— Не твое дело. Проваливай подобру-поздорову, — буркнул вояка, оглянувшись на товарищей.
— Если так хочется женского общества, то, может, наймете себе блудницу? — мужчина вытащил из кармана мешочек монет и размашисто бросил его на стол. А пока взгляды присутствующих последовали за ним, легким движением провел второй рукой за спинами легионеров. Зеленоватое свечение выдало подавляющее волю заклинание. — А не хотите блудницу, так закажите еще выпивки, да выпейте за здоровье короля.
Увидев небольшое замешательство и блеск в глазах компании, мужчина понял, что подкуп удался.
— Иди-ка сюда, ягодка. Сейчас нам лучше уйти, — буквально вытянув из лап похитителя девушку, незнакомец повел ее к своему номеру, арендованному у трактирщика.
"Из огня да в полымя", — вспыхнуло в мыслях девушки, когда та ощутила железную хватку неожиданного спасителя.
— То есть ты просто решил воспользоваться сам? — прошипела она, пытаясь вырваться из его рук, — или, может, уступишь мне кровать, а сам поспишь на полу?
Губы мужчины изогнулись в усмешке, он запнулся, словно подбирая слова и не глядя на девушку ответил:
— Дура. Сказала бы лучше спасибо, что вытащил тебя оттуда. Подвыпившие легионеры — не самый дружелюбный народ.
Убедившись, что шумная компания удалилась продолжать вечер в другое место, он отпустил руку случайной знакомой и, резко повернувшись, пошел вверх по лестнице.
Ошеломленно девушка провела пальцем по красной отметине на запястье и посмотрела вслед уходящему мужчине. Страх схлынул, и она поняла, что этот суровый человек и вправду только что избавил ее от серьезных неприятностей, да еще и приплатил за это.
— Спасибо, — прошептала она, — меня зовут Лана, Лана Белфаст.
Ответом ей была лишь хлопнувшая на втором этаже дверь.
Девушка тихо проскользнула в свою комнатушку, не, зажигая свечи, скинула куртку с сапогами и легла в кровать. Тюфяки пахли соломой, летом и солнцем, наверное, хозяин недавно постелил свежие, и можно было надеяться, что никакие нежелательные жители в них пока не заселились. Закрыв глаза, Лана вспоминала теплую ванну с чистой, пахнущей отваром голубой лилии водой, разноцветные солнечные зайчики, падающие из витражных окон, и неизменные напевы, звучащие со всех сторон. В Артистории всегда кто-то поет или разучивает новую пьесу, но это привычный шум, приятный, как и запах дыма от горящего в камине огня.
В ушах звучала песня, которую она разучивала последней, совсем волшебная. Как говорил Олаф, такую только в храме Первоматери исполнять. Тогда казалось, что вот оно — счастье и благополучие. Способностей вполне хватило бы если не на место при дворе, то уж в каком-нибудь хорошем доме точно. И где она теперь? В вонючей дыре с жалкой горстью монет, которой не хватит даже на хороший обед, вынуждена отбиваться от излишнего внимания пьяной солдатни. Лана провела ладонями по лицу, словно стараясь снять с него воспоминания о случившемся. Как ни крути, а тот мужчина ей очень помог, надо утром найти его и поблагодарить.
В полудреме девушка плыла по воспоминаниям о своей такой далекой прежней жизни, кружась и танцуя в мелодии, играющей лишь для нее. Любимый ритуал перед сном — где бы ни была, как бы ни было плохо, наполнить мысли лишь приятными ощущениями и уснуть в них. Еще с тех времен, когда голодная, чумазая девчонка пыталась найти уголок поспокойнее на шумной ферме в Свалледе, стоящей слишком близко к болотам, и потому вечно вонючей и сырой. Маленькая Лана закрывала глаза и представляла себя в садах Теонита или священной роще, и мир становился немного лучше.
Сегодняшняя ночь не стала исключением. Изгоняя свой страх, усталость и боль, она вновь возвращалась в летний лес у пруда Чистых сосен, свою комнату в Артистории, полную цветов и книг, и Лазурный мост, где они с таким успехом выступали на каждом празднике. Вот только сегодня ее привычные мысли были нарушены вспыхнувшим против воли и захватившим все ее внимание воспоминанием о том, как тот странный мужчина прижал ее к себе, освобождая от легионеров.
