Снежинка пострадала уже от Тамары Петровны, явившись поутру на кухню и не удержав содержимое желудка. Ярость нашего стража кухни была страшна, а скалка в её руке оказалась оружием массового уничтожения.

Меньше досталось Маше, но та и так страдала, когда проснулась с головной болью. Пришлось звать Семихова, чтобы тот поставил её на ноги. Он хотел и Лилит помочь, но стоило ему начать лечение, как из ниоткуда вылез Агарес и уже самому Семихову могла бы потребоваться помощь, если бы он продолжил. Разумеется, гвардеец-целитель прибежал ко мне вместе с Терентием, а когда я решил вопрос с Генералом, то уже сама Лилит отказалась. Решила принять своё наказание, как она сама и сказала.

На лице демоницы отражалась вся боль от испытанных ею страданий и унижений, но она выдерживала стойко.

— Вот, — вручил я ей флакон Кровавых Слёз. — Примешь.

— Райнер, я же сказала…

— Это не обсуждается, — отрезал я, и она смолкла. — Пострадала и хватит. Мне нужно, чтобы ты мыслила здраво, а не отвлекалась на боль.

Уголки её губ приподнялись. Она убрала флакон, воровато оглядевшись, и чмокнула меня в щёку.

— Спасибо, дорогой…

Детский сад, честное слово, но и фиг с ним.

Следующий час я потратил на то, чтобы привести себя в порядок после тренировки, пообедать и переговорить с Митяем.

И тому было, что показать мне.

— Это оно? — поднял я на уровень глаз стеклянную колбу, содержимое которой переливалось слабыми всполохами изумрудного цвета.

— Первый рабочий вариант, — быстро кивнул парень, пригладив непослушные волосы.

Радовало, что сейчас он не был похож на усталую панду. Нет, Митяй все такой же взъерошенный и поглощённый работой, но теперь за ним внимательно следили, чтобы своевременно отдыхал. Тамара Петровна лично относила ему обед, а гвардейцы выпроваживали вечером из лаборатории, запирая ту на ключ, которого у Митяя не было. Первые дни он брыкался и требовал, чтобы ему разрешили работать, но у гвардейцев был приказ. Твёрдый и чёткий.

И эти методы принесли плоды. На выспавшуюся голову работать не в пример легче и продуктивнее, чем то, что он делал ранее.

— Процент насыщенности? — по деловому спросил я, покрутив колбу, отчего жидкость внутри неё побежала волнами.

— Восемьдесят, — сразу же ответил он. — Рассеивание — тринадцать, остальные семь… потери из-за обработки. Нужно доработать метод вытяжки.

Я кивнул, откупорил пробку, после чего поставил колбу на стол.

Секунда… Две… Три…

Реакция пошла. Жидкость начала будто медленно закипать, появились пузырьки, а затем из горлышка повалил слабый дымок. Воздух в лаборатории сразу же пропитался запахом свежескошенной травы.

— Господин?..

Я поднял руку, и он замолчал, а сам в это время смотрел только на колбу и реакцию, попутно засекая время.

Три минуты, двадцать одна секунда. Мало, но лучше, чем могло бы быть.

Ровно столько требуется времени перед полным рассеиванием энергии. Жидкость внутри колбы потеряла свой изумрудный цвет и стала серой, вязкой.

Бывают моменты, когда приём Кровавых Слёз внутрь не требуется. Точнее не так… При попадание внутрь перорально целительная энергия эликсира распространяется внутри всего организма. Исцеляет все раны разом, но эффект от этого слабее. К примеру, две раны, одна из которых мелкая, а вторая — серьёзная. При употреблении Кровавых Слёз исцелится и та, и другая, но если мелкая затянется полностью, то серьёзная может остаться. Да, она не будет больше смертельной, но и не зарастёт полностью. Но в тоже время с мелкой раной вполне можно было повременить.

Именно в такие моменты исцеляющие элексиры всех разновидностей используются по местному назначению. Обработка раны внешне, а не внутренне. Проблема в том, что исцеление этой раны может занимать определённое время. В зависимости от повреждения тканей, общей потери крови, и затронуты ли органы за ней.

Три минуты, двадцать она секунда — удовлетворительный результат, но этого, действительно, мало.

