Каждый такой выстрел немедленно поддерживался рёвом орочьей орды, хоть более опытные товарищи и смотрели на беснующуюся молодёжь с легкой насмешкой.

Одним из последних был и Кардук, один из сотен орочьих ветеранов, в полной мере познавших концепцию: «Жизнь — это нескончаемая война». Восседая на своём верном шерстистом носороге, он возвышался над тысячами обычных орков, вызывая одним своим богатым видом жадность и восхищение.

Глядя на обрушившиеся на стены великанской крепости магические бомбы, Кардук наслаждался той красотой, что рождается от столкновения двух могущественных сил.

Именно об этом и говорил бог войны, Грон — находить красоту и мастерство в любом проявлении битвы.

Жалкие людишки и эльфы, за исключением немногочисленных редких исключений, боятся войны. Для них она несёт смерть и разорение. Но у орков был диаметрально противоположный взгляд на сей вопрос. Какой смысл в долгой жизни, если всех ждёт один и тот же конец?

Даже самые долгоживущие или бессмертные существа рано или поздно, но встречают свой печальный конец. Так смысл затягивать и жить бесцельной жизнью?

Каждый орк с младенчества слышал, что самый верный способ оставить о себе долгую память — это стать настолько великим воином, чтобы легенды о твоих подвигах гремели даже за пределами Великой степи.

Кардук, как и многие другие орки, знал, что в той же Империи до сих пор помнят и бояться имени Угрона Пепельного, одного из величайших Хана ханов всех времён. По легенде, его армия была столь велика, что от топота их ног дрожали сами горы. Именно Угрон не только объединил степь, но и захватил большую часть Священной центральной Империи. Подчинённые ему великие ханы скакали во все стороны света, захватывая всё на своём пути.

И, как это полагается в хорошей орочьей легенде всё закончилось великой битвой и смертью. Раздражённые начавшимся вокруг их логова хаосом и войной в небеса взлетели десятки очень злых драконов.

Любой другой на месте Угрона испугался бы и отступил, но Пепельный не знал страха.

Угрон отправил послов к каждому из ближайших драконов и смело бросил вызов всем из них, хоть при нём была, пусть и лучшая, но лишь малая часть всей орды. Битва длилась весь день, и в конце концов орки были разбиты, но и драконы дорого заплатили за свою победу.

Угрон самолично убил сразу нескольких древних драконов. Он умер от ран внутри одного из драконов, когда прорезал себе путь прямо внутрь его тела. Его тело столько раз окатывалось драконьими выдохами и заклинаниями, что от его кожи в тот момент уже ничего не осталось.

После боя выжившие драконы совершили беспрецедентный поступок. Используя магию, повелители неба создали гигантскую гробницу на вершине непроходимых гор Магарана, столице гномов, где и положили тело хана ханов вместе со своими павшими. Гномы были против, но их никто не спрашивал.

Поражённые оказанным уважением Угрону, великие ханы заключили с драконами нерушимый договор, соблюдаемый до сих пор.

Орки поклялись больше никогда не пытаться ограбить драконьи логова, а лишь честно бросать драконам вызовы за их пределами, сами же повелители неба пообещали не уничтожать орочьи стойбища с женщинами и детьми, дабы дать шанс новым воинам подняться.

Спустя время из-за внутренних склок обширная орочья империя развалилась, а люди вновь вернули себе земли вплоть до цепи гор Рогдайк, отделяющими от них великую степь. Однако память о свершениях Угрона и благородстве драконов осталась до сих пор.

И хоть злые языки говорили, что драконам было просто лень тратить время на уничтожение бесчисленных туменов орков, народ степей уважал гордых повелителей неба, знающих, что такое хорошая война.

Именно поэтому, когда Ордаш Дьявольский топор позорно отступил от стен крепости легиона, он всё ещё жил, дабы продолжать командовать ордой.

Новость о том, что их лидер сумел договориться с драконами для нового, куда более амбициозного похода, взбудоражила разом всех. Кардук не мог дождаться, чтобы увидеть, какую легенду сложат о союзе двух величайших рас Тароса.

