С Любочкой, которую ты так стремилась со мной познакомить, у нас вообще разница в двенадцать лет, насколько я помню. Там, значит, было нормально, а тут возникли вопросы.