Пусть покойник мирно спит; Есть монаху тихий скит; Птице нужен сок плода, Древу – ветер да вода. Я ж гляжу на дно ручья, Я пою – и я ничья. Что мне ветер! Я быстрей! Рот мой ягоды алей! День уйдет, а ночь глуха, Жду я песни пастуха! Ты, пастух, играй в трубу, Ты найди свою судьбу, В сизых травах у ручья Я лежу – и я ничья. I Зеленые крылья весны Пахнули травой и смолою… Я вижу далекие сны — Летящую в зелени Хлою, [44] Колдунью, как ивовый прут, Цветущую сильно и тонко. «Эй, Дафнис!» [45] И в дремлющий пруд, Купая, бросает козленка. Спешу к ней, и плещет трава; Но скрылась куда же ты, Хлоя? Священных деревьев листва Темнеет к полудню от зноя. «Эй, Дафнис!» И смех издали… Несутся деревья навстречу; Туман от несохлой земли Отвел мимолетную встречу. «Эй, Дафнис!» Но дальний прибой Шумит прибережной волною… Где встречусь, о Хлоя, с тобой Крылатой, зеленой весною? II Лбистый холм порос кремнем; Тщетно Дафнис шепчет: «Хлоя!» Солнце стало злым огнем, Потемнела высь от зноя. Мгла горячая легла На терновки, на щебень; В душном мареве скала Четко вырезала гребень. Кто, свистя сухой листвой, Поднял тело меловое? Слышит сердце горний вой… Ужас гонит все живое… Всяк бегущий, выгнув стан, Гибнет в солнечной стремнине То кричит в полудни Пан, [46] Наклонив лицо к долине… …Вечер лег росой на пнях, И листва и травы сыры. Дафнис, тихий, на камнях, Руки брошенные сиры. Тихо так звенит струя: «Я весенняя, я Хлоя, Я стою, вино лия». И смолою дышит хвоя. III Поила медведица-мать В ручье своего медвежонка, На лапы учила вставать, Кричать по-медвежьи и тонко. А Дафнис, нагой, на скалу Спускался, цепляясь за иву; Охотник, косясь на стрелу, Натягивал туго тетиву: В медвежью он метит чету. Но Дафнис поспешно ломает Стрелу, ухватив на лету, По лугу, как лань, убегает. За ним медвежонок и мать Несутся в лесные берлоги. Медведица будет лизать У отрока смуглые ноги; Поведает тайны лесов, Весенней напоит сытою, [47] Научит по окликам сов Найти задремавшую Хлою. IV Из ночного рукава Вылетает лунь-сова. Глазом пламенным лучит Клювом каменным стучит: «Совы! Совы! Спит ли бор?» «Спит!» – кричит совиный хор. «Травы все ли полегли?» «Нет, к ручью цвести ушли!» «Нет ли следа у воды?» «Человечьи там следы». По траве, над зыбью вод, Все ведут под темный свод. Там в пещере – бирюза — Дремлют девичьи глаза. Это дева видит сны, Хлоя дева, дочь весны. «Совы! – крикнула сова. — Наши слушают слова!» Совы взмыли. В темноте Дафнис крадется к воде. Хлоя, Хлоя, пробудись, Блекнут звезды, глубже высь. Хлоя, Хлоя, жди беды, Вижу я твои следы! V Слышен топот над водой Встречен утренней звездой, Заржал он строго. Конь спешит, уздцы туги, Он машет гривой; Утро кличет: ночь! беги, — Горяч мой сивый! Рогом конь леса зажжет, Гудят дубравы, Ветер буйных птиц впряжет, И встанут травы; Конь вздыбит и ввысь помчит Крутым излогом, Пламя белое лучит В лазури рогом… День из тьмы глухой восстал, Свой венец вознес высоко, Стали остры гребни скал, Стала сизою осока. Дважды эхо вдалеке: «Дафнис! Дафнис!» – повторило; След стопа в сыром песке, Улетая, позабыла… Стан откинувши тугой, Снова дикий, снова смелый, В чащу с девушкой нагой Мчится отрок загорелый. I Редеет красный лист осины. И небо синее. Вдали, За просеками крик гусиный, И белый облак у земли. А там, где спелую орешню Подмыла сонная река, Чья осторожно и неспешно Кусты раздвинула рука? И взор глубокий и зеленый В тоске окинул окоем, [49] Как бы покинутый влюбленный Глядится в темный водоем. II В закате ясен свет звезды, И одинокий куст черники Роняет спелые плоды… А он бредет к опушке, дикий И тихо в дудочку играет, Его нестойкая нога На травы желтые ступает… А воды алые в луга Устало осень проливает… И далеко последний свист Несут печальные закаты. А на шерсти его, измятый, Прилип полузавядший лист. [50] |
