С утра ваны собрались во дворе крепости. Они спорили и ругались как им быть дальше. Кто-то хотел идти в другие деревни и звать других на бунт. Кто-то предлагал сначала захватить все шахты и добычу ресурсов в регионе, а ведь здесь много чего добывали. И соль, и железо, и золото, и везде было много рабов. Рабы с радостью присоединятся к восстанию просто чтобы отомстить.
Тогда я крепко задумался. Можно будет уговорить часть рогатых вернуться за плуг и с моей магией будет им хороший урожай. Или можно не тратить на это время и воевать дальше, но кто знает продержимся ли мы на одних моих яблоках и сколько. А что будем делать зимой если яблони откажутся плодоносить даже с магией?
С другой стороны логика подсказывала, мы теперь воюем и медлить нельзя. Нужно наносить удары и ломать противнику лицо пока есть шанс. Я решил настаивать на компромиссном варианте. Меня они послушают.
Я всё-таки смог убедить часть ванов вернуться обратно в поля. С моей магией и их трудом мы вырастим отличный урожай. Другая часть будет стоять в крепости гарнизоном. Третья ходить по деревням и звать остальных ванов на бунт, рассказывать о «яблочном чуде» и «чуде пшеницы». Связь будем держать через аракоров-посыльных.
Как основные работы в поле закончатся мы снова объединимся и нанесём удар по шахтам, освободим тамошних рабов. С моими доводами они нехотя, но согласились.
Мы вернулись в Большие Мхи. Не теряя времени, стали пахать и сеять. Деревня была людной, по крайней мере раньше, хорошей земли здесь было много. Я тратил все свои силы чтобы накачать магией поля. Сильно уставал, а ночью ещё и «отрабатывал смену» на двух жёнах по очереди. Так прошла целая неделя.
Приходилось посылать ванов и в малую деревню, там не хватало рук на сборе урожая. Воины недовольно бурчали, но ели яблоки, работали и не выделывались. Им хватало ума понять необходимость этого плана. Аракоры стабильно летали между нашими территориями, передавая сообщения, новости, следя за дорогами.
Ваны удивлялась как я смог приручить пернатых. Они народ очень свободолюбивый, никого как правило не слушаются. Да и порабощать их смысла нет, работники они плохие, слишком слабые, а если не подрезать крылья сразу улетают и потом ищи их. Да ещё и камень тебе на голову сбросят, многие рабовладельцы так и погибли, пока не перестали порабощать этих птиц.
С тех пор они промышляют в основном торгашеством, рыбалкой, возят посылки и банально воруют. Вот оставил ты ставни незапертыми ночью, они залезут в любое окно и обнесут твой дом. И домашнюю птицу часто воруют, у них это за каннибализм не считается. Так что в понимании местных аракор это что-то среднее между хитрым дельцом и подлым вором.
Но меня птицы слушались, я их хорошо кормил. Так же, как и лягухов. Эти мелкие создания делали всю работу по дому. Лягушки это конечно создания болотные, но данная их разновидность весьма чистоплотна и в домашних делах умела и аккуратна. Правда иногда квакают посреди ночи, непроизвольно, просто они так устроены. Потому Мона всегда гонит их спать на чердак или в хлев.
А жили мы эти дни в доме вождя Больших Мхов. Тот скоропостижно скончался от травм несовместимых с жизнью. Уж больно много добра наворовал, пока жив был. Брал у жителей больше, а обезьянам отдавал меньше, на том и был богат. За это его палками и забили до смерти. Забить кого-то палками это вообще любимая казнь ванов.
Мона эти дни из кузницы не вылазила. Взяла побольше железа и стала ковать наконечники для копий. Самое важное в данный момент, ведь у многих ванов были просто заточенные палки или деревянные дубины. Этим она занималась целую неделю.
Через неделю мирных сельских работ, основная масса земли была распахана и засеяна. Далеко не вся, нет. Но рабочих рук не хватало, а ваны уже не стремились работать. Они на это согласились только надеясь на мою магию и хороший урожай в малой деревне. Это их вдохновило.
Войско снова стало собираться в крепости. В этот раз нас стало ещё больше, уже почти четыре сотни воинов. Воодушевлённые первыми успехами и наслушавшиеся про «яблочное чудо» они стекались со всех окрестных поселений.
