В этот момент по дорожке спустился Отелло. Он оглядел всех с легким изумлением, а потом проскакал мимо к скалам. Овцы переглянулись. Клауд примирительно лизнула ухо Мод, Рамзес покусывал круп Корделии. Черный баран взглянул на отпечаток тела Мясника на песке. Он наклонил голову. У овец было еще много вопросов, но внезапно у всех пропало желание беспокоить Отелло. Достаточно знать, что пропавшие овцы могут вернуться. Они вновь начали пастись, впервые за день с некоторым удовольствием.
* * *
Трое мужчин встретились под липой. Один потел, другой пах мылом, третий хрипло дышал. Вокруг них с горящими глазами извивалась тревога.
– Если Хэму придет конец… – протянул Потный, – то мы гарантированно на очереди.
– Бред! – пропыхтел Хриплый. – Такой риск. Джордж – кто знает? Но у Хэма есть адвокат! Он не сыплет пустыми угрозами.
Тревога кивнула.
– Какой же он идиот! – простонал Потный.
– Хэм? – Мыльный поток воздуха показал, что второй человек резко двинулся. – Ты думаешь, это не несчастный случай?
– Думаю, да, – прошептал Потный и начал потеть еще интенсивней.
– Несчастный случай?! – Хриплый голос засмеялся. – С какой стати Хэму падать со скал? Такому устойчивому парню, как Хэм! Зачем он вообще туда полез?! О нет! Его туда заманили! Немного фиалковых духов на письме, и Хэм, тупая скотина, конечно, пошел.
– Но он не умер, – сказал Потный. – Всегда был крепкий как бык. Слава богу. Врачи говорят, у него неплохие шансы. Ходить, наверное, уже не сможет. Но главное, что живой.
– Может, он все забыл. После такого-то происшествия… – В голосе Мыльного явно звучала надежда.
– Хэм вспомнит, – сказал Хриплый. – Может, у него в черепушке и не так много происходит, но если что-то туда попало, то выйдет нескоро. Как Джош его напоил в день свадьбы Джорджа… Помните?
Возможно, мужчины кивнули. Должно быть, на лицах мелькнула ухмылка. Разумеется, они помнили. Джош выставлял перед Хэмом рюмки, а Хэм, который обычно не пил, опрокидывал одну за другой. Как же они тогда смеялись!
– Он собственное имя выговорить не мог, а в конце ему на глаз села муха, и он даже не моргнул!
– Джош получил свои деньги за каждую рюмку и еще сверху… Не хотел бы я, чтобы меня так отмутузили. – Потный хихикнул. Остальных он раздражал.
– Когда Хэм очнется, он все вспомнит, – сказал человек с хрипящим дыханием. – И все продолжится!
Они замолчали. Должно быть, кивнули. Потом разошлись в трех направлениях. Тревога улыбнулась и элегантно закружилась, ее грива развевалась вокруг ствола старой липы. Она проводила всех троих до дома.
Липа была очень старой. Раньше она росла в середине деревни и люди плясали вокруг нее. Они приносили ей жертвы, и липа процветала. Она, возможно, успела повидать волков и точно видела волкодавов, которые с новыми хозяевами охотились на дичь, скот и людей. Теперь она стояла одна, деревня от нее отодвинулась. Она все еще цвела. Ее ствол был в обхвате как две овцы. За ним стоял Моппл Уэльский. Он пришел сюда, потому что под деревом чувствовал себя в безопасности. Как в загоне. Он не убежал, когда пришли мужчины. Моппл теперь знал, что побег не имеет смысла. Он просто остался и тихо жевал. И запомнил каждое их слово.
Моппл не думал об этой троице и о Мяснике не думал – только не Мясник! Моппл думал о Тревоге. Мужчин он не видел и узнал о них не много: лишь запахи и интонации, которые доползли до него сквозь густую пахучую листву. Но Моппл видел Тревогу, каждое ее расчетливое движение, так ясно, словно ствол старой липы был из воды. Она была больше овцы и передвигалась на четырех лапах. Большой и сильный хищный зверь с шелковистой шерстью и умными глазами. Моппл не боялся этой Тревоги, это была не его тревога.
Запела птица. Ночная птица. Вечерело. Моппл подумал об остальных овцах и перестал жевать. Внезапно он затосковал по стаду так, что аж плотная шерсть за ушами начала зудеть. Обычно в это время какая-нибудь овца грызла ему холку – и это куда важнее незнакомых зверей и ревущих мясников. Конечно, Моппл помнил, какой дорогой пришел сюда в утреннем тумане, и поскакал домой, радостно подергивая ушами.
