— Я сама защищу себя! — прорыдала Джассина, сжимая кулаки. — Сама! Я вспомню, что было раньше! И придумаю, как спастись от Шердэана! Я справлюсь, не будь я Джассиной!
И девушка решительно расправила плечи, на которых красовались следы от ужасных то ли лап, то ли рук колдуна.
Глава 20 Черный виноградник и кипящая кровь
Ворон прохаживался по винограднику, с любопытством поглядывая на Давуруса. Маг земли заботливо осматривал драгоценные лозы на предмет всяческих вредителей и болезней, лечил своей магией больные кусты, подпитывал силой хилые. Водного мага всегда интересовали проявления магии других стихий, но до появления Тиалин он знал только одного мага-стихийника, помимо его самого, разумеется — старика Давуруса. Конечно, его магия по эффектности не шла ни в какое сравнение с огненной магией Тиалин, но с землей и растениями старый маг творил настоящие чудеса! И в том, что скудная каменистая почва Подземья способна была прокормить своих жителей и приносила довольно-таки обильные урожаи, во многом было заслугой Давуруса. Земляной маг был стар, очень стар, но земля, с которой он щедро делился своей магией, в свою очередь заботилась о нем, продлевая ему жизнь и даруя здоровье. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, сколько же ему было на самом деле, не знал никто.
Давурус заботился о волшебном винограднике всегда, сколько Ворон себя помнил. А помнил он далеко не все. Его воспоминания начинались лет с пятнадцати, а то, что было раньше, скрывала плотная мутная пелена, заглянуть за которую у него никак не получалось. Шердэан говорил своему магу, что это — последствия травмы, которую он получил, когда в нем проснулась магия воды. Его обнаружили на берегу моря, завернутого в плотный водяной кокон и ничего не могли сделать, пока кокон не распался сам, схлынув потоком и впитавшись в прибрежный песок. В себя юноша пришел только через три дня и вот с этого-то момента и начинались его воспоминания о себе и своей жизни.
Если бы только Ворон помнил себя и знал, что произошло незадолго до того, как его обнаружили! Но он не помнил, благодаря черному винограду, который вложил в его уста колдун, когда юноша был без сознания.
Шердэан взял неизвестного мальчишку в Хрустальный дворец, накормил и одел, приставил к нему учителей, в том числе и единственного на все Подземье мага-стихийника Давуруса. Земляной маг не мог обучить Ворона владению водной стихией, но общие принципы по работе со стихийной магией ему дал, а дальше уж Ворон, оказавшийся талантливым и сильным магом, постигал сам премудрости владения водной магией. Помогли ему в этом и учебные магические пособия, оказавшиеся в дворцовой библиотеке, так что через некоторое время Ворон в совершенстве изучил все тайны воды и овладел трудным искусством управления своей изменчивой стихией.
Такую заботу о никому не известном найденном мальчишке повелитель Подземья проявлял отнюдь не по доброте душевной — Ворон, если и заблуждался на этот счет, то совсем недолго. Очень скоро он понял, что имеет дело с жестоким, беспринципным, деспотичным и эгоистичным не человеком даже — колдуном-оборотнем, для которого люди являются ничего не значащими букашками, которых можно походя давить и даже не задумываться о таких мелочах, как жалость, сострадание, уважение, милосердие. Впрочем, чтобы задумываться обо всем этом, нужна совесть, а вот ее-то у Шердэана не было и в помине.
Нет, приютив и обучив Ворона, повелитель Подземья проявил заботу не о нем — о себе. Ведь маги в Подземье — явление чрезвычайно редкое, а потому особо ценное. И опасное. Кто знает, на что будет способен этот мальчишка, когда в совершенстве овладеет своим мастерством? И что взбредет ему в голову? Конечно, убить или свергнуть Шердэана он не сможет, но доставить крупные неприятности, начиная от организации бунтов и кончая организацией водных стихийных бедствий, тех же цунами, к примеру, это запросто. Лучше уж держать его при себе, чтобы использовать в своих целях и присматривать за ним.
