–Пишите и меня! – вызвался из–за соседнего стола пьяный ремесленник. – Хочу напиться на золотой моллер! От меня ушла жена!

Вербовщики не заставили себя упрашивать. Подсевшие к компании взяли под руки Янсенса, а двое их переодетых помощников – ремесленника, и вывели из кабачка.

О том, что случилось с её сыном, мать Янсенса, одинокая вдова, не чаявшая в нём души, узнала только в воскресенье вечером от кого-то из проспавшейся компании. Она бросилась к Фиборсу Баллири, заклиная спасти её единственное детище. При этом вдова пыталась встать на колени и кричала, чтобы купец попросил своего внука заступиться за неё перед наместником. Приход матери Янсенса совпал с ужином, поэтому Друд с удивлением узнал, что у купца есть внук. Между тем совместные усилия Герты и Шэерлот привели только к тому, что, прекратив кричать и плакать, она обессилела и опустилась на пол. Купец, ставший мрачнее тучи, пригрозил проживавшим в его доме ученикам, что выгонит их, если увидит в кабаке, а затем приказал встать из-за стола и отправляться спать.

Друд долго не мог уснуть в своей мансарде. Всю ночь до него доносились выкрикиваемые пронзительным голосом воспоминания вдовы о детстве Янсенса, сменявшиеся жалобными завываниями и стонами. Впервые война, о которой он имел смутное представление, коснулась известного мальчику человека.

Ранним утром Друда разбудил сам Фиборс Баллири. Старик велел ему быстро и тихо собраться. Затем он отвёл мальчика к окну и сказал:

–Сейчас вы с Шэерлот пойдёте к одному богатому особняку. Шэерлот останется стоять на углу улицы, а ты подойдёшь к человеку, которого она тебе укажет, и отдашь ему записку, написанную мной. Запомни, никто не должен знать, что вы ходили туда и видели этого человека. Ясно?

–Ясно, – ответил Друд.

В доме все ещё спали, когда они с Шэерлот, наскоро перекусив холодным мясом, хлебом и сидром, вышли на улицу.

–Куда мы идём? – спросил Друд, едва успевая за торопливо шагавшей девушкой.

–Мы идём спасать Янсенса. Если уж Осе ничего не сможет сделать, значит, никто не сможет, – ответила она.

–А кто он такой, этот Осе?

–Разве отец тебе не сказал? Осе Ланселин – его внук, сын моей старшей сестры, немного тебя старше. Он служит секретарём у наместника.

–Он никогда не заходит в ваш дом? – поинтересовался Друд.

–Заходит. Только ты обычно в это время в конторе, поэтому вы никогда не встречались. Вот мы и пришли.

Молодые люди остановились на углу улицы. Перед ними лежала небольшая мощёная площадь, а за ней располагался богатый белый особняк, окружённый садом и решетчатым забором.

– До дворца наместника тут два шага, – объяснили Шэерлот, – поэтому Осе пойдёт туда пешком. Как только он выйдет, ты приблизишься и передашь ему вот эту записку.

–А почему вы сами не подойдёте? – спросил Друд, беря вчетверо сложенный листок.

–Моя сестра умерла. Осе и его сестру воспитывает тётка со стороны отца. Она нас недолюбливает. Я не хочу, чтобы у Осе были неприятности, – объяснила девушка. – Вот он идёт! Поспеши ему навстречу!

Друд перебежал площадь и, поравнявшись с идущим навстречу молодым человеком, спросил:

–Господин Осе Ланселин?

–Да.

Молодой человек был небольшого роста, с маленькими кистями рук и ступнями ног. Кожа его лица была бледной, со слабым румянцем. Его костюм составляли тёмный кафтан, такой же камзол, плисовые штаны, белые шёлковые чулки и башмаки с серебряными пряжками на высоких каблуках. Густые светло-русые волосы стягивала лиловая лента. Шляпу он держал в руках.

– Мне поручено передать вам записку, – сказал Друд и протянул свёрнутый листок.

Осе Ланселин взял его двумя пальцами, развернул и прочёл. Затем он поднял глаза и спросил:

– Кем вы приходитесь моим родным?

–Я работаю в конторе вашего деда, – ответил Друд.

–И как вас зовут?

– Дорстен Эсклермонд.

–Как? – переспросил юноша, приподнимая брови. – Извините, я не расслышал.

–Дорстен Эсклермонд.

