- Сынок, а тебе самому не интересно принять в ней участие, получить новый опыт и знания?

- Может, и было бы интересно, если бы я не был выжат как лимон.

- Я думала, ты будешь считать дни до того, как вернуться в Сеул.

- С чего ты это взяла? Я сто лет не был дома, по всем соскучился.

- А как же твоя девушка?

- Так… Во-первых, у меня нет никакой девушки. Во-вторых, я оторву Питеру его поганый язык и засуну в его же задницу. Когда он успел тебе разболтать?

- Мне сказала его мама, Мередит. Я вчера встретила ее в супермаркете. А что это тогда за девушка? Танэки, кажется? Ты ничего нам не рассказывал, мне даже стало как-то обидно.

- Она моя соседка по общежитию, живет через стенку. Мы просто дружим. Тем более, у нее есть парень.

- Ах, вот оно что! Но мне все равно хочется узнать о ней больше. Расскажешь?

Около часа мы с мамой разговаривали о Танэки. Многое я утаил, например, не стал говорить о ее отношениях с этим айдолом Тхаем Теном, но рассказал о том, как она внезапно лишилась родителей, как классно она делает макияж и в красках расписал то, что она единственная пришла на помощь, когда мне было буквально не с кем поговорить в чужой стране.

- Ну так что ты решил на счет конференции? – спросила мама, когда разговор о моей подруге был окончен – летишь?

- По-видимому, придется.

- Тогда давай я помогу тебе собрать вещи. Билет на самолет я тебе уже забронировала и оплатила.

- Я так и знал, что никакого выбора у меня не будет.

Мама действительно до самого позднего вечера помогала мне со сбором вещей. Провозились мы долго, а мне еще было бы совсем неплохо лечь и хотя бы пару часов поспать. Если все сложится удачно и безо всяких приключений, то постараюсь уснуть в самолете.

Лично попрощаться с друзьями мне не удалось, поэтому я разослал всем сообщения, где выразил надежду, что мне удастся прилететь домой на зимние каникулы, которые, быть может, мне никто не испортит.

Я все еще был немного зол на родителей, но сейчас меньше всего на свете мне хотелось ругаться и еще больше портить себе настроение, поэтому я предпочел сделать так, как им хочется просто для того, чтобы от меня отстали.

Мама с утра ушла на работу, а отец даже отвез меня в аэропорт. Держались мы довольно прохладно, ведь я все еще помнил его вчерашние слова и угрозы оставить меня без финансовой поддержки. Не хотелось прощаться на такой ноте, но ничего не поделаешь. Надеюсь через несколько дней мы все же сможем созвониться с нормально поговорить, без взаимных обид, упреков и манипуляций.

Уже сидя в самолете я вспомнил, что забыл предупредить Танэки о своем незапланированном приезде. А потом решил, что так даже лучше, устрою ей сюрприз. Но прилечу я довольно поздно, скорее всего, она будет спать. Подумав, что разберусь на месте, я поудобнее устроился в кресле и попытался заснуть. И на удивление, мне это удалось, хотя я не люблю спать в сидячем положении. Разбудил меня голос стюардессы, которая начала разносить еду.

До конца полета я то дремал, то думал о теме будущего доклада на конференцию, то предполагал, чем займусь потом, когда все учебные дела будут окончены. Возможно, предложу приятелям из универа сходить в кино или просто прогуляться. А еще неплохо будет возобновить занятия в спортзале, которые я во время сессии окончательно забросил. Но самое главное – мне предстоит решить вопрос с возвращением на работу в кофейню. Или поискать какую-то другую должность с зарплатой посолиднее?

Время близилось к вечеру, когда мой многочасовой перелет, наконец, закончился, и самолет благополучно приземлился в аэропорту Сеула. Я смертельно устал, у меня болело все тело от долгого сидения в кресле, а из-за недосыпа понемногу начинала болеть голова, но мне предстояло еще пройти паспортный контроль, досмотр службы безопасности и получить багаж, что тоже отнимает кучу нервов и времени.

В итоге я смог взять такси и доехать до дома, когда стрелки на часах медленно, но верно приближались к полуночи. Интересно, а Танэки легла спать? Мне не терпится увидеть и обнять ее. Уже ковыряясь в замке я понял, что совершенно ничего не купил ей в подарок. Вот ведь дырявая башка!

