Aoko Matsuda

WHERE THE WILD LADIES ARE

«Obachan tachi no irutokoro – Where The Wild Ladies Are»

Copyright © 2016 by Aoko Matsuda

© Борисова Р., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Я красивая женщина.

Я красивая, умная женщина.

Я красивая, умная, сексуальная женщина.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я…

– Так, правая сторона готова. Теперь переходим к левой, – раздался над ухом голос косметолога. Звук рассек поток аффирмаций, которыми я старательно заполняла пространство своего сознания.

– Хорошо, давайте, – машинально ответила я.

Мастер поправила укрывавший меня фартук и встала слева от меня. Она нажала какие-то кнопки на своем аппарате, и тот дважды пропищал: бип-бип. Таращиться прямо на нее было как-то неловко, так что я перевела взгляд на потолок. И вскоре ощутила, как по моей руке, щекоча, пробегает болевой импульс – осязаемый, но все же терпимый. Аппарат снова пискнул: бип-бип!

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю.

Аппарат ритмично бибикал, а я тем временем продолжала дополнять список качеств, которыми будет обладать лучшая версия меня. Неторопливо, словно консервные банки на конвейерной ленте, проплывали мимо мои будущие достоинства.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто.

Бип-бип. Бип-бип.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто. Все окружающие меня очень любят.

Бип-бип. Бип-бип.

Я красивая, умная, сексуальная и внимательная женщина. Я превосходно одеваюсь, а мой вкус в одежде и аксессуарах безупречен. А еще я отлично готовлю. Испечь торт или наделать сладостей? Запросто. Все окружающие меня очень любят. У меня такая гладкая кожа, что каждый хочет ко мне прикоснуться.

– Вот и все, процедура окончена! Пока посидите, сейчас нанесу вам охлаждающий гель.

Макияж косметолога не отличался актуальностью, зато нанесен был безупречно. Ее покрытые нюдово-бежевой помадой губы приоткрылись в улыбке. В моей голове всплыла не то услышанная, не то вычитанная где-то фраза: «Чтобы изменить судьбу, достаточно приподнять уголки рта. Улыбка – магнит для удачи». «Какие идеальные зубы», – подумала я, а мой взгляд блуждал туда-сюда: то на дверь кабинета эпиляции по соседству, то на халат косметолога – до того белый, что отдавал синевой, – то на комнатное растение в углу или на отбивавшую монотонный ритм ремикса очередного хита колонку. И тут я осознала: подложенное мне под голову полотенце бесцеремонно сминает укладку, которую мне сделали в парикмахерской всего три дня тому назад. Я приподняла шею и просунула под голову ладонь – оценить масштаб ущерба. Кожей на шее я почувствовала, как после процедуры изменились волосы на руке: ломкие и тоненькие, словно детский пушок, – так приятны на ощупь.

Когда я вышла из клиники, супермаркет у станции все еще работал – так что я отправилась в секцию косметики и изучила новые палитры средств, а потом набрала дорогих закусок от Dean & DeLuca и прикупила ремесленный багет, чтобы устроить себе дома роскошный ужин. Я слегка пьянела от этой новой версии себя и в таком состоянии села на поезд до дома. В наушниках зазвучал медовый голос какой-то американской певицы. Слов я почти не понимала – вроде там было что-то про любовь. На экране появилась обложка альбома: ее длинные косы сияли как в мультиках про принцесс. И почему я не родилась блондинкой? Изучая свое отражение в окне поезда, я подняла руку и коснулась своих темных прядей пальцами. Решено: в следующей жизни точно буду блондинкой. Встречу такого же светловолосого красавчика, мы влюбимся и будем много болтать по-английски. Моя следующая жизнь пройдет в окружении красоты: я наполню ее вещами, приносящими моментальное удовлетворение, и мое сердце будет петь от радости. У меня появится столько замечательных вещиц, сколько пожелает душа – и тогда я стану по-настоящему счастлива.

Я промчалась мимо другого супермаркета, где, наверное, уже начались счастливые часы – они всегда снижали цены на продукты перед закрытием. Прошла соседний с ним магазинчик, где пожилая пара с морщинистыми лицами продавала сладости – они уже наполовину затворили ставни и готовились закрываться. Я шла дальше, мимо ободранных постеров, сообщавших о распродаже, которая вот-вот должна начаться – а может, она уже кончилась; мимо вечно пустой парикмахерской, хозяин которой целыми днями просиживал у окна с газетой. Все это не имело к моей жизни никакого отношения.

Вернувшись в свою однушку на первом этаже трехэтажного здания, я только успела расставить на икеевском обеденном столе посуду для ужина и включить какую-то мелодраму с Мишель Уильямс, как раздался звонок в дверь.

Если женщина живет одна – ее жизнь полна опасностей. Я тихонько подкралась к двери – на случай, если надо будет притвориться, что меня нет. Заглянула в глазок и не обнаружила никого.

В дверь снова позвонили. Кто же это может быть? Назойливый коммивояжер? Активист, собирающий пожертвования для какой-нибудь организации? Грабитель, насильник, двое насильников? Банда вооруженных насильников?.. Пока моя фантазия перебирала один вариант за другим, мои руки сами собой открыли дверь – хотя я совершенно не собиралась этого делать. За ней стояла моя тетя.

– Тетушка! Вот так неожиданность!

– Девочка моя! Что с тобой случилось? Выглядишь такой уставшей.

Тетя прищурилась, изучая меня взглядом, и ловко сбросила свои дешманские шлепки – прямиком на мои туфли от Фабио Рускони и балетки Repetto, аккуратно построившиеся у входа.

– Как тут тесно, к тебе прямо не зайдешь! – крякнула тетя и протопала в комнату. – Эх, опять горбишься… впрочем, как всегда. Ну-ка, давай выпрями спину. Во-от, другое дело! – Она похлопала меня ладонью по спине, и я вытянулась, растерянно уставившись на потрескавшиеся подошвы ее шлепок, валявшихся теперь на полу. – Да уж, какая тут осанка, шагу негде ступить! – воскликнула тетя. – Эх, вся в мать. Та тоже вечно скрюченная ходила. Как будто родилась горбатая, не иначе. Я ее вечно одергивала, но стоило отвернуться, как она опять сгибалась. А ведь тело – это отражение характера. О господи, а это еще что такое?!

Не медля ни секунды, тетя плюхнулась за мой безупречно сервированный обеденный стол. Легкий стул в стиле минимализма, подобранный в комплект к столу, застонал: он совсем не привык держать на себе такое грузное тело. А я осталась стоять, с подозрением глядя на выемку толщиной в палец, появившуюся на паштете из жареных овощей. На экране продолжался фильм: солнечные лучи красиво разливались по рукам Мишель Уильямс, вызывая во мне приступ очередной зависти к этим светленьким девушкам, которым ни разу в жизни не приходилось переживать о депиляции.

– Ну и жара! – выдохнула тетя, отворачивая ворот. – Выпила бы сейчас целое море. У тебя найдется что-нибудь попить?

Через тетину кофту с дешевыми фиолетовыми и золотыми блестками, складывавшимися в форму тигра, виднелся невзрачный серый топ. Она посмотрела, как я подхожу к холодильнику.

– Боже, даже холодильник – и тот крошечный! Как у тебя там вообще что-то помещается? – прыснула тетя.