Созвездий духи, духи звезд молчат,
Необычайный чуя аромат;
Отставил Будда чашу в изумленье,
Все смотрят вверх, не будет ли явленья?
Меж небом и землею просияв,
Чудесный старец нес корзину трав,
А в тыкве нес пилюли жизни вечной,
И сам он жил на свете бесконечно.
Таков ему судьбой был дан удел:
В пещерах жил свободно, как хотел;
Хранил он силу жизни в тыкве этой
И много путешествовал по свету.
Он посетил немало разных стран,
Бывал на Персиковом пире пьян,
А протрезвившись, замечал, бывало:
Луна все та же на небе сияла.
Длинноголов он был и длинноух,
Звезды бессмертья знаменитый дух.
Итак, на пир прибыл Дух звезды долголетия. Отдав полагающиеся почести Нефритовому императору, он затем принес глубокую благодарность Будде.
– Как только я услышал о том, что Лао-цзюнь увел волшебную обезьяну во дворец Тушита, чтобы расплавить ее в волшебной печи, я решил, что, несомненно, воцарятся мир и спокойствие. Но, вопреки ожиданиям, обезьяне снова удалось ускользнуть невредимой. И вот, к нашему общему счастью, вам, великому Будде, удалось наконец усмирить это чудовище, за что все мы и приносим вам свою благодарность на этом пиру, устроенном в честь вас. Узнав об этом, я поспешил сюда. Не имея ничего более достойного, чтобы отблагодарить вас, осмелюсь преподнести вам этот фиолетовый ирис и драгоценные травы, лазоревый корень лотоса и эликсир жизни.
Корень лотоса лазурный
И пилюли жизни вечной
Подношу владыке Будде
С благодарностью сердечной.
Пусть покой благополучья
На земле отныне будет.
Воздадим и честь и славу
Побеждающему Будде.
Он владыка всех бессмертных,
Словно предок для вселенной,
Дар бессмертья получает —
Муж бесстрастный, совершенный.
Изваянье Будды может
Облегчить людей страданье,
В милосердной власти Будды
Долголетья дарованье.
Будда с благодарностью принял подношение, после чего Дух звезды долголетия занял свое место. И снова по кругу пошли чаши и кубки, наполненные вином. Вскоре на пир прибыл Босоногий бессмертный. Отдав земные поклоны Нефритовому императору, он обратился с выражением благодарности к Будде.
– Разрешите и мне, – сказал он, – принести вам, Великий Будда, нижайшую благодарность за усмирение волшебной обезьяны. Не имея ничего особенного, чтобы выразить вам свое уважение, я принес с собой лишь две груши и несколько красных фиников.
Пришел на пир в небесные чертоги
Великий и Бессмертный босоногий.
И Будде финики подносит он
И отдает почтительный поклон:
Незыблемым да будет над вселенной
Его престол, навек благословенный,
Святого Будды жизнь, как мир, вечна
И счастлива поистине она,
Потоки счастья источая людям,
Хвалить его нелицемерно будем.
На западе его сияет царство —
Благополучно это государство.
Будда снова поблагодарил за принесенные ему дары и велел Ананде и Касьяпе собрать все подношения. После этого он еще раз поблагодарил Нефритового императора за роскошный пир. И вот, когда гости сильно захмелели, неожиданно появился один из небесных патрулей.
– Из-под горы показалась голова Великого Мудреца! – доложил он.
– Ну, это ничего не значит, – успокоил всех Будда и вытащил из рукава печать с надписью: «Ом мани падме хум»[24]. Передав печать Ананде, он велел ему поставить ее на вершине горы, под которой был заключен Великий Мудрец.
С печатью в руках Ананда вышел из небесных ворот и, достигнув горы Усиншань – пяти элементов, – крепко-накрепко приложил печать к квадратному камню на вершине горы. В тот же миг все трещины у подножия горы исчезли, и осталось лишь отверстие для воздуха. Однако сквозь это отверстие нельзя было даже просунуть руку или хотя бы сделать попытку освободиться.
– Все сделано, – возвратившись, доложил Ананда.
После этого Будда распростился с Нефритовым императором и остальными небожителями и в сопровождении своих учеников вышел из ворот неба. Здесь Будда проявил свое милосердие и, произнеся заклинание, вызвал местного духа, которому приказал вместе со стражами пяти сторон света жить у горы и охранять ее. Если Великий Мудрец проголодается – давать ему железные пилюли; когда его станет мучить жажда – преподнести ему расплавленную ярь-медянку. «По окончании срока наказания сюда прибудет тот, кому предназначено освободить обезьяну», – сказал Будда.
Обезьяну, что имела смелость
Выступить мятежно против неба,
Усмирил лишь всемогущий Будда,
И теперь она в неволе тяжкой.
Ей веками жажду утоляет
Лишь расплавленная ярь-медянка.
Если голодом она томится,
То одни железные пилюли
Подают ей для продленья жизни.
Так она переносила беды;
Как ни трудно было заключенье,
Жизнь свою она продлить хотела,
Чтоб зажить по-прежнему свободно,
Надо было ей, по слову Будды,
В путешествии святом на Запад
Танскому сопутствовать монаху.
* * *
Царь обезьян был полон дерзновенья,
Он изучил искусство превращенья,
Смирил драконов силой чудотворной,
Носил он даже важный чин придворный
И, сопричтенный всем небесным силам,
Разгуливал свободно по светилам.
Но, переполнив меру злодеяний,
Познал теперь он горечь испытаний.
Душой он был хорош и, без сомнений,
Ждал для себя счастливых изменений;
И верил, что закончатся напасти,
Что избежит он Будды грозной власти,
А Танского монаха появленье
Подаст ему возможность избавленья.
Если вы хотите узнать, сколько длилось это наказание и в каком году и каком месяце кончился его срок, вы должны прочесть следующую главу.
Глава восьмая,
повествующая о том, как Будда создал священные каноны с изложением высшего блаженства, а также о том, как бодисатва Гуаньинь получила указание отправиться в Чанъань
Обратимся нынче
Мы с вопросом к Будде:
Тщетно суетятся
В этом мире люди.
