Так шел день за днем, погода перестала быть ясной и ее сменили дожди, по ночам стали бить заморозки от чего вода в моем бутыли начала превращаться в лед. Я уже подходил к окрестностям разрушенного города Новосибирск, думаю, он сейчас будет самым опасным для меня местом. Местность тут больно открытая, еще и осень на дворе, вся зелень пожухла, спрятаться негде, да и душегубов тут обустроилось немерено.

Дорога здесь одна, сидят в засадах, ждут путников и караваны, если свое превосходство чувствуют, то нападают. Я боец неплохой, вот только считаю, что лучшая битва та, в которой я не участвую, прямо как с тем караваном. Все друг друга перестреляли да ранили, а я потом все себе забрал, разве не красота? Вот и тут нужно осторожно и внимательно смотреть как под ноги, так и по сторонам, да и ночью теперь спать нельзя, людоеды то дикие совсем и словно хищные кошки любят ночью охотиться, опомниться не успеешь, как тебя от костра оттащат и живьем сожрут. Доводилось мне бывать в логове таких нелюдей, живут как свиньи и только и делают что жрут, спят и баб своих топчут, прямо как Пан наш. Но эти вот еще и охотой на зверье промышляют, но предпочитают человечину оно и ясно шкуры то у нас толстой нет ее прогрызать легче, а они даже нож в руках держать не умеют. Вид у них страшный, все волосатые, зубы торчат в разные стороны, речи человеческой не понимают, одним словом – дикари.

Двое суток я обходил город стороной, местами на возвышенностях на него открывался вид, зрелище меня завораживало. Говорят там миллионы людей жили, а сейчас я только и вижу что огромное количество развалин поросших травой и деревьями, но очертания видно до сих пор. Да чего говорить я и здесь не мало руин прохожу, люди же и вблизи города не мало поселений возводили, но все это кануло в лету. Вчера видел дикарей, стаей бегали в поисках еды, поэтому ночь коротать пришлось на дереве, примотал себя ремнем к стволу, чтобы не упасть, если усну. Да вот только сна ни в одном глазу – страшно тут до жути, а еще и холодно.

Сейчас главная проблема пересечь реку, она большая и широкая: ни моста, ни брода здесь разумеется нет. Поэтому единственный вариант это плот или лодка какая. Про это место я знал и был заранее готов, имеется у меня плотик надувной, небольшой, но зато надежный, не раз уже плавал на нем, тут главное не перевернуться, а то все. Утонуть то не утону, плавать умею хорошо и воды холодной не боюсь, а вот вещи могут уплыть и не догонишь потом. Да еще и главное, чтобы с берега никто не наблюдал, а то примут тепленьким.

Отойдя повыше по течению и спрятавшись в камышах я принялся надувать плот. Дело это не быстрое да и голова кружится, если без передышек дуть в него. Но все же дело шло и плотик был готов, сначала я на наго рюкзак положил и веревкой привязал, а затем и еще одной веревкой плот обвязал, а второй конец к руке, если упаду то плотик к себе притяну. Веслом мне послужит маленькая лопатка, ее еще почему-то саперной называют, хоть никто и не знает, что это значит, просто саперная и все тут.

Осмотревшись по сторонам я вытащил плот к воде, затем снял свои сапоги, привязал их к рюкзаку и потолкал плот по холодной воде.

Ветер на открытой местности был сильный от чего толкал плот против течения и он немного подпрыгивал так и норовя перевернуться. От этого было немного неуютно, но деваться некуда, ногами я обхватил рюкзак, что лежал на краю плотика, а сам, лежа на животе, по грудь свисая с плота, активно греб лопатой. Берег быстро отдалялся, а вот противоположный вовсе не спешил приближаться, в какой-то момент казалось, словно на месте стою и гребу, только течение в сторону сносит, а очередные порывы ветра так и стараются перевернуть меня. Но все же обошлось, уже запыхавшись от активной гребли и наблюдая за каплями пота, который стекал с меня каплями в воду, я оказался у берега и смог уверенно встать на ноги.

Затащив плотик на песчаный берег я принялся его спускать и отвязывать с него веревки.

– Эй, странник, а ловко ты реку то переплыл, не дашь нам свой плот попользоваться? Да и пожрать бы не помешало нам. А главное приплыл то как в масть! Прямо к нашему дому, словно в гости! – раздался самодовольный голос у меня из-за спины.

