— Я тоже не хочу, чтобы он был в твоей жизни, — говорю я мягко, касаясь её подбородка и заставляя её посмотреть на меня. — Но позволь задать тебе вопрос: хочешь ли ты, чтобы он нашёл новую девушку? Потому что, если его новая девушка рассердит его, и тогда он ударит её и оставит ей синяк?
Что-то вспыхивает в её глазах. Думаю, это гнев.
— Да, — подталкиваю я. — Хорошо. Злись, детка. Ей нужно злиться. — Ты не сделала ничего плохого. Ты не приглашала его. Ты не заслуживала этого. И тебе нужно сообщить об этом. Если ты это сделаешь, я обещаю, что пойду с тобой. Я отвезу тебя в полицейский участок в Хейстингсе прямо сейчас и не уйду от тебя. — Я глажу её щёку. — И если хочешь, я буду там, когда ты поговоришь с твоим папой. Но это не то, что можно замести под ковер и...
Я вдруг останавливаюсь.
— В чем дело? — спрашивает она.
— Вот почему ты хотела, чтобы я притворился твоим парнем, когда он появился в Медоу-Хилл, — понимаю я, тихо ругаясь. — Ты боялась его.
Я вдыхаю носом и пытаюсь успокоиться, потому что если бы Перси был передо мной сейчас, я бы рвал его глотку голыми руками.
— Ты должна была сказать мне, — говорю я грубо.
Она избегает моего взгляда. — Мне было стыдно.
— Тебе нечего стыдиться.
— Я та девушка, которую ударил парень. Это жалко.
— Диана, хватит. Я понимаю, что это эмоции, но когда ты сможешь взглянуть на это со стороны, ты поймёшь, что это не то, кто ты есть. В тебе нет ничего жалкого, и никогда не будет.
— Обещаешь?
— Обещаю. И я обещаю поддерживать любое твоё решение, даже если я с ним не согласен. Сказав это… — Я беру её за подбородок, заставляя её посмотреть мне в глаза. — Могу я отвезти тебя в полицейский участок?
Её губы снова начинают дрожать.
Потом она кивает.
Глава 41
Диана
Ты человек?
Отделения полиции действительно ужасны. И не только потому, что там пахнет несвежим кофе, а флуоресцентные лампы вызывают мигрени. Они заставляют тебя чувствовать себя виноватым, даже если ты ничего не сделал. Это иррациональная реакция, я понимаю, но я не могу избавиться от чувства, что все вокруг меня осуждают, пока я провожу своё воскресенье в полицейском участке в Хастингсе.
Мне приходится несколько раз повторять своё заявление. Детектив, который занимается моим делом, печатает все фотографии и текстовые сообщения из моего телефона, затем сообщает, что им нужно будет связаться с моим оператором связи и проверить данные с их стороны тоже. Временные метки и тому подобное. Она говорит, что они сделают то же самое с телефоном Перси, как только получат на него ордер, и что они планируют привезти его в участок сегодня вечером.
Я планирую уехать до того, как это произойдёт. Мысль о встрече с ним вызывает у меня тошноту. Да, я сталкивалась с ним всё лето. Но это другое. Это как если бы у нас был шкаф, полный скелетов, и мы оба согласились его запереть. А потом, без его разрешения, я открыла этот шкаф и осветила то, что он сделал.
Перси не будет рад, и я думаю, что детектив Вендт это понимает, потому что она также советует мне получить судебный запрет на него. А это значит, что мне нужно будет повторить историю ещё одному офицеру и сделать ещё одно заявление. Когда это произойдёт, мой папа наконец-то приедет.
Не знаю, как Шейн достал его номер, но когда папа присоединяется к нам в участке, он говорит, что это Шейн ему позвонил. Как и обещал, Шейн не оставил меня ни на минуту весь день.
Полицейские сказали, что я могу нанять адвоката, но я не хотела ждать часами, пока адвокат моего папы появится. Кроме того, моё заявление на сто процентов правдиво. Если адвокат Перси захочет извратить мои слова позже, пусть так и будет. Я найму адвоката, когда мы перейдём к следующему этапу. По словам детектива Вендт, это всё пока что на стадии предварительных разбирательств. Она очень милая, и на её лице была искренняя симпатия, когда я объяснила, почему я ждала месяцы, чтобы сообщить об избиении. Она сказала, что понимает.
Когда мы уже собирались покинуть участок, к нам подходит детектив Вендт, сопровождаемый двумя офицерами.
Она говорит, что они собираются арестовать Перси и доставить его на допрос.
Но только когда мы с отцом и Шейном выходим на ступеньки перед участком, мой папа сбрасывает на нас бомбу.
Оказывается, у Перси уже есть другое обвинение в нападении в его досье.
Шейн ругается. — Вы шутите? Почему детектив Вендт не сказала нам об этом, когда Диана давала своё заявление?
— Они не имеют права раскрывать эту информацию на текущем этапе расследования, — говорит мой папа ровным тоном. — Но я заставил своего начальника проверить имя Перси в нашей системе, пока ехал сюда. Оно показалось в запросе.
— Кого он избил? — спрашиваю я слабым голосом.
— Его бывшую девушку. Шеф Стэнтон не имел доступа к полному отчёту, поэтому мы знаем только основные моменты.
Вдруг становится трудно дышать. — Не могу поверить, что он делал это раньше.
Мой папа опускает голову. — Это моя вина. Я должен был провести проверку, когда ты начала встречаться с ним.
— Папа, перестань. — Я не могу не рассмеяться, несмотря на серьёзность ситуации. — Конечно, ты не будешь делать проверку на моего парня.
— Так делают все хорошие полицейские.
— Папа, прекрати.
— Что именно мы знаем о другом инциденте? — настойчиво спрашивает Шейн.
Отец быстро рассказывает нам, но он прав — информации немного. Оказывается, мой бывший парень избил женщину, с которой встречался, когда учился в Нью-Йорке. И хотя адвокат Перси пытался добиться снятия обвинений, поскольку это было его первое преступление, дело продолжилось, потому что мать жертвы была какой-то важной персоной, которая боролась за это. Перси получил только испытательный срок.
Меня не удивляет, что он решил не делиться этой информацией со мной. Ну, кстати, я уже бил свою бывшую девушку.
Но это свидетельствует о наличии истории насилия, и, как бы это ни было ужасно думать, что другая женщина могла пострадать, это немного утешает в моем собственном положении. Заставляет задуматься, не было ли то, что случилось со мной, неизбежным.
Хотя я поехала в участок с Шейном, мой отец настаивает на том, чтобы довезти меня домой. Пока он идет за машиной, я стою на тротуаре рядом с Шейном, хмурясь на него.
— Как ты достал номер моего папы?
Он колебался.
— Шейн.
