Когда рядом со столом Абэ появились два больших чёрных мусорных пакета, парень поставил обратно монитор, сам (!) подключил его к компьютеру. При этом он ещё и протёр всё салфетками, убирая вековую пыль. Затем процедуре очистки подверглись клавиатура, мышь. По итогу, пятнадцать минут десятого Кэйташи, вынеся мусор, вернулся к практически образцовому рабочему месту.

— Эй, Кэйташи! — опасливо спросил Юичи. — С тобой всё в порядке?

— Со мной всё отлично, — усмехнулся тот. — Наоборот, никогда так хорошо не было.

Сосед наклонился поближе.

— Ты что, закинулся чем-то? — спросил Юичи.

— Хорошим настроением, — ответил Кэйташи. — И тягой к чистоте и переменам.

— Да? — недоумённо спросил Юичи.

— Так! — из кабинета вышла Окумура…

И зависла, при виде чистого угла в районе Кэйташи.

— Хм, — произнесла начальница, но тут же вернулась в рабочее настроение. — Итак!

Раздав указания о приоритетных задачах, Окумура ещё раз посмотрела на рабочее место Кэйташи.

— Абэ, зайди ко мне, — распорядилась Окумура и скрылась в своём кабинете.

— Щас тебе выдадут награду, — оскалился Юичи.

Кэйташи, пожав плечами, поднялся. И выйдя в проход между столами, проследовал «на ковёр». По пути собрав коллекцию недоумённых вопросительных взглядов.

— Окумура-сан, — войдя, парень поклонился.

Начальница подняла голову, отодвинула какую-то бумагу.

— Кэйташи, — произнесла она. — С тобой всё в порядке?

— Да, — спокойно ответил парень.

Отметив себе, что руководительница обратилась без суффикса. То есть отношения у них… Не то, чтобы близкие, но наедине менее формальные.

— Как тогда понимать твою активность? — спросила молодая женщина.

Да девушка даже. Окумуре Рике ещё тридцати нет. Просто она специально так одевается, в строгое и тёмное, чтобы старше выглядеть.

— Просто захотелось внести немного нового, — ответил Кэйташи. — Я и подумал, а почему бы не начать с места, где я, считай, живу.

— Хм, — Окумура поглядела оценивающе. — Точно всё нормально?

— Нет, — усмехнулся парень. — Мне двадцать четыре, а я до сих пор двести даже не зарабатываю. Это совсем не нормально. А так настроение бодрое, боевое.

— Что-то ты сегодня какой-то разговорчивый, — сощурилась начальница. — Признавайся, ты ничего… бодрящего не выпил?

— Даже кофе ещё не успел, — ответил парень. — Окумура… Рика-сан.

Кэйташи немного рискнул. Женщина чуть подняла брови. Но… Резко на место не поставила. Значит, всё же иногда к ней можно так обращаться.

«Покопаться потом в памяти, почему так» — поставил себе зарубку парень.

— Дайте мне работы… чтобы не сидеть и не изображать занятого, — произнёс Кэйташи. — Чтобы… прям углубиться и всё в таком духе.

— Хм, — опять хмыкнула Окумура. — Так. В чём подвох? Что, айтишники вашу игровую сетку нашли?

«О как».

— Рика-сан, как вы могли подумать, что мы и в рабочее время… — не сдавать же коллег.

Женщина в ответ фыркнула. Потом откинулась на спинку кресла.

— Давай, говори нормально, зачем тебе? — уже каким-то… более свойским тоном произнесла Окумура.

— Хорошо, — ответил Кэйташи. — Я ходил к доктору…

— И? — с лёгким беспокойством спросила женщина.

— И если говорить кратко — мне надо изменить образ жизни, — ответил парень. — Больше ходить, спортом заниматься, спать нормально.

Окумура усмехнулась.

— Да-да-да, я тоже это каждый раз слышу, — насмешливо произнесла она. — И как связаны доктора и желание работать?

— Образ жизни нельзя сменить, если всё идёт, как всегда, — пояснил Кэйташи. — Поэтому и приборка. Поэтому и работа. Надо с чего-то начинать.

Окумура сощурилась.

— Заметь, ты сам это предложил, — произнесла она. — Задание я тебе скину, иди. И сегодня ты с места не встанешь, обещаю.

— Спасибо, Рика-сан, — улыбнулся Кэйташи и развернулся к двери.

И он не заметил, что Окумура на мгновение удивилась… этой улыбке. Вечно хмурого Абэ.