* * *
Моппл вернулся лишь к вечерним сумеркам. Он выглядел задумчивей обычного и показался им худее. Не потому, что это было заметно, а потому, что он начал двигаться иначе. Некоторые овцы выбежали ему навстречу, дружелюбно блея. Лишь во время отсутствия Моппла Уэльского они поняли, как сильно его любили. Он очень вкусно пах, как может пахнуть лишь исключительно здоровая овца с блестящим пищеварением, он знал много прекрасных историй. Овцы атаковали его вопросами, но Моппл был молчалив как никогда. Ужасающее подозрение повисло в воздухе, подозрение, что Моппл ничего не помнит. Но никто не осмелился произнести это вслух. Моппл прижался к Зоре, и та рассеянно, но не без дружелюбия грызла ему холку.
Стемнело. Но овцы все равно остались на свежем воздухе. Они ждали Мисс Мапл. А Мисс Мапл все не приходила. Лишь когда круглая луна оказалась высоко на небе, с пустоши показался маленький овечий силуэт. Длинная тонкая тень рысью мчалась впереди нее. Мапл. Она выглядела изможденной. Клауд дружелюбно облизала ей лицо.
– В загон, – сказала Мапл.
В загоне все овцы сбились вокруг нее. Сквозь тонкие вентиляционные решетки на напряженные овечьи лица падал лунный свет. Мисс Мапл прильнула к Клауд и устроилась поудобней.
– Где ты была? – нетерпеливо спросила Хайде.
– Расследования, – ответила Мисс Мапл.
Овцы знали, что такое расследования, слово было знакомым из детективов. Во время расследований сыщик сует нос в чужие дела и попадает в неприятности.
Мисс Мапл рассказала, как она совсем одна проскакала весь путь к дому Джорджа. Прямо через деревню, где ее чуть не переехала машина и преследовала большая рыжая собака. Потом она спряталась под дроковым кустом возле дома Джорджа и слушала разговоры, доносившиеся из открытого окна. Овцы поразились мужеству Мапл.
– Ты совсем не боялась? – спросила Хайде.
– Боялась, – призналась Мапл. – До жути. Я так поздно вернулась, потому что не решалась вылезти из кустов. Но я услышала многое.
– А я бы не испугалась! – заявила Хайде, косясь на Отелло.
Остальным овцам было интереснее, что же услышала Мапл.
Мисс Мапл сообщила, что начиная с полудня к Кейт пришло много людей: не все разом, а маленькими группами или по одному. Все говорили одно и то же. Что это ужасно. Страшная трагедия. Что Кейт нужно быть сильной. Кейт едва отвечала, только «да», «нет» и «ой», и ревела в большой платок. Но потом – очень поздно вечером – постучали еще раз, и перед дверью стояла Лили. Тогда Кейт не ревела.
– Как ты посмела! – сказала она Лили.
– Я просто хотела сказать, как сожалею, – прошептала Лили.
– Ну хотя бы тебе он не достался, – прошипела Кейт и захлопнула дверь перед носом Лили.
– Как злая кошка, – сказала Мисс Мапл. – Точно как злая кошка.
Овец это не слишком удивило. Памелы в романах часто вели себя непонятно и злобно. Все быстро потеряли интерес к мелкому эпизоду, который, видимо, сильно впечатлил Мисс Мапл. Им и своих проблем хватало.
– А вы хорошо день провели? – со вздохом спросила Мапл, заметив, что никому не интересны ее приключения.
Овцы поникли. И рассказали, что сегодня произошло.
– У него был открыт глаз, – сказала Лейн.
– Мясник лежал на пляже, – добавила Мод.
– Моппл не рассказывал нам историй, – произнесла Хайде и злобно взглянула на Моппла.
– Он выглядел очень плоским, – сказала Сара.
– Мы поссорились, – протянула Корделия.
– Сэр Ричфилд нас пересчитал, – сообщил Рамзес.
– Парни его забрали, – доложила Зора.
Мисс Мапл вздохнула.
– Пусть Моппл рассказывает, – предложила она.
– А Моппла не было! – сказала Корделия.
Мапл поразилась.
– И Отелло уходил! – выдохнула Хайде.
Мисс Мапл взглянула на Отелло вопросительно.