–Капитан Руфрий Эсклермонд не ваш батюшка?

–Мой, – сказал Друд, отводя взгляд.

Хотя лицо Осе было благожелательным и невозмутимым, Друду показалось, что в его глазах запрыгали весёлые бесенята.

– Ваш батюшка сейчас на берегу или в море? – продолжил допрос молодой человек.

– Вышел в море три недели назад.

– Куда же он отправился, в Голландию или в колонии?

– Он поплыл…

Друд стал спешно соображать, куда мог отправиться капитан Эсклермонд. Он так смешался от неожиданного вопроса, что не сразу сообразил, что в колонии нужно плыть тоже мимо Голландии.

– Он поплыл в Голландию, – наконец решил Друд. – Вот и ваша тётя Шэерлот…

– Неужто тоже поплыла в Голландию? – спросил Осе Ланселин: его синие глаза откровенно смеялись.

– Нет. Она стоит на углу и может всё объяснить.

– Передайте моей тёте Шэерлот, что я непременно буду сегодня вечером. До свиданья, как вы сказали вас зовут?

– Дорстен Эсклермонд.

– До свиданья, Дорстен Эсклермонд.

Молодые люди раскланялись. Когда Друд вернулся к Шэерлот, он сказал:

– Господин Ланселин обещал зайти сегодня вечером. Ещё он всё время переспрашивал, как меня зовут.

– И что ты ответил?

– Сказал, что меня зовут Дорстен Эсклермонд. Он несколько раз переспрашивал, а потом поинтересовался, куда отплыл капитан Эсклермонд, в Голландию или в колонии. Я сказал, что в Голландию, хотя не знаю точно, потому что как-то не интересовался ничем, кроме своего письма.

– Ты всё правильно сказал, Друд.

– Мне показалось, что он смеётся.

– Почему?

– Он как-то странно всё время переспрашивал моё имя.

– Просто Осе знает Дорстена в лицо.

– Он, наверно, решил, что я спятил.

– Ничего, Друд, вечером я всё ему объясню.

– А где находится настоящий Дорстен Эсклермонд? Ему не повредит, что я взял его имя?

– Он далеко отсюда, и ему это не повредит.

Друд и Шэерлот дошли до дома. Здесь девушка попрощалась с ним и пожелала удачного рабочего дня. Друд отправился в контору.

Осе Ланселин пришёл во время ужина. Старик Баллири заперся с ним в кабинете, а когда вышел, то никому ничего не сказал. Следующие два дня прошли без известий. Как выяснилось позже, они были потрачены на выяснение вопроса, к какому роду войск принадлежали вербовщики. Новости, поступившие на третий день, были неутешительными. Оказалось, что вербовщики, заставившие Янсенса подписать вербовочный лист, были моряками. В тот же день они доставили новобранца на корабль, а на следующий – вышли в море охотиться за каперами Северных провинций.

10.

Друд задаётся вопросами и ловит слухи

Жизнь Друда в доме купца была довольно однообразной, однако и она вызывала множество разных вопросов.

По вечерам, когда жара спадала, но камни раскалённой мостовой ещё дышали ею, Друд любил сидеть на конторке, поставив ноги на табурет и открыв окно, и наблюдать за улицей. В это время он думал о разных вещах.

В мансарде напротив жил студент. Когда сумерки сгущались, он зажигал две свечи и ставил их по обеим сторонам от себя, засиживаясь за книгами допоздна. Студент напоминал Друду Мельхиора, который с тех пор, как водворил мальчика в дом своего дяди, больше не появлялся. Друд даже заволновался, не случилось ли с ним что-нибудь. Он спросил об этом у Шэерлот и получил ответ, что у Мельхиора всё хорошо, но он очень занят. Друд почувствовал лёгкий укол обиды: чем можно быть настолько занятым, чтобы не найти получаса, чтобы зайти и поинтересоваться его судьбой?

Темнота опускалась над Ваноццей из высоких глубин небосвода. Сначала небо становилось по центру фиолетовым, но между ним и крышами оставалась полоса голубизны, переходившей в золото. Затем золото меркло, и опускалась ночь. Высыпали звёзды. Глядя на их далёкие, сияющие огни, Друд думал о капитане Эсклермонде, который тоже, возможно, видит их с палубы своего корабля. Где он сейчас? Удалось ли ему избежать встречи с каперами Северных провинций?