– И вы ею живёте? – оживилась Райка.

– Я живу будущим моих учеников.

– Да какое у нас будущее? Картошку копать да коров доить! – отмахнулась Райка.

– Ну, не скажи, – возразила женщина, – каждый человек для чего-то нужен. У каждого своя роль в свой черёд. А моя задача вас подготовить к встречам с разными испытаниями, научить вас решать непростые задачи. В жизни пригодятся не только арифметика и письмо. Чтоб человеку расти, ему нужно в первую очередь понимать себя, научиться понимать других. Неграмотному человеку очень трудно в жизни, даже чтобы найти маму, надо уметь читать, писать, разговаривать…

– Да что ж, я говорить не умею! – всплеснула руками Райка.

Фурс рассмеялась.

– Умеешь, но мало говорить, надо уметь выразить свои мысли, грамотно составить документы, понимать, куда и к кому тебе обратиться.

Райку впервые посетила мысль, что она и в самом деле может однажды, когда повзрослеет, отправиться искать маму и сестру. Но для этого ей, действительно, надо уметь и читать, и писать, не бояться спрашивать людей, знать, о чём спрашивать. Ах, какой огромный мир был за пределами её села! Как далеко находился тот самый Урал и как велик он казался Райке! Было страшно и волнительно, но ещё страшнее было не встретить никогда больше своих.

– Вы научите меня? – слёзно попросила Райка, – я буду очень-очень стараться!

– Если ты захочешь, то можешь перевернуть мир, – заулыбалась учительница.

– Прям уж-таки мир! – засомневалась девочка.

– Ну да. Надо только правильно определить точку опоры.

– Это как? – удивилась девочка.

– Ну, это… – Фурс пробежалась взглядом по комнате, – вот стол ты можешь перевернуть?

– Нет, конечно, он тяжеловат для меня, – отвечала Райка.

– Всё сначала кажется невыполнимым. А если подумать? Подставить под него черенок и надавить на один конец?

Райка много раз видела, как вывозили навоз в алюминиевой ванне из стайки. Наполняли её доверху и тащили в конец огорода, а потом переворачивали. Поднять её нельзя, тяжёлая. Наклонить тоже невозможно. А если под неё засунуть лопату или вилы, и надавить, содержимое тут же опрокинется на землю.

– Поняла, – согласилась девочка.

– Ну, так с любым человеком, – обрадовалась Фурс, – помоги ему поверить в свои силы, и он перевернёт мир. А когда человек найдёт опору внутри себя, то он сможет изменить не только самого себя, но и всё, что его окружает.

Райка заворожённо слушала, не понимая и даже не желая понять, что удерживает её у этого человека. Этот маленький бойкий чертёнок впервые в жизни встретил того, чьё мнение оказалось выше и авторитетнее мнения самой Райки. А Фурс упоительно рисовала картину будущего, где девочка живёт с мамой в большом городе. Не зная этого, учительница уже перевернула зыбкий мир в душе ребёнка и нашла ключи от её закрытой от всех души.

6.

Райка проснулась от белоснежной тишины, струившейся из окон. Комнату заполняли серые сумерки. Не было слышно ни ветра, который накануне рвал деревья, ни вообще ничего. Мир снаружи словно уснул, и проснулась только одна Райка.

– Раечка, погляди на улицу, – позвала Катерина встревоженным и восхищённым голосом одновременно.

Девочка живо выпрыгнула из тёплой постели и на цыпочках проскочила к окну. За стеклом на неё смотрел снег. И только небольшая голубая полоска сверху светилась солнечным днём.

– Замело так замело, – простонала Катерина. Она вышла из комнаты в шерстяных носках и шали поверх ночной рубашки. Растрёпанные белокурые волосы женщина не успела прибрать. Вот уж три года Рая живёт у своей тёти Кати, и всё не налюбуется её красотой. Она цвела, как цветёт, безнадёжно и страстно, цветок поздней весной. Вот-вот налетит ветер и оборвёт его лепестки, и исчезнет мимолётная красота. Женатые мужики и молодые парни заглядывались на женщину. Но Катерина и не замечала их. Догорало её время. И она, зная это, всем сердцем любила свою Раечку, не задумываясь ни на минуту о том, что однажды её может забрать настоящая мать.

Больше семи лет девочка не видела свою маму. Тёткины дети подросли. Теперь они виделись и в школе, и на базаре, и у сельсовета. Не было нужды ходить к Шамариным.

