– Я вижу, что у Вашего гостя есть сгусток магии в груди. Примерно там, где у меня печать. Этот сгусток пульсирует в такт его собственной магии. И Вашей тоже, господин.

Дигамма намерено изменил детали, но в целом точно передал увиденную картину. По крайней мере, Старкуезер оказался доволен услышанным, и его глаза полыхнули вспышкой магии.

– Отлично. Все так, как и ожидалось. А теперь подойди ближе. Я хочу, чтобы ты детально разглядел все, что сейчас произойдет.

Видя, как Ди неуверенно мнется на месте, управляющий повысил голос.

– Это не просьба, каторжник. Или ты забыл свое место?

– Нет, господин, – Ди уныло побрел на другой конец лаборатории.

– Не забывай, ты даже не раб. Каторжник для меня все равно, что инструмент. А инструмент должен выполнять свою функцию.

– Иначе он бесполезен, – закончил Дигамма фразу, которую слышал уже не в первый раз.

При этих словах безымянный маг сжал свои кулаки. Видимо, он тоже был хорошо знаком с "мудростью" барона.

Не дойдя до цели, Дигамма остановился в центре лаборатории. Его внимание привлекла книга, лежащая на этажерке рядом со столом для подопытных. От нее исходила странная энергия, будто от живого существа, которая к тому же еще и резонировала с печатью каторжника. Ди направил на обложку немного своей энергии, чтобы прочесть хотя бы заглавие, пока Старкуезер не обратил на него внимание, но не успел.

– Тебя привлекла эта книга? Немудрено. В ней лежит основа всей моей работы, в том числе и магической печати на твоем теле.

– Это книга, господин? – Дигамме в очередной раз пришлось прикинуться углом, чтобы не раскрывать все возможности своей особенности. – От нее идет энергия, как от живой. Это работа самого Иони Дрейзе?

– Дрейзе по праву считают мастером магических печатей. Но он не единственный, кто пытался постичь тайны этого утерянного искусства. Один мой предок из исчезнувшего рода Ренгартенов тоже вел исследования в данной области, а я нашел его книги в семейной библиотеке. В том числе и эту рукопись "Магический компас". Просто бесценный труд. Конечно, собранные в ней печати несколько проще, чем у Дрейзе, но они все равно прекрасно работают. Ты вместе с остальными каторжниками живое тому подтверждение.

У Дигаммы как-то совсем вылетело из головы, что Шаду считается на Теваире утерянным знанием. Этот язык известен лишь фрагментарно, равно как и правила создания магических печатей. Любые исследования в данной области крайне сложны, и оттого очень высоко ценятся.

– Ты что там застрял, хватит уже пялиться на книгу! – гаркнул Старкуезер, но затем уже заинтересованно продолжил. – Или ты еще что-то интересное заметил?

– Да, господин. Энергия у этого человека идентична Вашей. Для меня вы выглядите одинаково, если не считать разницу в силе, – без задней мысли констатировал Дигамма.

– А ты знаешь, что он тоже каторжник? И так просто говоришь, что я, дворянин из известного рода, такой же? – у Дигаммы ушло сердце в пятки от слов барона, но тот лишь разразился своим пугающим смехом. – Кажется, я начинаю понимать, за что на тебя могли наложить проклятье. Не стоит болтать все, что вздумается. Но ты прав. Этого молодого человека зовут Салдер, и он – мой сын. Естественно, незаконнорожденный и непризнанный. О его существовании почти никто не знает.

Салдер вздрогнул всем телом и гневно посмотрел на "отца" из-под капюшона, но промолчал. Дигамма же вообще не хотел откровенничать со Старкуезером, однако тот сам продолжил рассказ.

– Он – полукровка, метис человека и инила. Я специально зачал его, чтобы использовать в своих исследованиях. Если все получиться, а у меня рано или поздно обязательно все получиться, то Салдер станет идеальным живым оружием, способным сжигать целые армии.

