Мой кубрик невелик, это да, но всё необходимое в нем есть. Спальня, комната для медитаций, кабинет, гостиная… Что еще? А, кухня и своя ванная. Офицерский же, даром что я только штурм-сержант. Хотя приставка «штурм» почти все меняет. Сложно у нас с выживаемостью. И тех, кто раз за разом вычищает «гнезда» планета холит и лелеет. Хоть и не сильно — видимо, что б не расслаблялись. Давлю смешок.

Девчонку подцепил вчера в баре. Сначала думал, что она на офицерскую ванную клюнула. Все-таки тут нормальная вода без ограничений. Это тебе не полгода под ультразвуком стоять. Но нет, искреннее восхищение мной, появившееся, как только девчонка осознала лычки на форме, пробивается даже сквозь «скрыт». Так-то блокирование эмофона держать приходится всегда, когда выходишь в условно безопасную зону с цивилами. Незачем смущать людей. Но тут я просто «плыву» и ночью барьер расширяю на двоих. У Майи тоже оказываются зачатки пси. Небольшие, но и их хватает, чтобы девчонка подхватила эстафету. А что могут вытворять два псиона, которые чувствуют желания и намерения друг друга еще до того, как сами их осознают, не передать. Я и не буду.

Так, что есть в холодильнике? — пробегаюсь по ингредиентам. — А ведь всего хватает, — хмыкаю про себя. Начнем. Кофе в кофеварку.

Так. Кипяток на плиту. Чуть соли.

Две булки пополам, в тостер. Быстро салат, два круга помидора, огурцы, соусы. Беру стандарт — кетчуп, горчицу, чуть майонеза.

Хоп! Булки вылетели. Две тонких отбивных на сковороду. На булки соусы.

В слабый кипяток аккуратно вбиваем два яйца. Ок, еще минута и оба пашот готовы.

Отсчет пошел — отбивные по полминуты с каждой стороны. Как перевернул, на мясо сверху ломтик чеддера. Готово. Собираем чивиты*: булка, соусы, мясо, сыр, яйцо пашот, лист салата, помидор и огурец. Накрываем башню второй половинкой булки. Повторяем со второй.

Успел. — улыбаюсь про себя. — шесть минут на все про все.

На запах кофе в кухню, потягиваясь, заходит заспанная девушка. В небрежно наброшенной моей форменной рубахе на голое тело Майя выглядит сногсшибательно. И опять желанно.

— Это всё мне⁈ — Майя хитро прищуривается, переводя взгляд с меня на стол, и обратно.

Кофеварка тренькает о готовности. На столе исходят паром две чивиты-башни.

* * *

Заранее я так и не понимаю, как узнать на что натыкаешься в осколках. Но и терять даже такие небольшие кусочки информации не хочу.

Так что к утру я прихожу разбитым, но довольным. На сон не потратил ни часа, это так. Зато осознал практически все ощущаемые осколки по границам внутреннего пространства и принял как свой опыт. Даже включая непонятные ощущения себя-здешнего.

И теперь желание побывать на насыпи, где нашли тело, становится нестерпимым. Почти уверен, что я-местный жил практически на одном месте не просто так. Это даже не ощущения дома. Парень скорее в меру своего разумения что-то охранял, как птица гнездо. Отходил только найти поесть. Задерживался, если его просили помочь — в ошметках памяти были и такие эпизоды, пусть и только на ощущениях. Я-местный не отказывал. Перекладывал деревяшки или уголь, носил воду, или даже ел теплый хлеб — все равно постоянно хотел обратно к своему гнезду.

Хороший улов и в своих воспоминаниях, осознаю на уровне интуитивного уже понимания несколько техник, которыми пользовался почти постоянно. Некоторые из них, в прошлой жизни, вроде активного щита, я поддерживал всегда, но сейчас у меня просто не хватит генерации пси даже на его запуск, не то что на постоянное поддержание. А там всего-то три не очень сложных глифа. Мда.

Но появляются и хорошие новости. Несколько техник можно применять даже в таком убогом состоянии, в котором сейчас нахожусь. Тот же глиф «предчуствия» можно будет попробовать вешать для прокачки пси на постоянную поддержку чуть позже. Или глиф «ужас» — вполне раза два с половиной потяну на тот объем пси, что есть сейчас.

Все это вроде бы не боевое, но для начала могут пригодиться. Хоть отпугнуть кого, если глифы тут, конечно, работают. А это пока не факт.

