– Наверное то, что падает с неба, – сказал Марк, допивая кофе. – А теперь я тебе расскажу мою история и поисков связей в этом вековом триллере. Но прежде я хочу попросить на сколько это возможно быть объективной, не судить и не «рубить с плеча». Я могу тебе рассказать о твоей семье больше, чем ты думаешь и больше, чем ты можешь найти в открытых источниках, – я хотела сразу спросить о том, как он дошёл в деле о пропаже близнецов до моего прадеда, но детектив меня опередил. – Просто я так работаю. Мне дают клубок. Я его распутываю и по ходу дела обнаруживается не одна нить, а две или три. И пока ты не дойдёшь до конца не известно какая нить главная и самая важная. Лея, давай ты сделаешь глубокий вдох и выдох просто выслушаешь, – мне показалось, что Марк этими словами хотел как будто к чему-то подготовить. – Я работаю с твоим отцом, – а нет. Не показалось.

– Что?! Что?! – естественно ни о каких сдерживании чувств и эмоций и речи быть и не могло. – Ты отвечаешь за свои слова? Марк, даже ни вздумай меня обманывать! Если ты сейчас скажешь, что он специально спрятался от всех … Если он спрятался от меня, не оставив даже намёка на то, что он жив я не ручаюсь за последствия!

– Лея, я минуту назад просил тебя держать себя в руках. Успокойся и я продолжу. – он не человек, наверное, этот частный детектив. Как можно ждать спокойствия когда сообщаешь о таком? Своими эмоциями я привлекла внимание хозяйки пекарни, когда та выкладывала выпечку на прилавок.

– Лея, солнышко, у вас всё хорошо? Может ещё кофе? Булочек?

– София, спасибо большое! Можно мне одно кофе с собой и парочку ваших фирменных с корицей для шефа.

– Хорошо и ваш завтрак за счет заведения! – крикнула уже из кухни хозяйка. А я сделав глубокий вдох, взглядом дала понять Марку что готова его выслушать.

– У нас всё хорошо? – я продолжала молча смотреть на него с «притворным» спокойствием. – Тогда слушай. Семь лет назад я устроился работать в службу внутренней безопасности «Лоуз Корпорэйшн». Это было необходимо для моей основной работы. Я был под прикрытием. Специфика моей работы заключалась в том, чтобы следить за утечками данных из исследований и научных открытий ученых, которые работали на корпорацию. Дело в том, что все работали в своих лабораториях и обсерваториях в разных частях света. И компания не хотела, чтобы даже малая часть информации просочилась во внешний мир. Учёные по контракту не имели права говорить о том, что они делают для корпорации.

– Мой отец был одним из этих учёных?

– В том то и дело, что нет. Он отказался сотрудничать. У него были свои взгляды на то, над чем работает монополист в частном космическом секторе. По приказу начальства я должен был приехать сюда и всеми доступными способами заставить твоего отца либо согласиться, либо отступить. Обсерватория находится в ведомстве научно-исследовательского института, который спонсирует Лоуз. На самом деле для них не было проблемой уволить твоего отца и прислать на его место более лояльного учёного. Сейчас ученые уже не те, что раньше. Деньги для них уже не на десятом месте. Открытия делаются исключительно для тех, кто больше заплатит. Когда я приехал и встретился с ним я ему открылся и рассказал, что работаю на семью одного учёного, который погиб год назад при странных обстоятельствах. И я сделал предположение, что твоего отца ждёт таже участь. Мне нужно было собрать доказательство что «Лоуз Корпорэйшн» причастна к смерти на тот момент пока одного учёного. Тогда Дэн мне показал причину таких жестких мер относительно сотрудников, которые попали в немилость Лоузам. Я не ожидал, что причина будет не в том, что болтается у нас над головой в несколько тысяч километрах в космосе, а в том, что лежит вот уже несколько сотен тысяч лет у нас под ногами.

– Под землёй? В шахтах? Не уголь же?

– Метеорит, – с этими словами детектив достал телефон и показал видео с квадрокоптера. На нем было всё то же самое, что снимали близнецы. Вид сверху на усадьбу. Дальше лес и вид на озеро. – Ты ничего не заметила? Что общего у озера и усадьбы?