Хоть Угрон Пепельный был давным-давно мёртв, но его имя и деяния продолжали нести войну в этот мир.

Последующее прибытие ещё нескольких кланов ещё сильнее укрепило боевой дух войска. Их общая численность не только достигла прошлой отметки в восемь тысяч, но и увеличилась аж до десяти.

Когда же их объединённой армии наконец-то сказали цель будущего похода, то от восторженного рёва орков содрогнулось само небо.

Кардук, как и все маленькие орки, в детстве не мог заснуть от страха, что одной ночью злые великаны заберут его себе в страшную крепость, откуда он уже никогда не вернётся.

Много раз народ степей пытался разрушить это проклятое место, но раз за разом оно возвращалось вновь. Этот раз, считал Кардук, будет последним.

Армия орков окружила крепость со всех сторон, и если драконы выполнят свою часть сделки, помешав трусливым магам сбежать, то великаны наконец-то ответят за все свои грехи.

Жаль лишь, что драконы пока скрывались, не желая демонстрировать противнику все свои козыри. Никто не знал, были ли у великанов шпионы среди орков, и знал ли Барос о выступившем против него альянсе.

В идеале штормовой великан мог считать, что против него воюют исключительно орки, что позволило бы драконам стать неприятным сюрпризом.

Возвышающиеся впереди стены крепости были чрезвычайно высокими, рассчитанными под великанский рост, но даже так Кардук прекрасно видел выглядывающие сквозь зубцы уродливые головы холмовых и пустынных великанов.

Последние, ведя полудикий образ жизни, обычно одевались в самую примитивную одежду, сделанную из украденных у людей кусков шатров или шкур животных.

Однако сейчас, находясь под командованием штормового великана, многие из них могли похвастаться уродливыми, но тем не менее толстыми шлемами, созданными из почти необработанного железа. В руках же они сжимали тяжелые дубины и палицы, один удар которых мог с легкостью превратить обычного орочьего воина в разбитое месиво.

Отсюда было плохо видно, но Кардук знал, как выглядят холмовые великаны. Имея рост около пяти метров, они обладали огромным пузом и грудной клеткой, особо смешно смотрящейся с маленькой головой, имеющей, тем не менее, массивный рот, наполненный крупными зубами. Впрочем, толстые ноги вполне неплохо удерживали это уродливое существо вертикально, а узловатые руки справлялись с убийством и отправкой павших прямиком в пасть гиганта.

Их пустынные собратья отличались стройным телом, но и куда более длинными руками, из-за чего, когда они сгорбились, то могли достать кончиками пальцев до земли.

Свист! — Кардук инстинктивно наклонил голову, когда вылетевшие из крепости снаряды породили мощные взрывы уже в стане орков. Находящиеся внутри стен катапульты великанов практически не промахивались, сея смерть и разрушения в рядах зеленокожих.

Вот только вместо того, чтобы посеять панику, это лишь ещё больше воодушевило детей степей.

Противник принял вызов, а значит, пора было начинать войну. И, словно вторя мыслям ветерана, каждый орк почувствовал, как их шаманы разбудили свою могущественную магию.

Тогда, при штурме крепости легионеров, великий хан отправил в бой самых молодых воинов и ханов, давая им шанс прославиться. Это значило, что никто из сильных шаманов или ветеранов не штурмовал сам замок.

Но сейчас это должно было быть исправлено.

Стоя под защитой нескончаемой вереницы клубящихся вокруг них духов, одетые в шкуры и кости шаманы орков крутились в яростном танце, отдавая в духовный мир как свою магию, так и свои эмоции. Часть шаманов взмахивала ритуальными кинжалами, убивая специально для этого предназначенных жертвенных животных или рабов, всю их жизнь питающихся магическими травами.

Каждое действие шаманов вызывало в ткани реальности мистический звон, привлекающий всё больше и больше порождений духовного мира, жаждущих возможность урвать возможность стать сильнее или полакомиться чьими-то разрушающимися духовными остатками.