* * *

«А, вот оно в чём дело»

Оказывается, Окумура Рика ещё год назад сидела на месте Юичи. И та игровая сетка… Она про неё знает, так как сама ею пользовалась. И не просто пользовалась, а «держала». Свитч-то до сих пор прикреплён к столешнице Юичи, сиречь, к бывшему столу Рики. Потом старика Кадзаши, прежнего начальника, проводили на пенсию, а вместо него поставили Рику. Как самого ответственного работника. Кстати, несколько неожиданно для неё самой. Прощальный подарок от «Старика».

Когда Кэйташи вернулся на своё рабочее место, на его почту уже пришло сообщение. В приложении два десятка архивов. А в них… Ага, сканы документов, сканы каких-то договоров. О, личные дела бывших сотрудников. Всё это нужно рассортировать по датам, фамилиям, отделам и так далее. И сохранить на сервере в указанных разделах. Работа больше муторная, чем сложная. Да вообще не сложная.

— О-о, Кэйташи! — протянул Юичи, заглянувший в монитор коллеги. — Это за что тебя так? Накосячил?

— Типа того, — спокойно ответил Кэйташи. — Ладно. Приступим.

— Сегодня, я так понимаю, ты нам не коллега, да? — усмехнулся Юичи.

— Ну, как видишь, — ответил Кэйташи.

— Ладно, работай, — усмехнулся сосед.

«Ничего так не радует, как сдохшая у соседа корова»…

… В чём главная проблема такого рода работ? Концентрация быстро падает. Так как скучно, муторно, однообразно. И вместо работы, мозг начинает искать, чем бы оправдать факт отвлечения от неё… И обычно находит. В туалет сходить, кофе попить. Попялиться на фотки девушек «пару минуток». Результат — максимум час времени, которое действительно на работу потрачено.

Способ противодействия. Создание в голове «конвейера». По сути, разновидность медитации. То есть ввод мозга в специальный режим работы, путём отключения части его функций, не нужных для конкретного вида деятельности. Перебор чёток, послушать звуки, созерцание. Не будем углубляться, сейчас это уже всем, наверное, известно.

Конвейер же выглядит так. Разбиваешь дело на отдельные операции. Затем, путём первых неторопливых прогонов подстраиваешь обстановку, чтобы ничего не отвлекало. И начинаешь разгоняться. Причём, для этого не нужно прикладывать сферхусилий. Просто чем дальше, тем… хех, радостнее мозг встречает обстановку, где он может не контролировать положение рук, тела, головы. Это же всё затраты энергии. В конце концов, тело нарабатывает моторную память, и можно работать, целиком сосредоточившись на самом деле…

… Открываешь файл личного дела. Создаешь сопроводительный документ. Проверяешь личное дело.

Фотография. Есть (это строгое требование). Дата приёма. Дата увольнения. Отдел. Должность. Пометки в деле, которые нужно скопировать в сопроводительный документ. Сохранить файл дела и сопроводительный документ в отдельный архив, соответствующе его подписав. Отправить архив в нужную директорию. Следующий файл. Создать сопроводительный документ. Фотография. Дата приёма… И так далее, по кругу.

В конце концов, мозг, видя, что вообще никаких действий от него не требуется, впадает в состояние ожидания, отдав долю малую для работы. Зачем тратить ресурсы, если можно их не тратить? И вот таким образом, используя лень мозга, можно чуть не сутками делать однообразную монотонную работу. Главное — это изначально пресечь желание не делать. Один раз внушить себе императив, что делать всё равно придётся. Какой бы большой не была гора, даже нося по камешку, её можно перетаскать.

Так, нет фото. Отправить запрос в отдел персонала. Фамилия, имя, дата приёма, дата увольнения. Файл дела отправить в папку «Недостаточно данных», в подпапку «Нет фото».

Папка эта на компе Окумуры. Ей же придут ответы от «персональщиков». И да, Кэйташи прекрасно понял, что делает работу Рики. Но.

Следующий файл…

* * *

Ооно Анзу, рослая и одновременно очень худая девушка, снова посмотрела в сторону Абэ. Сегодня все, нет-нет, да посматривали на него. После его утреннего выступления. А потом, когда он вышел из кабинета Окумуры, парень как сел, так и не вставал. При этом было видно, что не какой-то обычной ерундой и имитацией занимается. А реально работает. Глаза вон, двигаются, словно прицелы, клацание мышки, стук клавиш чёткий и периодами. Когда парни в игры играют, они постоянно по клавиатуре стучат. Лицо у Абэ при этом сосредоточенное, строгое и почти голову не поворачивает. Да и вообще, словно в статую превратился, даже не разминается.