Бармен подал ему виски, и парень залпом опустошил стакан.

‒ А вы замужем?

‒ Да. Замужем. И мне виски, пожалуйста! ‒ обратилась она к бармену.

‒ Тогда, что же вы тут делаете одна?

Она звонко рассмеялась и в ожидании посмотрела на бармена, который наливает ей стопку.

‒ Наверно, вы приняли меня за легкомысленную даму. Но я раз в неделю прихожу сюда просто, чтобы отдохнуть и выпить пару стаканов. Мой муж об этом знает и понимает, что в этом нет ничего такого.

‒ Вам очень повезло. А меня жена ревнует к каждому столбу. Я ужасно устал от этого.

‒ В чем же дело? Поговорите с ней.

‒ Бессмысленно. Она сразу начинает истерику. Как и сегодня. Но я никогда не изменял ей!

‒ Да, я верю. Но видимо есть поводы.

Эл сконфузился, раздраженно свел брови и уставился в стол, сложив руки на груди. Оправдываться еще перед одной женщиной, к тому же незнакомой, ему не хотелось.

Девушка выпила стопку, сморщив миниатюрный носик, и предложила Элу выпить еще по одной.

Спустя час и бутылку виски их разговор стал более оживленным, и непрекращающийся смех уже разносится на весь бар. Эл только сейчас заметил, что людей в помещении стало гораздо больше, а музыка громче.

В пьяном полубреде Эл взял за руку девушку и посмотрел в ее серо-голубые глаза, блеск в которых прыгал, как пузырьки в шампанском. Она поддалась к нему вперед и закрыла глаза. Их губы мягко коснулись, и Эла будто ударило током. Он стремительно отпрянул от девушки, но тут же снова прильнул и нежно убрал ее шелковые волосы за ухо и закачал головой.

‒ Ты чертовски красива…

Злость на Стеф, помутнение от выпитого алкоголя, дикая смесь страсти и отчаяния – всё смешалось в голове Эла. В этот момент казалось, что весь мир сузился до размеров её глаз, её дыхания, её прикосновения. Он не мог понять, что влекло его сильнее: алкоголь или её магнетизм. Непроходимая тьма и яркий свет мерцали перед его глазами, как мираж, становясь реальностью.

Девушка улыбнулась, едва касаясь его губ своими, будто стараясь не разрушить это хрупкое мгновение. Но в этом прикосновении была скрытая сила, нечто, что выворачивало душу наизнанку, оставляя её беззащитной и обнажённой перед этим странным, пугающим чувством.

‒ Мы как две заблудшие звезды, сошедшие с орбит, ‒ прошептала она, и её голос эхом отозвался в его сознании, усиливая смятение и трепет. ‒ Найдём ли мы путь обратно?

Эл молча смотрел на неё, пытаясь найти ответ в глубине её глаз.

Смесь отчаяния и желания заполняла его, заставляя забыть о реальности, о том, что будет завтра. Эта ночь принадлежала им, и ничто другое не имело значения. Он потянулся к ней снова, погружаясь в бездонные глубины её взгляда, и на мгновение им показалось, что мир замер, оставив их одних на этой дрейфующей во вселенной лодке, где они были и капитанами, и пассажирами одновременно.

‒ Я думаю тебе пора уходить, ‒ облокотившись на одну руку, сказала обнаженная девушка с ярко рыжими волосами.

‒ Уже-е? ‒ с досадой протянул Эл, поглаживая ее по лицу. Теплая постель не хотела его отпускать.

Облака за окном сдвинулись и позволили солнцу пробиться через их плотную вуаль. Рыжие волосы девушки от света казались более светлыми.

‒ Через несколько часов должен прийти муж. ‒ Она встала с постели, прикрывшись мягким синим пледом.

Он не отводил взгляда от ее обнаженной белоснежной спины с маленькими родинками. Эл глубоко вздохнул. Нашел свои джинсы посередине комнаты на полу и принялся их натягивать.

– Ты не говорила, что он так скоро…

– Я все учла, – она игриво улыбнулась и встряхнула своей гривой, нежно спускающейся по лопаткам.

‒ А может, нам надо рассказать им все? Мы бы могли пожениться…

‒ О чем ты говоришь? Мы знакомы всего одну ночь, ‒ цокнула девушка.

‒ Зато какую ночь!

‒ Я не могу… Не хочу причинять ему боль. И мой муж… он очень дорожит нашими отношениями…

‒ А ты?

‒ А что я?

‒ Ты дорожишь?

‒ Собирайся, пожалуйста, и уходи.

