- Ты тоже, - проявила ответную любезность Каролина, но все-таки добавила, - правда, жаль, что ты не выбрала более яркую ткань для платья.

Изабель машинально огладила светло-коричневый верх своего наряда из органди в мелкий горох. Полупрозрачная ткань с волнистыми оборками по коротким рукавам и низу изделия служила наподобие накидки для совершенно простого светлого платья из хлопка, предназначенного скорее для повседневной носки, но в тандеме эта пара представляла из себя вполне праздничный наряд.

- И почему ты так тщательно забираешь свои прекрасные темные волосы в пучок, не оставляя ни одного локона? Ты ведь очень красива, Изабель, но стараешься одеваться как можно неприметней, зачем? – Каролина вопросительно смотрела на свою наставницу, пребывая в искреннем неведении относительно ее мотивов.

Изабель тяжело вздохнула и грустно улыбнулась в ответ.

- Милая, ты понятия не имеешь о том, какую плохую услугу может оказать женщине ее красота.

- Я действительно не понимаю, - недоуменно пожала плечиками Каролина, - ты ненамного старше меня и тоже могла бы выйти замуж.

- Послушай, - мягко перебила ее Изабель, - между нами с тобой огромная разница, и дело вовсе не в возрасте. Ты юная невинная девушка знатного происхождения и единственная наследница своего отца. А я - вдова без пенни за душой, на которую ни один завидный жених не позарится. Один раз меня уже продали старику, и больше красотой я торговать не намерена, - с твердой убежденностью закончила она.

- Ох, Изабель… - беспомощно развела руками Каролина, с жалостью и чувством вины глядя на старшую подругу.

- Так дело не пойдет, - категорично заявила та, - сегодня твой праздник, и я не позволю тебе расстраиваться по всяким пустякам. Пойдем проверим, все ли готово!

Каролина послушно последовала за своей компаньонкой, но мысленно пообещала себе в ближайшее время обсудить с отцом вопрос о содействии в обустройстве будущего Изабель. Молодая женщина заслуживала право на обретение финансовой независимости, позволившей бы ей самостоятельно распоряжаться своей судьбой.

Вопреки всем опасениям Каролины прием в честь дня ее рождения проходил на славу. Не без волнения она встречала вместе с отцом гостей на входе, улыбаясь и отвечая на их поздравления. Девушка честно пыталась запомнить имена всех присутствующих, но уже после первого десятка оставила эту затею, когда в голове возникла мешанина из череды новых лиц и фамилий. На Каролину высыпался целый град из пожеланий и комплиментов, от которых у нее немного кружилась голова, словно она выпила весь бокал игристого вина, хотя на самом деле лишь едва его пригубила. С особой радостью она приветствовала гостя, которого в отличие от многих других хорошо знала.

- Примите мои искренние поздравления, мисс Клейтон, - Дэвид склонился к ее руке, оставляя на тыльной стороне ладони церемониальный поцелуй, - вы обворожительны.

- Благодарю вас, майор Коутс, - с искренней теплотой улыбнулась ему Каролина. – Рада видеть вас в добром здравии. Я уже боялась, что вы не успеете вернуться к сегодняшнему дню.

- Прошу прощения, что заставил вас волноваться. Неотложные дела заняли больше времени, чем я рассчитывал. Но я очень спешил, чтобы успеть поздравить вас, и приехал всего несколько часов назад.

- Ты прямо с корабля на бал, Дэвид, - дружески похлопал ему по плечу генерал Клейтон.

- Это точно, - подтвердил молодой человек, - и мне очень хотелось бы, чтобы Каролина уделила мне несколько минут.

- Не сомневаюсь, что вам не терпится поворковать, голубки, - с весельем в голосе произнес Чарльз Клейтон, - но Каролина хозяйка этого вечера, и ей негоже оставлять гостей в самом начале праздника. Пойдем, дорогая, - обратился он к дочери, - нам стоит подойти к мэру, пока леди Дженкинс не довела его до мигрени.

Послав Дэвиду извиняющийся взгляд, Каролина направилась вместе с отцом к мистеру Хеману, тем самым спасая его от активной пожилой леди, которая ему что-то излишне эмоционально втолковывала. Дэвид проводил их удаляющиеся фигуры долгим взглядом, отчаянно желая утянуть свою невесту в укромный уголок, чтобы поговорить по душам без лишних глаз, но скандалы ему были не к чему. Ему оставалось только набраться терпения и улучить подходящий момент.

