Цзюйлиншэня чтили всюду в Поднебесье,
Но его противник славился недаром:
В голову нацелясь, посохом вращал он,
Чтоб его обрушить бешеным ударом.
Наконец Цзюйлиншэнь понял, что ему не устоять. И в тот момент, когда Царь обезьян занес над его головой посох и Цзюйлиншэнь, чтобы отразить удар, поднял свой топор, раздался громкий треск, и рукоятка топора разлетелась надвое. Тут Цзюйлиншэнь бежал с поля боя.
– Эх ты, щенок! – крикнул, смеясь, Царь обезьян. – Я пощажу твою жизнь! Беги быстрее и сообщи, что произошло!
Вернувшись в лагерь, Цзюйлиншэнь прошел прямо к Вайсраване и, повалившись ему в ноги, задыхаясь, промолвил:
– Бимавэнь обладает столь чудодейственной силой, что я не смог одолеть его, потерпел поражение и вот явился к вам с повинной.
– Этот негодяй опозорил меня! – с негодованием закричал Вайсравана. – Выгнать его отсюда и отрубить ему голову!
Но в этот момент вперед выступил сын Вайсраваны Ночжа и, низко поклонившись отцу, молвил:
– Не гневайся, отец! Помилуй на этот раз Цзюйлиншэня и разреши мне вступить в бой с обезьяной. Я сам хочу посмотреть, что за существо этот бимавэнь.
Вайсравана послушался совета сына, приказал Цзюйлиншэню вернуться в лагерь и ждать там окончательного решения. А Ночжа, надев на себя шлем и кольчугу, помчался из лагеря и сразу же очутился у Пещеры водного занавеса. Сунь У-кун как раз собирался отвести свои войска, как вдруг увидел Ночжа. Этот принц выглядел настоящим героем.
В косички часть волос заплетена,
Лишь темя закрывать она должна,
А волосы, что на затылке были,
Длиной до плеч ему не доходили.
Был юноша и мудр, и даровит,
Имел прекрасный и изящный вид;
Открытым был, разумным и спокойным
И сыном своего отца достойным.
Он праведностью славился своей;
Конечно, не походит на людей
Ведущий род от самого дракона,
И, с детства красотою одаренный,
Он отличался от детей земных
И существом не походил на них.
Шестью приемами он мог сражаться —
Оружье неба может изменяться;
Указ же императорский гласил,
Чтоб он высокий чин в войсках носил —
«Помощника и друга полководца».
Так этот чудный юноша зовется.
– Ты откуда взялся? – выступив вперед, спросил его Сунь У-кун. – И зачем ворвался к нам?
– Да ты, я вижу, и узнавать меня не желаешь, негодная обезьяна? – крикнул тот. – Я принц Ночжа, сын небесного князя Вайсраваны. По повелению Нефритового императора мы прибыли сюда схватить тебя.
– Вот что, князек! – рассмеялся Сунь У-кун. – У тебя молоко еще на губах не обсохло, да и пупок не совсем засох, а ты осмеливаешься разговаривать со мной таким тоном! Я сохраню тебе жизнь, но хочу, чтобы ты прочитал надпись на этом знамени. Передай Нефритовому императору: если он присвоит мне такое звание, я сам выражу ему покорность и ему незачем будет посылать сюда свои войска. Если же он не согласится выполнить мое желание, я разнесу его драгоценный Зал священного небосвода.
«Видно, эта подлая обезьяна в самом деле вообразила себя каким-то необычайным волшебником, раз посмела называться таким именем!» – подумал Ночжа, прочитав надпись на знамени.
– Ну, держись! Придется тебе познакомиться с моим мечом.
– Смотри же! – крикнул Сунь У-кун. – Руби своим мечом, сколько хочешь! Я с места не двинусь.
Эти слова вывели Ночжа из себя.
– Изменись! – воскликнул он и тотчас же превратился в божество с тремя головами и шестью руками.
Ночжа был страшен. В каждой руке он держал оружие. Тут были и меч для казни чудовищ, и нож, и веревка, и пест для покорения, и разрисованный шар, и огненное колесо. С этим оружием принц ринулся вперед.
Сунь У-кун встревожился.
– А этот мальчишка кое-что умеет, – сказал он. – Смотри не зазнавайся! Сейчас я покажу тебе свое волшебство! Изменись! – раздался громкий голос Сунь У-куна.
И в тот же миг он превратился в существо с тремя головами и шестью руками. Затем он взмахнул своим жезлом с золотым обручем, и в руках у него оказалось сразу три жезла. Сунь У-кун ринулся вперед, и вот между Царем обезьян и принцем завязался такой бой, что задрожала земля и покачнулись горы. Поистине это было замечательное сражение:
Был Ночжа шестирукий смел и рьян,
Соперник – Царь прекрасный обезьян;
Для одного – здесь с неба нисхожденье,
Чтоб данное исполнить порученье.
Другой же о себе настолько мнил,
Что небеса мятежно возмутил.
Был приготовлен острый меч для казни.
Никто не мог увидеть без боязни
То лезвие, что чудища разит,
Пред ним святой и демон задрожит.
Уже взвились удавом жадным путы,
Был волчьей мордой пест, смирявший смуты,
Вращенье посоха рождало блеск и жар,
И грозно перекатывался шар.
Три посоха желаний вверх взлетали
И Мудреца надежно прикрывали.
Вничью кончалась схватка не одна,
И не была победа решена.
Ночжа не допускал и на мгновенье
Прекрасного сраженья прекращенье;
Он много раз оружье умножал,
По-разному врага он поражал,
Но Сунь У-куна это не страшило,
Смеялся он, сражаясь с новой силой:
Не посохом одним вооружен, —
Был в тысячи тот посох превращен.
И посохов теперь взметнулась стая,
Как молнии, по воздуху летая.
И повалились демоны в горах,
Скрыв головы, испытывая страх.
Властители пещер закрыли входы;
Перед Ночжа трепещет вся природа.
Когда ж оружье двух бойцов встречалось,
То грохотанье грома раздавалось,
Небесный вопль с одной шел стороны,
И люди были им потрясены;
С другой же стороны во вражьем стане
Взвивался стяг высокий, обезьяний,
И это было страшно для людей.
Так битва шла в жестокости своей:
Противники сражались, не робея,
Но кто из них сильнее, кто – слабее?
Принц Ночжа и Царь обезьян Сунь У-кун вихрем носились, пустив в ход все свое искусство. Они схватывались уже более тридцати раз. За это время принц успел приумножить свое оружие во много тысяч раз. То же самое проделал Сунь У-кун со своими посохами. Оружие их сверкало в воздухе, искры разлетались во все стороны; но все еще нельзя было сказать, кто из них победит.
Сунь У-кун был очень ловок и проворен. В разгар боя он выдернул у себя из шерсти волосок и крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в точную копию царя. И этот второй Сунь У-кун стал наступать на Ночжа спереди. Воспользовавшись этим, Сунь У-кун зашел позади Ночжа и, взмахнув своим жезлом, нанес ему сильный удар в левое плечо. В этот момент Ночжа собрался совершить какое-то магическое заклинание. Услышав позади свист посоха, он хотел уклониться от удара, однако не успел и, ощутив сильную боль, бросился бежать с поля боя. Ночжа потерпел поражение. Он снял с себя чары волшебства, принял свой обычный вид и вернулся в лагерь.