‒ Тогда нам лучше больше не встречаться, ‒ нахмурился Эл, ‒ тут два варианта.

‒ Да, так будет лучше. Тоже хотела поговорить с тобой на эту тему. Я не хочу, чтобы кто-то из нас потом привязывался.

‒ Что значит привязываться? А началось все так хорошо, ‒ улыбнулся Эл.

‒ Эх. Это было прекрасно, да, ‒ девушка с нежностью поцеловала его в щеку, ‒ но думаю не стоит…

‒ Не стоит, да. Понимаю. Но, возможно, я полюбил тебя… Разве у тебя нет взаимных чувств?

‒ Ради Бога! Мы взрослые люди, Эл…

Он заглянул ей в глаза, провел ладонью по ее теплой щеке. Она ответила нежностью, но он не почувствовал ничего. Будто это совсем чужой человек. Зачем тогда он соврал о своей любви к ней? Он не хочет держать ее. Будто и не было трепета в сердце, когда он смотрел на ее лицо. Она не принадлежала ему, как и он ей.

Эл вернулся домой лишь на утро с крайне серьезным перегаром. Ночь была длинной, наполненной дымом сигарет и резкими вспышками красных неоновых вывесок. Он знал, что должен был быть дома, в своей кровати, но вместо этого погрузился в пучину беспорядка и слабостей.

‒ И где ты был? ‒ послышался голос Стефани, холодный, как лезвие ножа. Она вышла к нему, попутно вытирая руки о полотенце, словно снимая с них невидимую грязь. ‒ Ты пил?

Эл кивнул и слегка приподнял уголки губ, но даже эта слабая улыбка выглядела натянутой и неестественной. Появилось чувство вины, не свойственное ему. Он посмотрел на жену, но тут же отвел глаза, не выдержав её пристального взгляда.

Стефани молча развернулась и ушла на кухню, оставив его в прихожей одного. Эл снял куртку и медленно прошел за ней. На столе уже стоял завтрак, но аппетита у него не было. Он сел напротив неё, ощущая, как в воздухе висит напряжение.

Стефани говорила о каких-то повседневных вещах, но он почти не слушал. Мысли о той ночи снова и снова возвращались к нему, как наваждение. Её лицо, её голос – всё это казалось таким реальным, словно он снова был там, в той комнате.

Видеть Стефани было невыносимо. Каждое её слово было как удар по сердцу, каждое движение – как напоминание о том, что он предал её доверие. Эл не мог смотреть ей в глаза. Каждый раз, когда её взгляд встречался с его, он поспешно отворачивался, притворяясь, что занят чем-то другим. Он знал, что если расскажет ей правду, то разрушит всё. Но молчание тоже было пыткой.

Он сидел за столом, уставившись на свои руки, и думал о том, как далеко зашёл. Как одна ошибка может изменить всё. Ему хотелось вернуться назад, исправить всё, но время неумолимо двигалось вперёд, оставляя его одного с его виной.

Только Стефани собралась выйти их кухни, он схватил ее за руку.

‒ Постой…А хочешь… ‒ он с трудом поднял на нее глаза, ‒ я знаю, что ты хочешь… Давай заведем ребенка?

‒ Не могу поверить! ‒ Она широко распахнула глаза, на мгновение застыла, радостно захлопала в ладоши и кинулась в его объятия. ‒ Ты… Ты решился! Я так рада!

‒ Я знал, что ты будешь рада, ‒ он приобнял ее, ‒ думаю, я готов… Стать отцом, ‒ улыбнулся Эл, поправив челку, упавшую на глаза.

‒ Это нужно отметить, ‒ подняла палец вверх Стефани и достала из шкафа бутылку шампанского.

Глава 3

Настоящее время

Пикап еле движется шестьдесят километров в час, отчего кажется, что обширное кукурузное поле не знает границ. Оно преследует автомобиль уже не первый час. Джек понял, что потерял ориентир и счет времени еще несколько километров назад.

Эл, Джек и Юджин удобно расположились в кузове. Теплый ветер поглаживает и будто омолаживает кожу. Джек улыбнулся от наслаждения, чувствуя себя так, будто его окутывала легкая невидимая вуаль.

Со свистом раздался мощный храп Юджина, который еще в самом начале пути запрокинул голову назад и натянул на лицо синюю кепку. От этого звука он сам вздрогнул и выпрямился. Кепка упала на ноги. Он несколько приоткрыл веки, но плавно сомкнул их. Волосы его, напоминающие цвет зрелого ячменя, танцевали под порывами ветра.