Чтобы все приглашенные могли уместиться за трапезой, несколько столов были сдвинуты прямо на лужайке перед домом. Слуги безостановочно перемещались между кухней и праздничным столом, разнося гостям блюда с едой и напитки. После обеда приглашенная публика разбилась на небольшие группы по интересам, и Каролина напоминала себе бабочку, порхавшую от одного цветка к другому, когда в роли хозяйки званного вечера кочевала от одной кучки гостей к другой.

Дослушав с вежливым интересом рецепт домашнего пирога, которым миссис Флорис щедро поделилась с некоторыми гостьями, Каролина решила подойти к Изабель, зорко присматривающей за слугами, но на полпути ее окликнули, и девушке пришлось присоединиться к компании из пяти мужчин почтенного возраста. Имя подозвавшего ее человека Каролина не могла вспомнить, но знала, что он был судовладельцем и одним из богатейших горожан. В который раз за вечер ей пришлось отвечать на вопрос о том, пришлась ли ей по вкусу жизнь в Сакраменто, и заверять, что она в восторге как от самого города, так и его жителей. В это время между остальными собеседниками шел жаркий спор о политике.

- … Стивенс просто ненормальный! Он предлагает выдавать бывшим черным рабам по сорок акров земли, - с праведным негодованием говорил тучный пожилой мужчина.

- Но ведь любой американец может получить от государства до ста шестидесяти акров, - напомнил его оппонент, который был лет на пятнадцать моложе.

На это замечание тучный господин пренебрежительно махнул, не принимая данный довод в качестве аргумента.

- Никто всерьез не собирается давать бывшим рабам те же права, что и настоящим гражданинам, сколько бы конгрессмены не пытались протолкнуть этот закон. Юг на такое никогда не пойдет.

- Но позвольте, если у негров не будет гражданских прав, они автоматически снова станут рабами, и какой тогда смысл был в войне? – Вмешался в дискуссию судовладелец, отрываясь от светской беседы с Каролиной.

Меньше всего девушке хотелось участвовать в подобных разговорах, и она напряженно размышляла над тем, под каким предлогом ей будет позволительно покинуть этот политический кружок, стихийно образованный у обеденного стола. К счастью, ей на выручку пришел Дэвид, который подойдя к своей невесте снова тихо напомнил ей о том, что им нужно поговорить. Окинув быстрым взглядом присутствующих, Каролина убедилась, что все гости были заняты друг другом, а отец и Изабель были в зоне видимости. В конце концов она ведь заслуживает небольшой передышки, чтобы уделить несколько минут жениху.

- Пойдем в дом, - беря Дэвида под руку, шепнула ему на ухо Каролина.

Пара прогулочным шагом направилась к распахнутым настежь дверям дома, через которые то и дело сновали слуги с подносами. Большая часть гостей предпочла оставаться снаружи, поэтому в гостиной обнаружилась лишь небольшая компания, состоявшая из двух дам и одного джентльмена, флиртовавшего одновременно с обеими своими собеседницами. Дверь в кабинет Чарльза Клейтона была сразу у входа, поэтому, стараясь не привлекать внимание веселящейся троицы, Каролина торопливо завела в него Дэвида. Взволнованная девушка даже не заметила, что ее жених аккуратно притворил за ними дверь, тем самым нарушая правила приличия.

- Так что же такого срочного вы хотели мне сказать? – Поинтересовалась Каролина, подходя к рабочему столу отца. И, обернувшись к напряженно застывшему у закрытой двери молодому мужчине, полушутливо-полусерьезно спросила у него, - уж, не хотите ли вы разорвать помолвку до того, как о нашей свадьбе заговорят во всеуслышание?

Дэвид побледнел, но решительно шагнул, сокращая между ними расстояние, почти ненавидя себя за то, что был обязан сделать. В эту минуту, глядя на сияющее лицо своей нареченной, напоминавшей ему безгрешный лик ангела, он был готов отказаться от всех дурных мыслей, что роились в его голове. Дэвиду потребовалось сделать невероятное усилие над собой, чтобы заставить непослушный язык произнести отвратительные вещи, бросавшие тень на ту, которой он совсем недавно был готов поклоняться, как святой.