Надо сказать, что охота на обезьян и их травля стали повсеместными. Ведь на каждой дороге стоял их блокпост для грабежа. Во многих поселениях они стояли на постоянной основе, пусть и небольшими группами. Теперь их ловили и убивали повсеместно.
Остатки обезьяньих сил собрались на шахтах. Там добывались железо и золото, в соляной пещере соль, в каменоломне камень. Для контроля над рабами там держали большие гарнизоны, по полусотне мохнатых в каждом месте, а теперь туда ещё больше набежало. Эти места и стали следующей целью похода.
Большинство этих мест располагались у подножия гор на востоке от деревень и крепости, в двух днях пути. Войско выступило в поход и два дня шло по грунтовым дорогам.
С войском шли ослы, заряжённые в повозки, туда сбрасывали оружие, личные вещи и мешки с едой. Птицы летали вверху и наблюдали, чтобы мы не угодили в засаду. Хотя какая может быть засада со стороны обезьян, большинство из них до двадцати сосчитать не смогут.
Хотя ваны в этом плане были не лучше, математика им давалась с таким же трудом. Многие не могли сосчитать дальше двадцати, всё что было больше этого числа для них это «много» или «очень много». Писать и читать они не умели совершено, хотя письменность здесь была. И я даже понимал её, ведь там неведомая сила, что переводила чужую речь позволяла и читать на их языке.
Некоторые обезьяны умели и читать, и писать, они же записывали сколько награбили. Эти отчётности и попали мне в руки. Не знаю с чем сравнивать, но кое-какое производство в этих землях всё-таки было. Ткани, верёвки, шерсть, древесину, готовую одежду, смолу, мёд и прочие вещи обезьяны брали с местных охотно и часто.
В подходящий сезон у ванов отбирали грибы, ягоды и орехи в немалых количествах. Рыбацкие деревни отдавали рыбу и готовые лодки, шахты давали много ресурсов. Часть ванов каждый год угоняли в рабство. Иногда за неуплату, иногда просто первых попавшихся. Обезьяны легко могли поработить любого просто так, если на шахтах требовались руки.
Вот сейчас наше войско и приближалось к шахтам. Ближайшей из них была шахта у подножия горы, где добывали железо.
Лагерь вокруг шахты был пуст. Были брошены и жилые здания, и бараки для рабов. Их старательно обчистили, вынеся всё ценное. Сами мукаки забаррикадировались в шахте и там и сидели с запасами еды. Всех рабов они просто перебили, целых сто душ отправились на тот свет по их воле. А ведь они были родственниками тех, кто пришёл их спасать.
Тут ваны воспылали жаждой мести и проявили в этом немалую смекалку. Сложили на входе в шахту громадный костёр из брёвен, сухих веток, мха и разных трав. Запалили, подождали пока разгорится, подбросили ещё странной травы, которую я никогда не видел. Дым ещё и завонял теперь, а количество его удвоилось.
В середине пожара дым шёл такой, что я поражался как это возможно. А ваны ещё смеялись и махали тряпками чтобы нагнать под пламя побольше кислорода, да бросали в огонь «вонючую травку» и свежие поленья.
Мукаки угорели насмерть. Шахта была небольшая и они просто задохнулись. Их трупы потом вытащили на белый свет и насадили на колья, расставив их кругом у входа в шахту. То был акт мести за казнь порабощённых ванов.
Трофеями стали несколько десятков тележек железной руды. Руда со слов ванов была бедноватая. Железа в ней было немного, но для ванов и это хлеб. Под предлогом того, что у меня есть кузнец, и вообще я здесь самый главный, я забрал большую часть руды себе.
Заодно мы разжились небольшим количеством еды, двумя большими железными котлами, где готовили пищу для рабов. Деревянными повозками, железными кирками, часть из которых я тоже забрал себе, а ещё строительным камнем, который почему-то свозили сюда. Наверное, отсюда его было проще везти к асам.
Весь камень мне в «волшебный мешок» не поместился. Я почувствовал сильный перегруз при попытке забрать всё это, потому ограничился лишь частью. Моя сила имеет пределы.
