Опускаю взгляд на руку, лежащую на моей талии. Осторожно выскальзываю из объятий. Головная боль не заставляет себя долго ждать. Смешивать пиво с коньяком, было явно не лучшей моей идеей. Да и ночь не особо располагала к отдыху. Чувствую себя разбитой.

Хватаю с комода одежду, в которой была накануне. Второпях натягиваю джинсы на голое тело – искать трусики времени нет. Наспех запахиваю блузку и, сжимая в руке лифчик, на цыпочках выхожу из комнаты. Попутно забираю сумочку и кроссовки и покидаю номер.

На моё счастье в коридоре никого нет. Либо ещё слишком рано, либо на третьем этаже никто не живёт. Обуваюсь, прислонившись спиной к стене. Пульсирующая боль в голове усиливается. В висках неприятно давит. Проверяю на телефоне время – шесть двадцать три. Надеюсь, вахтёрша на месте. Наспех расчёсываю волосы, благо ношу расчёску в сумке. Застёгиваю пуговицы на блузке. Поправляю ворот. Зачем-то приглаживаю джинсы. Осматриваю себя. Не так уж и плохо я выгляжу. Особенно, если учесть, чем я занималась этой ночью.

Спускаюсь на первый этаж. Сразу обращаю внимание на стойку, за которой сидит вахтёрша. Чувствую облегчение. Значит, мне не придётся сидеть тут на потёртом диванчике, в ожидании работницы. Подхожу ближе и замечаю, что женщина, подперев руку под подбородок, спит.

– Простите, – говорю громко, чтобы разбудить её.

Вахтёрша дёргает головой. Открывает глаза и недовольно смотрит на меня.

Выдавливаю виноватую улыбку. Стараюсь не думать о своём внешнем виде. Разве меня должно интересовать мнение какой-то незнакомой тётки, которую я больше никогда не увижу?

– Кажется, я потеряла ключ от триста второго номера…

– Как же, – грубо обрывает меня вахтёрша, – потеряла она.

Отворачивается к деревянной доске с пронумерованными крючками и снимает с триста второго ключ с брелоком.

– Ты оставила его вчера на стойке, перед тем как ушла. А когда вернулась, не соизволила забрать, – с грохотом опускает связку на столешницу. – Под дверями что ли спала?

Вот же карга. Не отвечаю. Хочу накричать на неё. Обвинить, что не предупредила о ключе, когда я вчера проходила мимо. Но вместо этого говорю «спасибо», забираю связку и спешу к лестнице.

Несусь по коридору к комнате с гулко бьющимся сердцем. Только бы Лисовский не решил выйти сейчас из своего номера. Нервничаю, пока проворачиваю замок. Лихорадочно вваливаюсь внутрь. Захлопываю за собой дверь. Прислоняюсь к ней спиной и только сейчас чувствую, как спадает напряжение.

С расслаблением приходит и полное понимание всего произошедшего. Закрываю лицо ладонями. Что я натворила? Напилась и переспала с начальником отдела. Я с ума сошла? Ну и как я теперь в глаза ему буду смотреть? Да и что Артём вообще обо мне подумает? Может, притвориться, что я ничего не помню? Нет. Вряд ли это прокатит. Или, что ничего сверхъестественного не случилось и для меня секс по-пьяни обычное дело? Это ещё хуже. Лисовский решит, что я легкодоступная и без каких-либо моральных ценностей. Аааа, как же бесит. Наверное, стоит уволиться по-тихому и свалить куда подальше.

Звонок будильника на телефоне прерывает моё самобичевание. Я и забыла, что не отключила его накануне. Нажимаю «стоп». Шесть тридцать – время, когда я просыпаюсь на работу. Сегодня не обязательно приходить к восьми, но отдохнуть ещё пару часов означает обязательную встречу с Артёмом. А он последний, кого бы я хотела видеть.

Пересиливаю себя. Отлипаю от двери и тащусь в душ. Скидываю одежду. В отражении зеркала замечаю тёмные круги под глазами – результат беспокойной ночи. Сколько же мне удалось поспать? Два? Три часа? Не важно. Главное закончить работу и вернуться домой. В связи с командировкой завтра мне предоставили оплачиваемый выходной. Буду лежать весь день в постели и ничего не делать. А там уже суббота и воскресенье.

Становлюсь под струи тёплой воды. Смываю следы безудержной страсти. Заворачиваюсь в полотенце и выхожу из душевой. Включаю электрический чайник, высыпаю в чашку кофе из пакетика. Не люблю растворимый, но придётся потерпеть один день без молотого. В ожидании, пока закипит вода, глотаю таблетку от головной боли. Переодеваюсь в чистую одежду. Крашу ресницы.