– Лес… И…– и тут я увидела. Две огромных воронки. Они были на столько большие что сразу было трудно понять, что усадьба и озеро находятся строго в центре каждой. Ещё и лес подтёр границы места падения небесного тела. Точнее двух. – Упало два метеорита?

– Был один большой и при входе в атмосферу он раскололся на несколько поменьше. Те, что не сгорели приземлились здесь. И вот с этого момента начинается самое интересное, фантастичное и ужасное. – не успел Марк договорить, как у меня зазвонил телефон. Я подумала, что наконец начальник вспомнил про меня, не увидев на рабочем месте. А я как раз бы ему кофе с булочками принесла в качестве оправдания, но это был мой психоаналитик, то есть мама. – Прости, мне нужно ответить. Это круче чем начальство поэтому сбрасывать звонок от неё – это смерти подобно. Заберёшь кофе с булочками. Я выйду поговорить с мамой. Буду ждать тебя на улице.

– Мама привет! Давно от тебя новостей нет. Что-то случилось? – спросила я естественно и непринуждённо на максималке, потому как новости об отце до сих пор вызывали у меня приступы и радости, и страха одновременно, а разделять их с мамой на другом конце трубки и в нескольких сот километров от меня был не вариант. Мама как всегда спокойна и чувством такта ответила мне.

– Бусинка, это ты мне скажи, что происходит? Ты в больнице? Ты цела? Сильно трясло?

– Трясло? Нет! Я в порядке. Я сейчас иду на работу.

– Дорогая, а почему у тебя дома такой беспорядок?

– У меня? А откуда ты…? Мама, ты что у меня дома? Ты приехала? Почему не сказала?

– Да вот сейчас говорю. Я остановилась в гостинице у площади. Давай пообедаем вместе.

– Отлично! Хорошо! Значит в час дня в гостинице! Люблю, целую, пока! Ну конечно! Годовщина и день города. Мама человек умный, рассудительный и уравновешенный. Сюрпризов ждать от неё не стоит, кроме неожиданного приезда. В это время она обычно берёт отпуск и приезжает на недельку. А я так замоталась что совсем забыла об этом. Новости о папе пока держу при себе, потому что Марк мне ещё до конца так и не рассказал. Мне нужно было отметиться на работе иначе шеф не даст недельный отпуск, который должен был начаться после выхода статьи про день города. Ну почему каждый раз, когда я хочу погрузится в какое-то дело что-то меня отвлекает? Пока я пыталась разобрать всё по полочкам в голове из пекарни вышел Марк с пакетом булочек и стаканом кофе. Он остановился и на секунду закрыл глаза с глубоким вздохом. Его лицо выражало спокойствие, но не то что обычно бывает, когда вокруг творится хаос, а ты пытаешься держать себя в руках, а такое, когда один этап закончился и начинался следующий и прелесть в том, что ты к нему готов как никогда. Может быть это был ещё вздох облегчения после такого, как он рассказал мне о моём отце. Он увидел и оценил мою реакцию и, наверное, понял, что со мной можно говорить открыто и спокойно. Он, наверное, понял какая я крутая, умная, адекватная и профессиональная журналистка. Да, я такая! Так! Что это я загордилась? Спокойно. Надо вести себя профессионально.

– Всё хорошо? – спросил Марк, подставляя своё лицо под редкие солнечные пока ещё согревающие лучи. – Ты ведь ещё не сказала ей?

– О нет! Ты ведь мне ещё не всё рассказал. Я не могу вот так вывалить ей эти новости. Но она в силу свей профессиональной работы может докопаться до правды наводящими вопросами, а ответов у меня пока нет, – неожиданно на меня снова что-то накатило. Я остановилась и наклонилась вперёд, оперившись руками в коленки. Марк, увидев меня в позе жирафа у водопоя поставил кофе с пакетом на край городской клумбы и подошёл ко мне.

– Глубокий вдох и медленный выдох. – тихо, почти шёпотом сказал он, положив руку мне на плечо. – Тебя, наверное, задело вчера сильнее чем я предполагал. – незаметно и еле ощутимо Марк обхватил мою кисть, прислушиваясь к пульсу.

– У меня панические атаки. Всё началось с того дня как я утонула в лесном озере. Папа меня откачал. Сердце не билось шесть минут. Потом пубертат и твои новости об отце. В общем привет пакет и походы к неврологу.