Кивнув сам себе, взял ещё одну колбу готового продукта, отставив использованный вариант в сторону. Затем, не вытаскивая пробку, вытащил из ключа метательный нож. Парочку из них я заранее взял из Сферы, чтобы просто были. Мало ли, когда они могут пригодиться. Как оказалось, пригодились, но не в боевой ситуации.

Сталь блеснула в свете ламп, и под шокированным взглядом Митяя я воткнул нож себе в живот. Не смертельно, печать Регенерации вполне с этим справится, но задет кишечник.

— Ч-что вы делаете⁈ Зачем⁈

Я не ответил, поглощённый тем, что задумал. То самое чувство, что было у меня в кузнице Бессмертных, вновь охватило меня. Не Аура Мастерства, но нечто похожее на неё.

Рывком вытащил нож, уронив его на пол и не издав ни звука. Белая футболка вмиг пропиталась кровью, но на боль я не обращал внимания. Чувствовал её, но где-то там, на задворках сознания.

Приглушив печать Регенерации, что было сложно, но возможно, приподнял мокрую ткань футболки и откупорил второй рукой пробку с зелья.

Одним движением выплеснул содержимое на рану. Часть зелья попала на пол, но не страшно.

Эффект оказался незамедлительным. Кровь зашипела и начала сворачиваться, а поверхность раны засветилась слабым изумрудным светом.

Положительный момент. Зелье оказывает обезболивающий, замораживающий эффект. Внешне не выделяется, но внутри чувствуется. Скорее всего, приглушает сигналы, поступающие в мозг.

— Как вы? Мне позвать на п…

— Нет, не нужно, — остановил я Митяя, пока он не побежал звать на помощь. — Лучше смотри и записывай.

Тот кивнул, хотя и так уже записывал всё, что нужно, в свою тетрадь. Умный малый. Быстро понял, что я не просто так решил себя пырнуть.

— Ножевое проникающее ранение, затронут кишечник, — сухо перечислил я, отчего он вновь кивнул. — Зелье имеет обезболивающий эффект, появляющийся спустя восемнадцать секунд. — Тут Митяй удивился, а его брови взлетели. — Сворачивание крови — в пределах нормы, но не идеально. Рана затягивается, но эффект по большей части внешний. Вероятно, насыщенность энергии не доходит до главного очага повреждения. Возможно, это может быть связано с организмом использующего зелье.

— Устойчивость? — осведомился Митяй, подняв взгляд от тетради.

— Да, — кивнул я, отслеживая все ощущения и следя за временем. — Лёгкие раны обработает по высшему разряду, но тяжёлые…

— Требуется доработать с расчётом на организм пользователя, — закусил он нижнюю губу. — Раздробить дозировку?

— Нет, — покачал головой. — Избыток не пойдёт во вред, а растворится в организме.

— Значит, требуется именно усиление исцеляющих свойств… На каком вы сейчас ранге, господин?

Я бы и сам хотел знать, но уже явно не Архимаг, если судить по классификации этого мира.

— Гранд, — решил, что этот будет более подходящим. Больше, чем Архимагистр, меньше, чем Вне Категорий.

Митяй замер, ручка выпала из его руки, и он посмотрел на меня, как на какое-то чудовище.

— Г-гранд⁈

— Примерно, — не стал я врать ему, говоря, что классификация этого мира под Охотников не работает. Пусть считает, что Гранд. — Стоит отметить, что, возможно, устойчивость связана не с рангом Одарённого, а с приобретённой энергией Разломов.

— Иммунитет из-за поглощения энергии? — неуверенно произнёс он, отойдя от шока и подняв ручку. — Это может стать проблемой…

— Нисколько, — отверг его выводы. — Я — Абсолют, на мне зелье работает, но его концентрации не хватает. На других Охотниках эффект должен быть лучше.

— Действительно…

Рана окончательно затянулась, а внутренние повреждения уже залечила печать Регенерации, которую я более не глушил.

Митяй молодец. За столь короткий срок он сделал невероятное. Парень даже и сам не осознает, чего добился. В иных мирах мастера и основатели Цехов Алхимиков выстроились бы в очередь, чтобы взять его в ученики. Даже интересно стало, чего бы он добился, будь в этом мире развита Алхимия? Впрочем, уже сейчас его можно считать чуть ли не основателем такой науки в этом мире. Без моей помощи, правда, он, скорее всего, не справился бы, а ещё тех записей, что я дал ему, но всё равно… результат поражает. Когда я отправлюсь к братьям, его точно нужно взять с собой. Такие люди нужны Ордену.