Влад и Карина синхронно кивнули. Глеб смерил хмурым взглядом фигуру Карины, отчего девушка невольно поежилась.

- Спрячь волосы, - велел ей Глеб, показывая на ее серую бейсболку, из-под которой неряшливо торчали девичьи светлые мелированные волосы средней длины.

Девушка послушно начала собирать волосы в пучок и заталкивать их под кепку, но командира отряда все еще не удовлетворял ее внешний облик. Обратив внимание на ее пуловер, обмотанный вокруг талии, он приказал Карине надеть его на себя.

- Не пойдет, - решил он, глядя на то, как тонкая шерсть нисколько не маскирует стройную девичью фигуру под свитером. Он перевел взгляд на Влада и указал на его легкую куртку от костюма. – Отдай ей.

Сняв пуловер, Карина надела куртку Влада, которая оказалось ей большеватой, поэтому пришлось подкатать рукава. Прямой покров слишком длинной для нее куртки делал ее фигуру бесформенной, чего, собственно, Глеб и добивался.

- Отлично, - кивнул Глеб и добавил, - куртку не снимаешь, следишь за волосами. Издалека сойдешь за паренька, меньше проблем будет, - пояснил он девушке.

- Но к чему такие сложности? – Неуверенно спросила Карина, не горя желанием ходить по жаре полностью одетой. – Нам говорили, что к туристам в Саудовской Аравии относятся довольно лояльно.

- Были бы мы в Саудовской Аравии, все было бы намного проще, - с сожалением произнес Глеб и, посчитав разговор исчерпанным, направился к остальным членам своей группы.

- А где мы тогда? – не удержалась от вопроса ошарашенная этой новостью Карина.

- В Йемене, лапочка, - с готовностью просветил ее Митяй, перекидывая через себя ремень от автомата.

Карина первый раз в жизни слышала это название и перевела неуверенный взгляд на Влада. Парень нахмурился, что-то вспоминая:

- Это где постоянно война идет?

- В точку, - кивнул Митяй. – А что касается женщин, они тут с ног до головы в черные тряпки замотаны, без никаба из дома выйти не могут. Твоя подружка в джинсах и маечке произвела бы тут настоящий фурор, - хмыкнул он.

- Митяй, хорош языком чесать, - оборвал его Глеб. - Иди вперед, и повнимательней там, - напутствовал он боевого товарища. – Не забывай, мы на земле хуситов, а с этими парнями надо держать ухо востро.

«Йемен, хуситы… Во что же мы такое вляпались?» - размышляла Карина, и ей стало не по себе. Влад тоже был бледен и подавлен, отчего ей делалось еще горше. Их единственная надежда заключалась сейчас в этих четырех мужчинах, которые четко и без суеты наметили себе маршрут до ближайшего поселения, сверившись с картой и компасом, и уже через пару минут были готовы отправиться в путь.

Идти по жаре Карине было тяжело. Сказывалась усталость, которая лишь немного улеглась после их дневного отдыха, но быстро вернулась, стоило опять несколько часов провести на ногах. Девушка шла как робот, старательно глядя под ноги и ориентируясь на спину идущего впереди нее Славы. Однотипный пейзаж казался каким-то размытым изображением одной и той же надоевшей картины. Она стала опасаться, что они просто топчутся на одном месте или ходят по кругу, настолько природа вокруг казалась ей однообразной с бесконечной чередой высоких гор и красно-бурой землей, изредка покрытой растительностью. Остальные члены отряда иногда о чем-то вполголоса переговаривались, но девушка не прислушивалась, сосредоточившись только на том, чтобы передвигать ноги, поэтому упустила момент, когда было принято решение устроить привал.

Карина несколько раз свернула куда-то между скал, по инерции следуя за Славиной спиной, в которую чуть не врезалась, когда он резко остановился. Когда он отошел в сторону, Карина неверяще замерла и невольно облизнула пересохшие потрескавшиеся губы. Прямо перед ней по земле протекал небольшой ручей, в котором игриво плескались солнечные лучи, отражающиеся от поверхности воды. Девушка повернула голову и обнаружила, что ручей стекал с высокой скалы, образуя миниатюрный водопад, рядом с которым стоял довольно пофыркивающий Митяй, отряхивающий со своих коротко стриженных светлых волос капли воды. Судя по всему, он уже успел сунуть голову под падающие с высоты потоки воды, чтобы освежиться.