Ну и самое главное — ощущение телекинеза. Ведь самое сложное в становлении псионом не энергию ощутить — это пол дела. Самое сложное понять как с Миром взаимодействует твоя условная «третья рука». У каждого первые проявления могут быть совершенно различные, и это очень усложняет первые шаги обучения. Зато потом — чистое удовольствие и постоянное подтверждение своей Воли.

В палату заглядывает Людочка.

— Максим, вы уже проснулись? — я радуюсь девушке: утро начинается неплохо. Ночью меня проверяла сиделка сильно в возрасте. Хотя так может и хорошо. Не отвлекался.

— Да, Людмила, — улыбаюсь. — Рад вас видеть.

— Как вы сегодня? — девушка немного смущается, но тут же берет себя в руки, и принимает деловой вид. — Чуть позже мы можем немного пройтись. Вы хотели зеркало, как я помню?

— Да, а мне можно вставать? — удивляюсь.

— Конечно, — немного недоуменно отвечает девушка. — Мы же вчера фиксаторы сняли. Сейчас я уберу капельницы — и можно.

— А как же пожелание целителя, чтобы я поменьше шевелился? — наблюдаю за быстрыми, но аккуратными движениями пальцев девушки. Она почти мгновенно меняет одну капельницу на такую же на передвижном штативе, а остальные быстро вытаскивает из моего тела. Четкими движениями заклеивает места проколов, кажется даже не задумываясь. Удивительно, что она еще практикантка.

— Знаете, Максим, — улыбается девушка, — если Отто Людвигович сказал, что с утра можно двигаться — значит точно можно, не переживайте. Но мы с вами все равно будем аккуратны, хорошо?

— Конечно, — опираюсь на руку Люды и сажусь на кровати. В этот раз, девушка почти не реагирует на мое прикосновение. Медленно свешиваю ноги. — Попробую встать.

Людочка тут же помогает мне утвердиться на ногах. Стою немного неуверенно. Тело чуть неуклюжее. Делаю шаг, и чуть не падаю. Немного смещен центр тяжести. И это непривычно.

Девушка мгновенно подхватывает меня под плечо.

— Осторожно, Максим! — Людочка немного волнуется. — Не спешите. Отто Людвигович говорил, что мы вам немного выправили кости, так что может быть непривычно.

Стою. Привыкаю. И не только к телу. Ночная работа что-то поменяла во мне. Я кажется, стал немного живее, что ли. Воспоминания же прошлой жизни немного блекнут, что, может и хорошо.

Покачиваюсь с мыска на пятку чуть-чуть. Что ж. Маленький шаг для человека, большой для… псиона, — хмыкаю про себя. Делаю еще шаг, и чуть не падаю. Людочка снова очень удачно помогает мне восстановить равновесие.

Центр тяжести немного неудобен, сил в теле что-то немного, несмотря на восстановление. Да и не хватает постоянного ощущения пространства, как в памяти. К хорошему привыкаешь быстро, — мысленно вздыхаю. Мне до постоянного контроля окружения еще как до Луны. Ни людей не чувствую, ни дистанций. Ощущаю себя калекой.

— Не торопитесь, Максим, — заботливо помогает мне Людочка. Приятно, конечно, но злоупотреблять этим не след.

Делаю еще шаг и свободной рукой опираюсь на стену.

— Спасибо, Люда, — улыбаюсь девушке. — Очень ценю. Но вот так дальше пойдет намного живее.

Свой голос ожидаемо не узнаю. В разговоре с Кощеем я больше хрипел и себя особо не слышал. А вот сейчас говорю неожиданно низковатым для возраста голосом. Хм. А неплохо! Про себя даже улыбаюсь. Красивый голос — это всегда плюс к мнению окружающих.

Ползу с помощью Людочки по стеночке к выходу. Немного сожалею, что пошел не с той стороны, где окно. На улицу заглянуть было бы любопытно, но не срочно — успею еще.

Перемещение по этажу дается с каждым шагом все легче, и к рекреационной зоне я держусь на ногах вполне уверенно. Люда все так же сопровождает меня, но сейчас, скорее, уже идет рядом.

— Люда, а расскажите что-нибудь? — прошу. Так-то я больше сосредоточен на перемещении ног и корпуса, но хочется чем-то отвлечь девушку.

— А что вам интересно, Максим? — оживляется девушка.