Только через год на всех снизошло очевидное озарение, что таким образом сложно чего-то добиться и они только уничтожают единственных свидетелей, оставшиеся в живых, которые уже настолько озлобились на всех, что помогать явно не горели желанием. Пусть и не все. Сейчас на официальном уровне были запрещены пытки и эксперименты, хотя каждая Максима – это как отдельное государство, со своими правилами и разрешениями. Никто не будет рассказывать о своей Максиме больше, чем нужно и никто даже задуматься не сможет о предательстве, ведь все сейчас хотят лишь одного – выжить.

Разнообразные архивы находились чаще всего в заброшенных или разрушенных не из-за Катастрофы Максимах. Реже – в Разоре. Но никогда нельзя быть уверенным, что определённая часть Разора раньше не была Максимой. С момента Катастрофы или Разрушения прошло всего одиннадцать лет, но их мир продолжал разрушаться, появлялись новые разрывы пустоты, а иногда они возникали на том месте, на котором раньше существовала Максима. Раньше Максим было больше, но никто не знает насколько. Известно, как минимум, о восемнадцати Максимах, которые так или иначе были разрушены или перестали выходить на связь очень давно. Они могли быть, например, полностью отрезаны Пустотой, и скорее всего, живущие там давно погибли от голода, либо на их месте образовалась Пустота и Максима была полностью или частично поглощена ею.

Но есть ещё один вариант. Иногда Максимы разрушались по абсолютно загадочной причине. Разрушались ли они от взрыва, от землетрясения или люди, жившие там, просто погибали по неизвестной причине. Такие варианты входят в некоторые подтверждённые восемнадцать случаев разрушенных Максим, и у многих была определённая теория, которая объясняла причину их внезапных уничтожений. Дженис была среди тех, кто поддерживал эту теорию, но она точно знала, что ни её мать, ни даже Сэл не принимают эту теорию всерьёз.

Теория заключалась в том, что сильнейшие сверхстранные, и скорее всего те, которые подвергались пыткам, спасаясь, разрушали Максиму вместе со своими мучителями. Теория трещит по швам, но объясняет всё, что только можно. Когда она поделилась ею с Сэлом он закатил глаза и сказал: «Дженис, если бы это было так, то кто-нибудь бы точно остался в живых и рассказал бы об этом и тогда это бы уже была не теория, а факт. К тому же это попросту невозможно, в Максимах всегда есть сверхстранные с боевыми способностями, которые смогут остановить любого, кто попытается напасть. Взять хотя бы тебя».

Пока Дженис была в раздумьях, Сэл просматривал все те бумаги, которые девушка сначала у него отобрала, а затем отбросила в сторону.

– Джен, посмотри на это, – Сэл очень редко называл её так, зная, что ей не нравится, но сейчас немного забылся, – я прочёл все части и про эту подопытную есть только два листа, остальные бумаги вообще о других…и они нам не помогут.

– Почему это? – Дженис рассеяно ответила парню, не заметив, что он сократил её имя в нелюбимую ею форму.

– Они, ну…в общем остальные не выжили после первого же эксперимента и в этой Максиме просто м-м избавились от них, не думаю, что чтение об этом поможет тебе.

Дженис ничего не ответила и молча взяла лист, про который говорил Сэл. Она доверяла его чутью, он очень хорошо чувствовал людей, их мотивы, их поступки. Наверняка огромную роль играла его способность читать чужие мысли, но ещё у него была отличная интуиция. Во многом именно благодаря его чутью они и оказались здесь, в сравнительной безопасности, поэтому Дженис редко спорила с ним. Хотя иногда и делала это, просто из какой-то вредности.

Развернув лист, Дженис поняла, что записи здесь неполные и нижняя часть листа была оторвана, и вероятно утеряна навсегда.

На этом моменте запись оборвалась и у Дженис побежали мурашки по коже. Такое чувство, что там было написано что-то ещё, но она не понимала, что ещё такого мог написать по всей видимости мёртвый человек, которым управляли как…куклой. И после этих своих мыслей девушка почувствовала странную тяжесть в голове.

– Возможно он больше ничего не написал, – Сэл видимо прочитал мысли Дженис, – я думаю, что на этом листке, возможно, была другая важная информация, которую кто-то решил оставить себе.

– Я же просила не читать мои мысли, – Дженис потерла виски, – мне всегда не по себе, когда ты копаешься в голове.

– Прости, просто ты выглядела очень напуганной, – Сэл посмотрел на Дженис с явно наигранным виноватым выражением лица, – не скажу, что не буду этого делать никогда, но постараюсь делать это как можно реже.

– Хорошо хоть не даёшь обещаний, которые не сможешь исполнить, – всё ещё потирая виски недовольно прорычала Дженис, – осторожнее, а то я свою силу на тебе тоже могу начать использовать.

– Пустые угрозы, – сейчас парень явно пытался сыграть обиду, – слишком уж ценный я член команды.

– Так, всё, закрыли тему, – Дженис нервно вскинула руки, от чего Сэл невольно дернулся, – иди к Дрэгу и попроси эти страницы тоже копировать, пока их никто не увидел.

Сэл решил ничего не говорить и, коротко кивнув, вышел из кабинета.

Дженис осмотрела кучу бумаг, которые опять были разбросаны по всему периметру кабинета, и поняла, что сейчас она уборкой заниматься не хочет. «К тому же, меньше шансов для Милы раскопать тут что-то, – злорадно подумала девушка, – правда, Сэл захочет меня прибить, абсолютно точно».

Дженис устало вздохнула и всё же решила немного прибраться, хотя бы ради Сэла. А затем ей надо было идти в медотсек, чтобы прогреть помещения, но на деле Дженис очень хотела увидеть Эвелин и разузнать о ней побольше.

Дженис вышла из кабинета уже после заката. Она хоть и не планировала полностью убирать кабинет, но в итоге, пока была в своих мыслях, всё уже лежало на своих местах.

Она долго размышляла над новыми найденными фактами и думала, что они им дают. Даже по пути в медотсек Дженис в очередной раз проговаривала всю информацию и вела внутренний диалог, чтобы найти новую зацепку:

«Почти не сомневаюсь, что Максима, в которой это произошло, была какое-то время в запустении из-за того, что все обитатели погибли. Но что это даёт? Маловероятно, что девочка решила остаться в месте, где её мучили с горой трупов в придачу. Тогда куда она пошла? И жива ли сейчас? И сколько ей лет? Если предположить, что это происходило 10–11 лет назад, как раз после Разрушения, когда пытки даже поощрялись, то сейчас ей должно быть где-то 23 года. И не совсем понятно, какой силой она обладает. Она, кажется, умеет останавливать сердце силой мысли, но я о таких способностях никогда не слышала. Хотя мало ли о чём я не слышала, способности бывают абсолютно разными. Но почему они завязывали себе глаза, чтобы защититься от неё? Что конкретно она умеет делать? Я что-то упускаю. Я точно что-то упускаю».