Набросав очередные порции асфальта в засыпанные гравием выбоины, ожидающие колес надвигающегося на них катка, рабочие ставят лопаты в пирамиду на обочине, – собираются на перерыв.
Внезапно раздается нарастающий рев мотоциклетного двигателя. Это недисциплинированный, или, скорее, даже какой-то «дикий» мотоциклист, на сверкающем «Сузуки» открыто нарушив правила на большой скорости, зацепив знак «объезд», пронесся по гравию и только уложенному дымящемуся асфальту и оставив на нем четкий след от протекторов понесся дальше по дороге. Рабочие оторвавшись от работы недоуменно глядят вслед осмелившемуся на такое авто- точнее – мото -хамство.
– Куда несет тебя! Чертов смертник…
– Во! беспредельщик!
– Совсем охренел! Ненормальный!
– Места ему мало!.. Нагадил, падла, асфальт продавил…
крупно – продавленный в свежем асфальте след протектора.
– Номер в полицию надо сообщить…
Один из рабочих, – тот, которого едва не задел мотоциклист – все еще возмущаясь, поправляет опрокинутый мотоциклистом знак…
Из вагончика, может, слыша ругательства, выходит бригадир.
– Егорыч, асфальт на исходе, а смола и вовсе закончилась – говорит один из рабочих бригадиру с некоторым чувством вины, словно оправдываясь в том, что собирается на перекур. Бригадир, оторвавшись от каких-то документов, оценивающе бросает взгляд на результаты проделанной бригадой работы.
– Кури ребята, асфальт будет не раньше чем через час.
Перекур в любом коллективном деле – святое. Рабочие, всего их человек семь, похожих на оранжевых чертей-близнецов, с сознанием сделанного наполовину дела уходят под тень акаций на травянистую обочину, рассаживаются – кто – на чем -вокруг ящика, накрытого газетами, на которых в беспорядке рассыпаны доминошные кости, лежат мобильники. Закуриваются сигареты, пьется «яга», вынимаются «тормозки» -бутерброды, разбираются кости. И, вот уже, – из тех, кто постарше – оранжевые близнецы-черти-труженики яростно режутся в домино, куря, закусывая и распивая пиво, вынутое из закопанного в песок и, заботливо накрытого полиэтиленом, ведра с водой. Бросая косые взгляды на вагончик, где скрылся бригадир, кое-кто из рабочих прикладывается к более крепкому напитку. Один из рабочих, небритый странный парень в черных старомодных очках, как бы и не спешит на перерыв. Ему, похоже, все равно – работать или отдыхать. …А не тот ли это ребенок, что сосал материнскую грудь в одной из квартир слегка заснеженной Ялты или Симферополя – города пребывающего в легкой сезонной депрессии… Он не спеша насаживает на черенок, соскочившую «грабарку», прислоняет ее к неподвижно застывшему, на время перерыва, катку и словно нехотя направляется к яростно упражняющимся в доминошной игре товарищам, но остается, скорее критически, наблюдать за их игрой. …Не символ ли для него такое игрище -со стучанием по ящику – презренной земной бренности… …Товарищи по бригаде, стуча «костями» по импровизированному столу, время от времени горланят:
– …Ах, так. А мы – дупль-пусто!
– …А двумя?!
– …Таких нет.
– …А, чего же ты сел играть?!
– …Хочет в козлы! …И все в таком роде. Проигравшие, под улюлюканье и тычки, уступают место следующей нетерпе ливой паре желающих постучать по ящику. И нет вокруг ничего другого кроме звенящих бутылок, сигаретного дыма, и игры -невзрачных «глазастых» прямоугольничков, стучащих по куску фанеры….
Странный парень, – то ли он «свой среди чужих», – то ли «чужой среди своих», – уходит на обочину и неподалеку садится на траву, облокотившись спиной на, свежевыгруженую из «камаза», кучу излучающего прохладу гравия.
Один из рабочих донстает из ведра (ведро врыто в песок и прикрыто куском полиэтилена и крышкой, в нем холодная вода и бутылки с пивом) бутылки, их тут же разбирают, откупоривают.
Рабочий, который по всему видать «душа компании», разворачивает свой пиджак и извлекает из него бутылку (0,7л), с этикеткой « Крыммост».
«ДУША КОМПАНИИ» – «Тренер» – не смотрит?
ЕГО СОБУТЫЛЬНИК– нет, давай допинг.
Странный парень, прислонившийся к куче гравия, – «чужой среди своих» или «свой среди чужих», – надвигает на глаза кепку, собираясь, очевидно, основательно отдохнуть.