Ворон прекрасно понимал мотивы колдуна, но он хотел жить, и он принял правила игры. За те десять лет, что провел он в Хрустальном дворце подле повелителя Подземья, ему удалось из ничего не знающего и не значащего мальчишки, которого никто не принимал всерьез, стать могущественным водным магом, образованнейшим и умнейшим человеком и правой рукой самого Шердэана. И Ворон был благодарен повелителю за те возможности, которые тот ему предоставил, он служил колдуну верно и преданно. Ничто не омрачало существование придворного мага, ибо Шердэан почти не поручал ему никаких кровавых дел, связанных с убийствами, зная, что Ворону такое не по нраву. К тому же, убивать колдун любил сам. К бесчинствам же, творимым Шердэаном, Ворон привык, хотя поначалу они и вызывали в нем ужас и омерзение. Но повелитель всемогущ и поделать с этим ничего нельзя, поэтому Ворон принимал как данность, как неизбежное зло жестокие поступки Шердэана.
Планы же повелителя Подземья пробиться на поверхность Ворон принимал с радостью и энтузиазмом. Жило в нем что-то, заставляющее испытывать смутную, неясную тоску по Верхнему Миру, хотя откуда это в нем было маг решительно не понимал — он ведь даже краешком глаза не видел это таинственное наземье.
Ворон подошел к виноградной грозди, висящей неподалеку, сорвал одну ягодку и, задумчиво покрутив ее в пальцах, отправил в рот. Густой сок привычно опалил жаром его горло, непередаваемая сладость негой растеклась по венам, и водник не смог отказать себе в удовольствии сорвать еще несколько ягод.
Удивительно! Десять лет уже прошло с того дня, как его обнаружили, а повелитель до сих пор велит ему каждый день съедать хотя бы по нескольку черных виноградин. Тогда, десять лет назад, он объяснил эту необходимость тем, что мальчику нужно восстанавливать силы и растить магию внутри себя. Сейчас же Шердэан велит Ворону не прекращать прием черного винограда, ибо он, возможно, сможет вернуть ему память.
О, этого Ворон желал больше всего на свете! Ведь целых пятнадцать лет его жизни канули в небытие, исчезли, растворились будто их и не было. Из-за этого маг не чувствовал себя цельным, ощущал себя инвалидом, утратившим не руку или ногу, а часть прожитой жизни. И если есть хоть один шанс, что черный виноград способен когда-нибудь вернуть ему память, он будет его есть, есть и есть, пока не лопнет! Несмотря на то, чем по своей сути является этот самый черный виноград… То, что дало ему жизнь, что взрастило и напитало его… Нет, недаром виноградник обнесен неприступной стеной из черного хрусталя, а вход в него охраняют особые чары, ибо последствия бесконтрольного употребления этого винограда могут быть поистине чудовищными!
Впрочем, он отвлекся. Это все не ново, обдумано им вдоль и поперек и нечего тут добавить. Хватит ломать голову над загадками таинственного виноградника и того, что породило его.
Мысли Ворона обратились к недавним событиям. К тому моменту, когда он обнаружил скрывающего свой дар огненного мага. О, теперь, когда у Драконьих Клыков появилась Хранительница, шансы выбраться в Верхний Мир резко возросли! Удивительно все-таки, как этой Тиалин удавалось скрывать свой дар столько лет! Тем более, огонь — не вода, огненная стихия куда более непредсказуемая и опасная как для окружающих, так и для мага, являющегося носителем огня. Надо будет расспросить об этом девчонку… Тиалин. Тиалин… Тиа! Почему это имя кажется ему знакомым?
Ворон, наморщив лоб, окинул виноградник невидящим взглядом. Старик Давурус уже ушел, и он был здесь совсем один. Впрочем… нет, не один!
Сердце его бурно забилось при виде стройной девичьей фигурки, шедшей к нему меж двух рядов виноградных лоз, смыкающихся над головой в виде изящной арки.
Ишнаис! Принцесса!
Как мог он не замечать раньше неизъяснимой прелести ее фигуры, походки, чудесных золотых глаз и пленительной улыбки, что цвела на ее пухлых чувственных губах лишь для него одного?! Как слеп он был, не видя ее несравненной красоты… и игнорируя собственные чувства к своей принцессе! Ведь он любит ее, любит так, как не любил никого и никогда в этой жизни! Так сильно любит он ее и желает, что в груди становится тесно при одной мысли о ней, и дыхание перехватывает при виде ее пышных бедер, обтянутых шелком ципао и призывно покачивающихся для него одного! А ее доброе сердце, отзывчивая душа… О, Водные Духи, ее грудь!!