С другой стороны к горному ручью подошел Глеб, чтобы ополоснуть ладони. Набрав в пригоршню воды, он поднес ее к лицу, понюхал, после чего осторожно отпил. Подержав воду во рту какое-то время, он остался доволен ее качеством и кивнул всем остальным, разрешая воспользоваться ручьем. Наблюдавший за этими манипуляциями Митяй не стал делать замечаний, что уже провел проверку перед тем, как направить отряд к обнаруженному источнику воды. Он понимал, что Глеб несет ответственность за всех членов группы и будет полагаться только на собственное суждение в вопросах, касающихся жизни и здоровья вверенных ему людей.

Слегка дрожащими от переутомления руками Карина достала из рюкзака свою термокружку, которая была теперь наполнена только на треть. Перешагнув ручей, она заняла место отошедшего от скалы Митяя и несколько раз плесканула на свое разгоряченное лицо водой, которая оказалась обжигающе холодной. Набрав живительной влаги, Карина устроилась на небольшом камне и с жадностью припала к термосу. От студеной воды сводило зубы, но ей было все равно, ведь, наконец-то, она могла напиться вдоволь.

- Не налегай сильно, а то плохо будет, - по-дружески посоветовал ей проходивший мимо Слава, и она вняла его словам, заставив себя убрать от губ кружку.

Карина в изнеможении вытянула гудящие натруженные ноги и поняла, что никакая сила не сможет в ближайшее время заставить ее снова подняться. Неподалеку от нее примостился Влад, а вскоре им на двоих выдали банку с тушенкой и галеты. Девушке показалось, что вкуснее этой тушеной говядины она в своей жизни ничего не ела, и даже сухие галеты были вполне съедобны, если их запивать холодной водой. Похрустывая последней пресной печенькой, Карина чувствовала, что у нее начинают слипаться глаза. Она с тоской думала о том, что совсем скоро опять придется тащиться Бог весть куда, вместо того, чтобы свернуться прямо тут у ручья в клубок и отоспаться за безумную ночь и не менее суматошный день.

Закончив обедать, спецназовцы собирали банки и упаковки от еды, чтобы не оставлять после себя никаких следов своего пребывания. Внеся посильный вклад в общую уборку, Митяй расстегнул свой разгрузочный жилет с кучей подсумок, стянул через голову серую армейскую футболку и снова направился к скале, по которой стекал ручей. Довольно ухая, он поплескал водой себе на торс и снова сунул голову под бегущую сверху воду. У Карины начало закрадываться подозрение, что это представление с раздеванием было устроено для нее. «Ну, да, - вяло думала она, - плечистый, жилистый, в меру мускулистый, девчонкам такие должны нравиться». Карина не относила себя к тому типу людей, которые западают на внешность. Она всегда считала, что самое важное в человеке – это его содержимое, а вовсе не обертка. Судя по поведению Митяя, он как раз о содержании не беспокоился, делая ставку на свою внешнюю привлекательность. «Павлин самовлюбленный», - вынесла она ему про себя окончательный вердикт. Примеру Митяя хотел было последовать Слава, но он все же ограничился тем, что, зачерпнув ледяную воду, полил ее себе на шею и умыл лицо. Карина подумала о том, что ей тоже не мешает напоследок умыться холодной водой, чтобы взбодриться, и начала нехотя подниматься на ноги.

- Пойду разомнусь, - объявил Глеб, набрав в свою флягу воды. – Митяй за старшего, - привычно передал он командование и, не дожидаясь, пока отряд закончит водные процедуры, растворился среди скал.

- Пять минут и выдвигаемся, - распорядился Митяй, уже успевший надеть футболку, и снова облачился в жилет, к которому на спине крепился рюкзак.

Карина тоже наполнила свою термокружку до краев и убрала ее в рюкзак. Ей очень хотелось поплескать на тело водой, но та была настолько холодной, что девушка не могла на это решиться. «Вот если бы у меня была возможность обтереть вспотевшее тело мокрой губкой,» - расстроенно думала она про себя. Однако у нее не было с собой никаких тряпок кроме тех, что были на ней. Свой свитшот она отдала Владу взамен его куртки, да и мочить вещь, которая вскоре могла понадобиться, она бы не стала. Ей пришла в голову одна мысль, как можно было бы разрешить данную проблему, но для этого ей требовалось уединение.