На Теваире имелись и другие расы разумных существ помимо человека. Хоть люди и ставили себя выше других, но на самом деле заселяли не больше половины пригодных для жизни территорий. Инилы как раз и относились к разряду "других", причем считалось, что когда-то очень давно их раса произошла от людей. Во время древних войн, когда еще не существовало крупных государств, часть племен была вытеснена соседями на самый восток Нирдарии, в земли действующих вулканов. Там им пришлось учиться жить в суровых условиях постоянных извержений и густых пепельных облаков, а также под атаками местных тварей. И все дополнялось сильным энергетическим фоном от изобилующих здесь магических кристаллов.

Но это сообщество племен общими усилиями смогло адаптироваться и сплотилось в один народ, давший начало стране Каанн. Новый дом повлиял не только на их образ жизни, но и тела. Поколение за поколением подвергаясь воздействию специфической магии, они изменились физически, превратившись в новую расу разумных, представителей которой стали называть инилами.

Инилы выше и сильнее людей и имеют средний рост больше двух метров. Их темно-серая кожа хорошо защищает от экстремальных температур и ожогов, а также очень прочная. Еще инилов отличают волосы пепельного цвета и глаза различных оттенков красного. А самое главное – это врожденное усиление магического взаимодействия с огнем, железом и минералами. Ядра именно такой направленности у них встречаются чаще всего, что существенно облегчает идентификацию и пробуждение.

– А теперь смотри внимательно, Дигамма. Я покажу, чего уже успел достичь.

Старкуезер пристально посмотрел на Салдера и медленно заговорил.

– Давай, скинь свой капюшон.

Вместе с произнесенными словами по соединяющей отца и сына энергетической нити стали пробегать яркие импульсы. Магический центра под печатью ярче засветился и начал вращаться. Удивительно, но изначально возникшая у Дигаммы аналогия с ременной передачей оказалась верной. Печать раскручивала кольцо из силовых линий, а то пыталось сдвинуть с места магическое ядро Салдера. Он, судя по дрожащим рукам и тяжелому дыханию, изо всех сил боролся с внешним воздействием. Тогда Старкуезер усилил напор.

– Ну же, Салдер, сними свой капюшон. Не стесняйся, Дигамма все равно слепой.

Наконец, сопротивление было преодолено, и магическое ядро парня завращалось. Салдер сдавленно застонал, когда энергия начала растекаться по телу и против воли двигать его. Руки топорно, как у куклы, поднялись и оголили голову. Естественно, Дигамма не мог различить цвет кожи или волос Салдера, но отчетливо видел его полные бессильной злобы и отчаяния глаза. Ну а кому бы понравилось стать игрушкой в чужих руках?

– Невероятно, – прошептал Ди. – Вы взяли под контроль его внутреннюю энергию, а через нее и тело.

– Да, это во истину так. Все работает точно, как и предполагалось.

В отличие от собеседника, у которого удивление от увиденного шло вперемешку с ужасом, Старкуезер испытывал настоящий восторг от результатов своей работы. Но, видя сомнения на лице Дигаммы, он хитро прищурился и задал каверзный вопрос.

– Вижу, ты впечатлен результатами моей работы, что вполне естественно. Но вот скажи, Дигамма, какое мнение у тебя сложилось обо мне лично?

Образовалась неловкая пауза. Конечно, Ди хотелось назвать Старкуезера пироманьяком и самовлюбленным садистом, но не пошел на поводу у провокатора и подобрал более подходящие слова

– Я думаю, что Вы – очень сильный маг и целеустремленный исследователь.

– Очень интересно, – улыбка барона стала чуть шире. – Ты сказал "сильный"? Не то слово. Я – сильнейший пиромант Баласии!

С этим утверждением, конечно, можно было поспорить, но сделать это решилась бы только пара человек во всем королевстве. Сам же Старкуезер подобных оговорок абсолютно не допускал. Он так увлекся рассказом о своей персоне, что даже не заметил, как начал расхаживать по лаборатории из угла в угол.

– А вот про исследователя ты хорошо подметил. Удивительно, что этого не понимает так называемое "высшее общество". Все эти глупые феодалы, они просто боятся того, чего не понимают. Поэтому и упросили герцога отправить меня куда-нибудь подальше, но и здесь крупно просчитались.