- У мистера Петтенгилла был помощник. Человек, который ночью был в лодке. И, кстати, в ту ночь я тоже слышал, как эти двое упоминали монстра. Петтенгилл вместе со своим сообщником стоят за картонным монстром!

- Люди! - Саймон Петтенгилл перешел в наступление. Он взмахнул руками, вымученно улыбался и заискивающе смотрел то на одного, то на другого в зале. - Вы, ребята, на самом деле не верите всему этому, не так ли? В конце концов, эти три недо-детектива просто разыгрывают вас всех!

- Саймон! - Шериф Ролинз поднялся из-за стола. - Будь честен! Ты имеешь ко всему этому какое-то отношение?

- Нет, повторю еще раз! Не имею я к этому отношения! Вы же меня знаете, ребята!

- Но я верю, что ты за этим стоишь, дядя Саймон!

Как по команде все обернулись, посмотрели назад - в угол «Капитана Крюка». Там возвышался человек в капюшоне, который он теперь медленно снимал с головы. У Саймона Петтенгилла отвисла нижняя челюсть.

- Дани? Это ты?

- Привет, дядя Саймон. - Молодой человек вышел вперед. Ему было чуть за двадцать, со светлыми волосами и добрым лицом, но сейчас оно выглядело очень печальным. - Ты никогда не сдавался, верно?

- Д... Дани? Дани? - Петтенгилл моргнул и попытался улыбнуться. - Что ты здесь делаешь?

- Занимаюсь своим ремеслом.

- О чем ты говоришь, Дани?

- Ты столько раз спрашивал меня! - Дэниел Ветмор скривил лицо и придал своему голосу плаксивое звучание: «Ты знаешь, что папа сделал с этим сокровищем? Папа тебе что-нибудь сказал? Папа написал тебе?». - Его взгляд затуманился. - В то время я думал, что это просто любопытство. Но теперь я знаю, почему ты никогда не давал мне покоя!

Три сыщика, как и все остальные в зале паба, с интересом следили за разговором. Никто ничего не сказал, никто не сделал ни глотка из своего стакана, все взгляды были прикованы к Саймону Петтенгиллу и его племяннику. Но в отличие от остальных присутствующих, трое ребят уже знали подоплеку разговора. Вчера вечером, когда они хотели еще раз поговорить по телефону с Синтией Ветмор, чтобы раскрыть тайну загадочного языка посланий, трубку взяла не она, а ее мать. По имени Хизер Петтенгилл.

Была ли Синтия Ветмор родственницей Саймона Петтенгилла? Конечно, это имя не встречалось очень уж часто. Вскоре после этого родственную связь подтвердила и сама Синтия Ветмор. Саймон Петтенгилл был ее братом. И вскоре после того, как Юпитер вспомнил о фобии Саймона Петтенгилла – он боялся воды, стало все ясно. Последующий телефонный разговор с Дэниелом Ветмором помог понять, и расшифровать тайные послания. Дэниел Ветмор сразу же согласился приехать в Хрустальный залив, и сегодня утром он прилетел на самолете из Сиэтла.

- Дани! Мой дорогой Дани!

- Да прекрати ты эту болтовню! - Дэниел Ветмор сделал недовольный жест рукой. - Дорогой Дани! Где ты был, когда мы с мамой нуждались в тебе? И ты когда-нибудь навещал моего отца в тюрьме? Ответь? - лицо Саймона Петтенгилла окаменело. - Но ты нашел папины письма, не так ли?

- Письма? Какие письма?

- Не стоит так лицемерно врать! Мама сегодня просмотрела письма отца в кладовке. У нее все они лежали в хронологическом порядке. Но в пачке не хватало двух папиных писем за последние несколько месяцев, да и остальные были перемешаны. Она абсолютно уверена, что только ты мог в них покопаться!

Саймон Петтенгилл угрюмо молчал. У Питера создалось впечатление, что остальные присутствующие медленно понимали о чем говорил молодой человек. Ловушка становилась все теснее.

- Вы вызнали расшифровку тайного языка, не так ли? - продолжил Юпитер. - Языка, который Пол Ветмор придумал для себя и своего сына. Он не такой уж и сложный, главное понять принцип. Вместо Д – секвойя - дерево, А – Марк Твен - автор, Н – чай - напиток, а И – скрипка - инструмент. Секвойя Марка Твена ненавидит чай и скрипки. Получается: ДАНИ. Подпись на фотографии на кухне миссис Ветмор.

Нед Лэнд покачал головой.

- Я за вашими мыслями следовать не успеваю. О чем здесь идет речь?

Первый детектив достал одно из писем, которые они забрали из тюрьмы.

- Пол Ветмор, один из трех похитителей драгоценностей, незадолго до своей смерти отправил своему сыну письмо с указанием места, где была спрятана добыча, - объяснил Юпитер. - На секретном языке, который тюремное начальство посчитали за бред, который, в свою очередь, приписывался его прогрессирующей болезни, и проигнорировали.

- И этот секретный язык работает с начальными буквами?

- Да, - подтвердил Дэниел Ветмор. - У папы была склонность к шифрам. Я тоже любил играть с ним в детстве. Итак, папа изобрел тайный язык только для нас и в то же время сделал его не таким уж сложным, чтобы я ему тоже смог научился. Если вам нужна буква Д, вам нужно было вставить, например, название дерева. Или название рыбы, если нужна буква Р. Но в то же время это был стимул учиться! Потому, что если я не хотел писать одно и то же все время, мне нужно было знать как можно больше названий деревьев, рыб, или же музыкальных инструментов.

Юпитер помахал письмом.

- Вот здесь, например, написано: «Хронометр и макароны любит карп с лимонадом и арахисом в рисе».

Нед ненадолго задумался.

- Буква - Ч, буква - Е, буква - Р, следом - Н. Что означает арахис? Орехи? О?

Дэниел улыбнулся.

- И еще - Е.

Нед нахмурился.

- Черное. Фраза означает - Черное!

Юпитер кивнул.

- В другом письме зашифровано - Озеро. Сообщения в этих письмах относится к Черному озеру. Разбросанные по его последним письмам, Пол Ветмор тайным языком довольно точно описывает, где Дэниел должен искать ценности, упоминая некоторые живописные ориентиры.

В пабе снова стало шумно. Послышались возмущенные и гневные возгласы. Саймон Петтенгилл втянул голову в плечи, избегая смотреть на кого бы-то ни было.

- Но Дэниел никогда не видел этих писем, - добавил Питер. - В отличие от мистера Петтенгилла. Он регулярно навещал свою сестру в Санта-Барбаре и в какой-то момент нашел ящик в кладовке.

- Затем он собрал шифр по частям, - продолжил Юпитер, - и придумал план, который должен был привести его к добыче.

Шериф Ролинз подошел к Саймону Петтенгиллу, тот опустился на стул.

- Саймон! – сказал он негромко.

Саймон Петтенгилл не поднял глаз. Он тяжело дышал, смахнул со лба тонкие волоски, разглядывая пол под ногами.

- Саймон! - повторил Ролинз более громко.

Петтенгилл прижал руки к лицу.

- Мне так жаль, - прошептал он, - так жаль.