РАБОЧИЙ, который поправлял знак, глядя на разливающего в стороне вино «Душу компани»:
– Не гоже это.., – в самое работное время.., и в самую жару.
«ДУША КОМП.» -Тебе «не гоже», а нам гоже.
– Нам, ах как гоже, – в самый раз, -. вторит РАБОЧИЙ, кому наливают. Эти двое со смаком выпивают вино из кружек. Часть вина остается.
– Колян, а про гребца – что дальше? …Это один из рабочих вероятно напомнил Коляну – «душе компании» – о недорасказанной в прошлый перерыв забавной истории, или анекдоте, каких в, «тамадейском» по жизни, организме Коляна – хоть пруд пруди.
«ДУША КОМПАНИИ» наливает еще кружку и, оглянувшись по сторонам (все заняты делом: играют и пьют пиво), протягивает ее, уже почти дремлющему, сидящему на куче гравия, странному парню, со словами «На, пей!» (парень в солнцезащитных очках и в, надвинутой низко на лоб, кепке). Тот берет большой пластиковый бокал, отхлебывает и кашляет. Он, видимо, не ожидал, что это – то самое вино, славящееся своей крепостью..
ДУША КОМПАНИИ
– Давай-давай, выпивай. Парень в кепке выпивает.., занюхивает рукавом…
Собутыльник ДК (в кружку льется пиво)
– Запей (наставительно). Парень запивает вино пивом. Снова вытирает рукавом рот и ложится на облюбованную им кучу гравия.
…Как из плавающей отдаленной дымки Странному Парню еще продолжает слышаться часть недосказанной истории «Про гребца»: «…В мини-маркет забегает, значит, с большим веслом и в шортах, мокрый весь – и к прилавку
– Я долго-долго греб и вспотел, дайте мне две бутылки вина и три пива! А продавщица
– Отойдите, гражданин, не мешайте, – до 21 года и Президентам – вино-водочные не продаем! …А он, – как отвяжется на нее по матушке:
– Трудящемуся выпить не даете! – и веслом по кассе!..
– И что?
– Развалил начисто!
– Весло?
– Да нет, весло крепкое, …походу – кассу и обменный пункт, там был, при маркете… Слышится дружный, но затихающий смех…
Перерыв в своем полноценном разгаре: сильный удар доминошной костью по куску фанеры, покрывающей ящик-стол; возглас – «козлы!»; дружный смех. …Движущиеся машины продолжают объезжать знаки. Рабочие, сидящие за ящиком.., один из них со знанием дела перемешивает доминошные кости… Этот кадр растворяется на фоне улицы города: оживленный перекресток с пешеходными переходами. На светофоре включен желтый свет; для машин сейчас будет красный. Автомобили послушно притормаживают, останавливаются. За мгновение до вспышки красного глаза и начала движения пешеходов через дорогу – или, даже, м.б. «на красный» – не снижая скорость при объезде рядов уже стоящих автомобилей перекресток проскакивает знакомый мотоциклист. Рев двигателя его мотоцикла затихает. Пешеходы, м.б. осуждающе оглянувшись на «сумасшедшего мотоциклиста», идут через переход.
(На фоне «моря» идущих по набережной людей, звучит тема фильма) Камера выхватывает из толпы современно одетую девушку (лет 20—27) На ее шее, на цепочке, серебряный медальон, напоминающий монету. Девушка эта, похоже. – цену себе знает: не без некоторого гонора; по-мещански м.б. деловита и способна, чувствуется, без лишних церемоний и фальшивой романтики поразвлечься с первым, а то и вторым… встречным мужчиной., если конечно тот ей понравиться. Девушка просачивается сквозь поток идущих людей и устремляется к телефону-автомату… Набирает номер.., разговаривает: «Здравствуй, это я…». (муз. тема фильма продолж. Звучать. Можно – титры)
В ИНТЕРЬЕРЕ
КВАРТИРА Где-то в квартире, на другом конце города мужская рука дотягивается до мобильника на тумбочке. Это молодой человек в неглиже, спокойно берет телефон и, отбросив одеяло и свесив ноги с кровати, – говорит: Он говорит (можно немой кадр на фоне музыки) будто бы ему абсолютно никто не мешает, но камера частично концентрируется на блондинке, лежащей поодаль, на той же кровати, лицом к стене (она лежит не шевелясь, и как бы и не дышит), неаккуратно прикрыта пледом, на ее шее серебряный медальон, напоминающий монету (видна часть ее спины); тело ее отливает неестественной желтизной: …чувствуется: что-то – не то. Слышен разговор поочередно видимых собеседников.