«Он слишком грубый и строгий», — думала Лана, но не могла бороться с тем, как вспыхивали румянцем щеки и перехватывало дыхание, стоило только вспомнить о нем. Как непохож он был на Олафа и других парней, что иногда приглашали ее на танцы или провожали домой. Олаф… При воспоминании злость вскипела, неожиданно и быстро, как молоко на огне. Невозможно поверить, что человек, который был так близок, может вызывать такие чувства. Нет, нет, надо успокоиться. И лучше забыть про него совсем. Завтра ее ждет долгий пеший переход, нужно выспаться и набраться сил. Слишком много чести будет этому уроду, если из-за него она проворочается до утра.
Лана обняла подушку и снова вернулась к приятным мыслям. И вновь среди привычных образов Артистория и Златодвора проскальзывал облик незнакомца. Кожа на запястье горела, как от ожога, и девушка провела по ней прохладными пальцами, повернулась набок и заснула.
2. В путь вместе
Сегодня Арден Страуд, против обыкновения, спал крепко. Он уже и не помнил, когда в последний раз позволял себе спать не «вполглаза», как говорили стражники. Но в этот раз все было не так. Наверно, это оттого, что странник сильно устал с дороги и просто отключился, едва коснувшись подушки. Да и тут, вдали от столицы, голова не разрывалась от каждодневных проблем и идей по их решению. Только теплая погода, опасно обманчивая красота Иргуина и никаких забот хотя бы на несколько дней пути. Если не считать спасение одной глупой девицы.
Арден сам не мог объяснить себе, чего ради ввязался в склоку. Да, девчонка попала в неприятную ситуацию, но бессмысленно рисковать было не в его привычках. И все же что-то заставило его вступиться. Было то просто желание помочь или что-то большее? Что-то, что он успел увидеть в глазах девушки? Или нечто внутри него самого?
Нет, бесспорно, девица не лишена привлекательности, но он всегда предпочитал варианты постарше. Когда с обоих сторон нет иллюзий и можно просто приятно провести время вместе. А эта хоть и вышла из подросткового возраста, но видно, что совсем недавно. Но что-то в ней было. Цепляющее и колкое, как в той траве, что растет на берегах горных озер, на его родине. С виду тонкая былинка, нежная, чуть ли не прозрачная, а схватишься, так все руки в кровь изрежешь. И ведь непременно хочется изловчиться и схватить! Арден рассмеялся, вспоминая, как они с мальчишками на спор пытались рвать ту траву, а потом приходили домой с окровавленными руками. Как же она называлась?
Так и не вспомнив, он провалился в глубокий, крепкий сон, и проснулся в прекрасном расположении духа. Быстро, но без спешки, умылся и оделся. Он все так делал — основательно, без суеты. Закрепил и проверил пряжки на кожаных доспехах, протер от пыли сапоги. Обычно кожаные доспехи носили молодые воины, не сумевшие заработать на что-то получше, но тут опытный взгляд сразу бы заметил высокое качество выделки. А маг так и вовсе за нарочитой простотой увидел легкое сияние, выдающее зачарованные вещи.
Захватив походный рюкзак, путник спустился в общий зал таверны. Заказал у трактирщика немудреный завтрак — кусок отварного мяса и кружку пряного меда, да немного закупился провизией впрок. Путь предстоял неблизкий. В этот раз трапеза прошла без приключений, да и вчерашнюю случайную незнакомку не было видно. Разложив на столе карту, Арден проследил свой дальнейший маршрут. Похоже, следующая ночевка будет опять на открытом воздухе. Конечно, можно было зайти в Торрит и подождать там до раннего утра, а потом на рассвете выдвинуться, но даже тогда, не факт, что он успеет до следующего города, а тратить почти сутки не хотелось.
Выйдя из таверны, путник взглянул на небо, прикидывая, сколько сейчас времени. Но не успел он поднять голову, как кусты неподалеку зашевелились, и из них вышла та самая спасенная вчера девушка. Похоже, она караулила его. Если Арден и удивился, то виду не подал.
— И давно ты тут выжидаешь? — поинтересовался он, едва заметно поглядывая по сторонам. Не похоже, что кто-то еще скрывался в засаде. Во всяком случае, Арден никого больше не заметил, но бдительности не терял. В его ситуации лучше перестраховаться, чем получить стрелу в затылок.
