- Можно мне остаться тут одной на пару минут? Я вас догоню, - обратилась она преимущественно к Митяю, памятуя о том, что именно он остался за главного.

Тот смерил девушку оценивающим взглядом и неопределенно хмыкнул, решив, что ей приспичило в туалет.

- У тебя ровно три минуты, - он демонстративно постукал по циферблату своих электронных часов на руке и предупредил, - мы будем неподалеку.

Он махнул рукой остальным, и мужчины по цепочке прошли между скал, исчезая из виду. Карина, расстегнув молнию, тут же скинула куртку и поспешно стянула с себя светло-розовую маечку, оставшись в простом хлопковом бюстгальтере и болтающимся на шее амулетом. Наклонившись к ручью, она намочила майку и принялась торопливо растирать ею тело, наслаждаясь приятной прохладой. Однако ее тут же пронзило неприятное чувство, что за ней подглядывают. Она всем телом ощущала на себе чей-то пристальный взгляд и не могла отделаться от этой мысли. На краткий миг девушка оцепенела от страха, но ему на смену ему тут же пришла злость.

«Чертов извращенец!» - пронеслось в голове у девушки. Карина ни секунды не сомневалась в том, что поглазеть на нее вернулся Митяй. От кого еще можно было ожидать подобной подлости? Он ведь отвел ей три минуты, из которых еще и первая-то не успела толком истечь. Всплеск гормона норадреналина заставила кровь прилить к мышцам, и Карина приготовилась действовать. Она снова наклонилась к ручью, специально отпятив таз, и намочила блузку. Рядом с ручьем она заметила гладкий камень, раза в два крупнее куриного яйца, и взяла его в правую руку. Она была абсолютно уверена в том, что сзади к ней кто-то бесшумно подкрадывается. Ее план заключался в том, чтобы хорошенько хлестнуть мокрой тряпкой по физиономии Митяя, а потом пригрозить ему перспективой огромной шишки от камня, если он не оставит ее в покое. Легкий еле уловимый шорох, который Карина смогла расслышать только потому, что напряженно вслушивалась в тишину, нарушаемую лишь журчанием ручья, подтвердил ее опасения.

Выпрямившись, девушка решительно обернулась, резко дергая рукой с зажатой в ней мокрой майкой, и обмерла. Время вдруг растянулось, превратившись в какое-то зыбучее желе. Карина видела перед собой совершенно незнакомое смуглое мужское лицо, нижняя часть которого было покрыта густой темной бородой. Над хищным орлиным носом находились самые черные блестящие глаза из всех, что Карине приходилось видеть ранее, обрамленные в красивый восточный разрез. От взгляда этих демонических глаз кровь стыла в жилах, наполняясь каким-то суеверным страхом. И именно в них сейчас летела полоска ткани, направленная рукой Карины, а ей оставалось лишь беспомощно наблюдать, как мокрая майка с громких шлепком врезается в мужское лицо. «За это он меня убьет», - пронеслось у нее в голове, и от страха она замахнулась на него рукой с зажатым в ней камнем. Если для Карины время текло тягуче медленно, то со стороны казалось, что она действует молниеносно. Вот девушка ослепляет стоявшего перед мужчину, хлестнув со всей силы мокрой тканью, а в следующий миг она бьет его камнем в висок и как ошпаренная отскакивает в сторону.

Мужчина издал стон, схватившись за голову и пошатнувшись, а Карина уже со всех ног неслась между скал. Она забыла про всякую усталость, ее гнал вперед звериный ужас, нашептывающий, что если она не успеет убежать от этого страшного человека, то ее жизнь очень скоро оборвется. Тренер по атлетике явно был бы впечатлен результатом ее забега, потому что если бы она с подобной скоростью бежала стометровку, то однозначно поставила бы какой-нибудь новый рекорд. Ей даже в голову не пришло кричать и звать на помощь, ведь на это пришлось бы потратить драгоценное время и замедлиться, а она на инстинктах все свои силы вложила в бег.

Шедший позади всех Митяй первым обернулся, услышав позади ее топот. Он мгновенно сориентировался и бросился ей наперерез, сбивая девушку с ног. Врезавшись в мужское тело, Карина кулем свалилась вместе с ним на землю, все еще перебирая в воздухе ногами.

- Кто? Сколько? – тряхнул ее за голые плечи Митяй, вынуждая посмотреть себе в лицо.