Из-под двери ее комнаты сочился слабый свет от настольной лампы. Скорее всего, она еще читает. Я оставил вещи в коридоре и постучал в дверь подруги. Сначала один раз, затем второй, громче. Я не услышал никаких звуков за дверью, значит, Танэки уже спит. Легонько толкнув дверь, я понял, что она не заперта.

Девушка и правда спала, но мне слишком уж не терпелось оповестить ее о своем приезде. Я подошел к кровати и слегка потрепал ее по плечу:

- Черника, проснись! Я вернулся!

Но она никак не отреагировала на мой зов и прикосновение. Решив, что она устала на работе, я выключил ночник, укрыл ее ноги пледом и пошел к себе в комнату. Разбирать вещи сил не оставалось, есть тоже не хотелось, поэтому я по-быстрому принял душ, почистил зубы и завалился спать. Многочасовой перелет дался мне непросто, и, по-хорошему, я должен был бы вырубиться как младенец, но меня не отпускало ощущение, что что-то не так.

И постепенно я начал понимать, что именно. Во-первых, Танэки всегда закрывает комнату на ключ. Мы постоянно ходили друг к другу в гости, но она сперва открывала дверь ключом прежде, чем меня впустить. Не припомню, чтобы она спала со включенным светом. Да и поза ее была какой-то слишком уже неестественной. Я дважды стучал в дверь, перед этим довольно шумно ковырялся в замке и заносил чемодан, а потом звал ее и пытался разбудить, а она никак не отреагировала. Нет, что-то здесь не так.

Все же мы – близкие друзья, и не случится ничего страшного, если я вернусь и проверю, все ли с ней хорошо. В крайнем случае – попрошу прощения за беспокойство, а потом получу пинка по заднице за то, что разбудил ее.

Встав с кровати и надев тапочки, я отправился в комнату к Танэки. Ночник на ощупь мне не найти, поэтому я включил сразу верхний свет. Я ожидал услышать сонное бормотание Черники и вопросы, какого черта я включаю свет среди ночи, но она даже не шелохнулась.

Я подбежал к кровати и начал уже довольно ощутимо трясти спящую девушку, но она и не думала просыпаться, лишь болталась как кукла из стороны в сторону. Мне пришла в голову мысль, что она снова переборщила с алкоголем. Я огляделся в поисках пустых бутылок, но не нашел ничего подобного, даже заглянул в мусорное ведро.

Но потом мое внимание привлек блистер с таблетками, лежащий на столе. Я прочел название. Блин, что-то знакомое. А потом вспомнил. У нас был курс фармакологии, и этот препарат является сильнодействующим снотворным, которое продают исключительно по рецепту. Странно, я не знал, что Танэки обращалась к врачу, и что ей выписали его. А еще более странно, что она ничего не рассказала мне, ведь пока я был на каникулах, мы регулярно переписывались. Девушка была в хорошем настроении, делилась со мной своими планами вернуться на учебу и поискать новую работу. Конечно, она скучала по мне, да и я тоже, но, если бы она собралась к врачу, думаю, я был бы в курсе.

Блистер был почти пуст. И как это понимать? Я снова подошел к Танэки. Она осталась лежать в том же положении, в каком я и оставил ее. Сбегав до ванной комнаты, я принес воды и побрызгал ей в лицо, но она так и не проснулась. В отчаянии я окотил ее остатками воды, но результата не было. Да что, блин, такое происходит? От такой встряски и воздействия ледяной воды любой нормальный человек уже бы давно проснулся, даже если бы выпил перед сном таблетку снотворного.

А что если она пыталась покончить с собой? От этой мысли мне стало по-настоящему страшно. Осмотрев девушку, я убедился, что она дышит, но дыхание было довольно слабым и поверхностным. Я побежал в свою комнату, чтобы взять телефон и вызвать скорую помощь.

Я объяснил принявшему звонок, что моя подруга выпила слишком много снотворного, сказал название препарата и попросил приехать как можно быстрее, ведь я не знал из-за своего отсутствия, как давно это случилось. Больше всего на свете я боялся, что врачи будут ехать слишком долго, и что они не успеют помочь Танэки.