– Не замёрзла, Раечка? – кутаясь зябко в шаль, прошелестела Катерина. – Чай, пол-то холодный. Не стой босая. Приболеешь. Рожжество на носу. – Райка прыгнула в кровать под пуховое одеяло, пошитое ей тётей в подарок на день рождения. – Сейчас затоплю.

– Чем же вы затопите, тётя Катя? Дом во как занесло! Дрова-то не найти.

– Не переживай. Я всегда оставляю на утро у печи, чтоб просохли. И ещё в сенцах у двери. – Она открыла поддувало и начала кочергой сгребать золу. Потом вынесла её в сенцы и ссыпала в ведро. Забросила дрова на тлеющие угли и поправила заслонку трубы. Печь ожила и заговорила, потрескивая и пыхтя.

Катерина снова засобиралась в сенцы, теперь уже за дровами. Но Райка опередила её, вступив в тёплые валенки, снятые с печи.

– Давайте я.

– Куда? – возмутилась Катерина. – Иди одевайся.

– А вы?

– А я по-быстрому. – И она снова вышла в сенцы. Большой клуб морозного воздуха ворвался в хату и расползся по дому ледяным туманом.

Райка пошла к себе одеваться. На пол грохнулись новые дрова. Запахло берёзой, и елью, и морозной кружевной свежестью.

Раиса была уже не маленькой девочкой. Недавно ей исполнилось тринадцать. Она вытянулась и походила на ивовую веточку. Лицо её засыпало прозрачными веснушками. Волосы отросли в длинную косу. Пальцы окрепли от постоянной работы в земле. Она сохранила прежнюю подвижность и открытость. Худенькое тельце состояло не просто из кожи да костей, а из самых прочных в природе жил.

Она оделась потеплее: чулки, рейтузы, длинную шерстяную юбку с вязаной безрукавкой сверху.

– О! Куда это ты собралась? – удивилась женщина.

– Снег чистить, – задорно ответила девушка.

– Сне-е-ег? – передразнила её тётка. – Давай завтракать. Потом и пойдём.

Они доели вчерашнюю картошку с жареным луком. Пили крепкий чай и смотрели в окно. За снежной стеной где-то наверняка беспокоился голодный скот.

После трапезы они обе взяли совок для золы, пустое ведро и пошли прорывать себе ход из снежной тюрьмы.

Снег был сыпучий и непослушный. Он скатывался обратно в дом. Райка и Катерина отважно разгребали его, отбрасывая в стороны и наверх. Вскоре у них получилась площадка вокруг крыльца. Дом засыпало почти на два метра. Но в стороне от строений и заборов снегу было значительно меньше, и едва доставало Райке до груди, а Катерине было вовсе по пояс.

Прокопав ход до забора, женщины выбрались на улицу. Там шумел трактор и множество людей. Дорогу уже успели расчистить.

Весь день копошились деревенские в снегу. Коровы грустно молчали в загонах, равнодушно пережёвывая солому с настилов и слизывая снег. Собаки оголтело носились без привязи. К вечеру задымились трубы бань и домов. Бабы ставили опару. Все готовились к сочельнику.

7.

Райка собиралась на колядки. Катерина суетилась вокруг неё, кутая потеплее. «Рано тебе ещё», – приговаривала она. Девочка возмущалась, но молчала, хмуря брови.

У дороги её ждали подруги. Здесь были две сестры, девушки шестнадцати и семнадцати лет, дочка Катерининой соседки, на два года старше Райки, и старшая Шамаринская дочка. Они возбуждённо смеялись, их голосистый перезвон разливался в морозном воздухе и плыл вверх к круглой луне. Молодёжь направилась по домам. Решились заходить только к знакомым.

Всюду ужинали большими семьями. Богатыми столами не хвастались, но каждая хозяйка загодя пекла и стряпала, поэтому среди обычных блюд из картошки и солений красовались аппетитные булочки, поджаристые калачи, ватрушки с белоснежным творогом и ароматные пирожки. Девушки стучали в дверь. На вопрос: «Кто там?» – под дружный хохот самая смелая отвечала: «Коляда! Коляда! Открывай ворота!». После непродолжительной возни в доме из раскрытой двери выливался яркий свет и манящий запах угощений. Девушки скромничали, не проходили, стыдливо приплясывая на улице. Но взрослые звали их в гости, совали домашнюю стряпню и благодарили за поздравления.