Ему хватило одного ее полуголого вида и огромных перепуганных глаз на пол-лица, чтобы догадаться о причине ее сумасшедшего бега.

- Он… один, - все что удалось выдавить из себя задыхающейся Карине, но и этого Митяю было вполне достаточно.

Вскочив вместе с девушкой на ноги, он подтолкнул ее в сторону Славы:

- Славян!

Этим призывом он передавал девушку под ответственность парня, тот его понял, перехватив Карину под локоть и увлекая за собой в сторону. Митяй потянул за какие-то ремешки, и его рюкзак тут же упал на землю. Освободившись от лишнего груза, Митяй без промедления ринулся туда, откуда прибежала Карина. Избавившись таким же способом от собственного рюкзака, следом за ним побежал Боцман, но ему было тяжело угнаться за более легковесным товарищем.

Слава заставил Карину с Владом укрыться за ближайшими камнями так, чтобы они оказались у него за спиной. Вскинув автомат на изготовку, парень насторожено прислушивался к посторонним шумам и внимательно посматривал по сторонам, пытаясь засечь хоть какое-нибудь движение. Убедившись, что вокруг было тихо, он включил свой микрофон и доложил Глебу:

- Барс, это Славян. На Карину кто-то напал, она со мной. Митяй и Боцман вернулись к ручью.

- Тебя понял, - после небольшой паузы ответил Глеб. – Оставайся на месте.

Разгоряченное после бега тело покрылось липким потом, и Карину била крупная дрожь. Несмотря на жару ее колотило то ли от холода, то ли от шока. Сидящий рядом с ней сгорбившийся Влад потихоньку передвинулся и привлек ее к себе, чтобы она смогла упереться ему в бок. Обхватив себя руками, девушка с облегчением оперлась о теплое тело, с благодарностью принимая эту молчаливую поддержку. Честно говоря, ей очень сильно хотелось расплакаться, но глаза продолжали оставаться сухими. Она с детства терпеть не могла пускать слезу на людях, не желая выказывать перед ними свою слабость, и постепенно эта привычка стала частью ее натуры.

Она не знала, сколько прошло времени, но от неудобной позы уже стало затекать тело, когда Слава, обернувшись к ним, сказал, что теперь можно выходить. Опираясь о камень, Карина поднялась в полный рост и чуть снова не рухнула на землю от представшей перед глазами картины. Митяй и Боцман вернулись, но не одни, они вели с собой араба, которого Карина встретила у ручья. С заломленными и высоко поднятыми за спиной руками, ему приходилось идти низко наклоняясь, при этом в его голову, покрытую иссиня-черными волосами упиралось дуло автомата Митяя, который ни на секунды не отрывал от пленника взгляда. Последним шел хмурый Глеб, держа в одной руке пистолет, а в другой вещи Карины. Обойдя остановившихся товарищей, державших пленника, он подошел к девушке и вручил ей брошенную у воды куртку, а ее рюкзак передал Владу. Отвернувшись, Карина сразу же натянула на себя предложенную одежду, от волнения не с первого раза попав в рукава. Руки так тряслись, что ей с трудом удалось застегнуть молнию, в которую, как назло, так и норовила попасть веревочка от деревянного амулета, и Карина в сердцах чуть не сорвала ее с шеи. В итоге она оставила болтаться оберег поверх куртки.

Когда она снова обернулась, Боцман деловито связывал арабу руки за спиной, а Митяй вполголоса спорил с Глебом.

- … а я тебе говорю, что валить его надо, - процедил сквозь стиснутые зубы Митяй. – Он все равно ни хрена не скажет, ты же видел.

- Вот и валил бы, когда была возможность, - хладнокровно парировал Глеб, - сам же на него накинулся, как бык на красную тряпку.

- Он ко мне спиной шел и его пошатывало, решил, что и так справлюсь, - пожал плечами Митяй и поморщился. – Тем более, что огнестрела у него с собой не было, только кинжал.

- Сильно он тебя задел? – спросил Глеб, глядя на окровавленный бицепс товарища.

- Царапина, - отмахнулся Митяй и, отстегнув от пояса ножны, передал Глебу трофейное оружие.

Тот принял в руки изогнутый кинжал, осмотрел рукоять из слоновой кости, потрогал большим пальцем лезвие, чтобы оценить остроту, и попытался его согнуть.