Я повернул голову и увидел двух взъерошенных, волосатых и бородатых мужчин. Одеты были в какие-то рваные лохмотья. На ногах плетеные лапти. Лица чумазые, словно печку чистили, да и запах от них стоял отвратный, словно от общего сельского туалета. У одного у руке был большой, ржавый нож а вот у второго лук и его стрела метила прямо в меня. С такими миром не разойдешься.

– Да зачем он вам, вдвоем то не уплыть за раз. – спокойно ответил я, а в этот момент выхватил свой обрез из рюкзака и, сделав перекат в сторону, как учили, сразу же пальнул сначала в одного, а затем во второго.

Заряжена была дробь, так, что с такого расстояния грешно было промахнуться. Мужчины упали и захрипели, а как тут не захрипишь, ведь в грудь метил, теперь все легкие как решето. Тут же я перезарядил обрез и осмотрелся по сторонам на предмет их товарищей, но нет, никого больше не видно, достал нож и добил этих горе-разбойников.

– Хочешь убить кого – убивай сразу и молча. Нечего врагу шанс давать! – сказал я тому мужику, что говорил со мной перед тем, как пронзить ему сердце.

Трупы оттащил в сторону, а сам вернулся к своим вещам.

– Ну твою налево! Уроды, сука! Ну как так то! – начал кричать я во всю глотку, придя в ярость.

Все дело в том, что этот гребаный лучник стрелу то все же выпустил и она насквозь пробила мой плотик. Теперь он бесполезен, заклеить нечем, разве что разрезать его и как дождевик использовать, больше от него пользы никакой не будет. Загрузив вещи я пошел по тропинке, которую натоптали эти уроды и вышел к шалашу. Надо бы осмотреть, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Но увы, ничего полезного не нашел, только возле кострища кости человеческие обглоданные лежали. Видимо реально им есть нечего было, либо поймали кого или же товарища замочили. Судя по их скромному быту это или беглые рабы, или беглые провинившиеся крестьяне по типу меня, но я вот более продуманный в этом вопросе.

До деревни оставалось мне не далеко, еще два дня пройти, а там уже и можно будет нормально помыться и отоспаться, эта сторона поспокойнее всегда была, здесь людей много живет и поселений не мало. Разбойники особо не лютуют, да и зверя активно бьют, шкуры и мясо дело очень нужное.

Отойдя подальше в лес я разместился на небольшой полянке, разжег костер и поставил воду греться, а то как-то зябко стало. Солнце хоть и светит, еще прячась за горизонтом, но тепла от него совсем нет. Пока сидел у костра нанес на рукоять своего обреза две черточки, по одной на убитого. Этих черточек на нем уже не мало, до меня их бывший хозяин этого оружия чертил, и я принялся. Оружие для каждого – реликвия, кто как с ним обходится. Кто золотом или серебром украшает, кто узоры на нем разные вырезает, а кто метки разные, вроде меня, за каждого убитого из него недоброжелателя. На близком расстоянии нет ничего лучше, чем обрезанное ружье, а если вдаль бить, толку от него ноль, но для этого у меня хороший лук имеется и стрелы с отличным наконечником. Можно сказать, что я вооружен и очень опасен, хоть я сам первым и не нападаю, зачем мне что-то у кого-то силой забирать? Я и умом с этой задачей прекрасно справляюсь.

Следующий день выдался неприятным, с самого утра поднялся сильный ветер, а еще и снег вперемешку с дождем доставлял хлопот. Чтобы не промокнуть, я разрезал свой дождевик и сделал из него накидку, дабы не промокнуть, лес хоть и немного, но защищал от ветра, однако, капающая с деревьев вода падала на меня со всех сторон. Ноги промокли насквозь, да и холодно совсем стало, черт побери, а так и заболеть недолго.

До поселения идти осталось недалеко, следы людей тут уже заметны. Сейчас я вышел на свежеубранное поле, на котором сейчас трудились крестьяне с рабами, они с помощью лошадей и быков перепахивали землю, удобряя ее навозом, тем самым готовя поле к новой посевной, что начнется с наступлением весны. Крестьяне были одеты кто во что горазд: кто в сапогах, кто в лаптях, льняные штаны и рубахи, да жилеты и шапки меховые. Рабы сразу выделялись: мешковидные рубахи серо-зеленого цвета, штаны такие же и лапти, ну, разумеется, и ошейник с цепью на шее, дабы не убежал никто. Охранники же выглядели все одинаково, черные кожаные плащи, черные сапожки и меховые шапки, на поясах у всех висели сабли, а у некоторых виднелись револьверы и винтовки.