Выпиваю кофе. Немного полегчало. На позитивной ноте выхожу из общежития. По пути собираюсь заскочить в магазин, купить чего-нибудь, чтобы перекусить. К моему разочарованию, он ещё закрыт. Ничего не поделаешь, голодной плетусь на склады.

На проходной сталкиваюсь с Андреем.

– Кирочка, – он улыбается так, будто увидел давнюю подругу. – Доброе утро.

– Доброе, – улыбаюсь в ответ.

– Как спалось на новом месте?

Перед глазами всплывает обнажённое тело Артёма. Его нежные прикосновения. И моё совсем неподобающее поведение. Настроение тут же меняется.

– Спасибо. Хорошо.

– Рад за вас. Но почему вы так рано? – хмурится.

– Хочу закончить работу быстрее, чтобы успеть вернуться домой до вечера.

– Понимаю. Эх, жаль отпускать вас так скоро. Кстати, – он останавливается у турникета. – Вы вчера так внезапно ушли? Даже не дождались меня, чтобы попрощаться. У вас что-то случилось? Или, может, я вас чем-то обидел?

– Нет, ничего такого. Не переживайте, – тараторю я, ощущая укол вины. – Изначально я не собиралась уходить вот так. Вышла подышать, но почувствовала себя не очень и решила не портить вам двоим вечер.

– Досадно. Надеюсь, сейчас с вами всё в порядке?

– Да, отлично, – вру я.

Андрей пропускает меня вперёд. Миную проходную. Директор идёт следом.

– Кирочка, – останавливает меня у выхода к складам. – Может, зайдёте ко мне? Выпьем по чашечке кофе? Взбодритесь немного.

Хочу согласиться – в желудке пусто, да и тот напиток, что я выпила в общежитии трудно назвать кофе, но вежливо отказываю.

– Что ж, надеюсь, мы ещё увидимся, и вы обязательно зайдёте ко мне перед отъездом, чтобы попрощаться.

– Обещаю.

На этом мы расходимся.

Кладовщица выдаёт мне рабочую куртку и открывает камеру. Сегодня работа совсем не клеится. С утра идёт приёмка и отгрузка товаров, из-за чего я совсем одна. Грузчики обещали подойти, как представится свободное время, так что надеяться на их помощь не приходится. Мышцы отчаянно протестуют от любой физической нагрузки. Трещинки на подушечках пальцев дают о себе знать зудящим пощипыванием, стоит соприкоснуться с очищающей от клея жидкостью. Сжимаю зубы и приступаю к своим обязанностям.

Спустя час, понимаю, что перебрала все ящики в ближайшей доступности. Обречённо смотрю на башню из коробок высотой с меня. Тяжело вздыхаю и тянусь за верхней. Почти касаюсь картона, когда мои руки накрывают мужские ладони. Невольно вздрагиваю.

– Коробка тяжёлая. Давайте помогу.

Меня прошибает холодный пот от вкрадчивого голоса Артёма. От затылка по позвоночнику бегут мурашки. И как я не смогла услышать его шаги? Выскальзываю из кольца его рук, позволяя спустить коробку к моим ногам.

– С вами всё в порядке? – Артём выпрямляется. – Как вы себя чувствуете?

– Ага, нормально, – не могу заставить себя посмотреть на него.

– Я проснулся, а вас нет. Думал, может, случилось что…

– Всё хорошо, – перебиваю его, разрезая канцелярским ножом клейкую ленту. – Не стоит беспокоиться. Просто мне нужно было собираться на работу.

– К чему такая спешка? Могли бы отдохнуть ещё пару часиков, – он снимает следующую коробку.

– Чем скорее закончу, тем быстрее вернусь домой, – бурчу в ответ. – Там и отдохну. Не люблю засыпать в незнакомых местах.

Принимаюсь за работу. Надеялась, Лисовский оставит меня в покое, но он присаживается рядом и начинает помогать очищать баночки от старых этикеток. Мы сидим в полной тишине, от чего напряжение между нами ощущается острее.

Украдкой бросаю взгляд на виновника моих переживаний. Только взгляните на него: сидит тут как в ни чём не бывало, будто вчерашняя ночь для него обычная забава. Хотя, может, так оно и есть, и из нас двоих, лишь я чувствую себя неуютно.

      Внезапное урчание в животе напоминает, что мне так и не удалось сегодня поесть. Кажется, этот звук эхом отражается от голых стен камеры, усугубляя и без того моё нелепое положение. Как же стыдно. Я такая жалкая. Хочу сквозь землю провалиться, или что там находится под бетонным полом.