С одной стороны, печально, что мне не поверили, однако это логично. Но просто страсть как интересно, что же это за «кино», где мне все пророчат сниматься? Элитный бордель? Может, здесь красивые мужчины – такая редкость, что их принято за деньги покупать?

– Да, ты угадала, – сразу сдался я. Хотя бы не придётся придумывать то, чего не знаю.

– А где снимался?

– В кино.

– Очень смешно! – обиделась девица. – Назови хотя бы один фильм?

О, Матерь Леса! А что такое «фильм»?!

– Это обязательно? – осторожно уточнил я.

– Ты стесняешься, да? Не дают больших ролей? – сочувственно прокомментировала она. – Говорят, там, чтобы получить главную роль, нужно продюсерам либо дать, либо отсосать. Чё, правда?

Я от такой откровенности опешил. С другой стороны, понятное дело, что в борделе без этого никак. Наверное.

– Правда, – согласился я.

– Ну ничего. Ты красивый. В сериалах, да, снимаешься?

– Да… Да что мы всё обо мне да обо мне. Тебя как зовут?

– О! Ляля, – улыбнулась девушка. – А тебя?

– Лео.

– Лео – Леонид или Леон?

– Леонарду.

– Ох, как же родители-то извратились! С таким именем – только в актёры!

«Актёры». Нужно куда-то записывать новые слова, чтобы не забыть.

– Само собой, – на всякий случай согласился я. – Нам долго ещё?

– Да вот уже! – Ляля показала пальцем на невзрачное одноэтажное здание с двухскатной крышей и надписью «Кафе Холодок». – Чисто «харчевня», как ты и просил.

Да плевать уже. Я ускорил шаг.

Внутри было сумрачно, громко играла незнакомая музыка, пахло специями, и по сравнению с окружающей жарой действительно прохладно. В целом, всё было привычно: стойка, столы, стулья.

– Устраивайся, – показал я Ляле в сторону столов, а сам направился к прилавку: – Могу ли я познакомиться с перечнем блюд? – спросил я у владельца.

Тот ткнул пальцем на несколько книжек в обложке, похожей на кожаную. На верхней было написано «Меню». С такой формой слова «меня» я ещё не сталкивался. Возможно, так оно склонялось в отношении неодушевленных предметов: «Открой меню». Я открыл. Внутри были аппетитные цветные картинки и цены. В разумных пределах. На обед я себе заработал. И не только себе. Уточнил:

– Даме можно дать ознакомиться?

Владелец кивнул. Может, он немой? Я отнёс книжечку Ляле, велев выбирать, и вернулся к прилавку:

– У вас есть место для уединения? – спросил я вполголоса.

– С нею, что ли? – недовольно зыркнул на меня хозяин.

– Нет, мне самому… Мне… надо…

– В сортир, что ли? – громко спросил владелец, и я смутился. – Вон там, – он ткнул пальцем в сторону тёмного коридорчика.

Я припустил, стараясь не задумываться об уровне воспитания тех, кто меня окружал, и о том, как я сейчас выгляжу. Рванул на себя дверь и оказался в крошечной комнатушке с таким же белым сидением, как у Альёны дома, только с дыркой по центру. Приплясывая, я справился с одеждой и застыл в экстазе. И именно в этот момент дверь за спиной заскрипела, и на меня обрушились звуки музыки.

– Закрываться не пробовали, молодой человек? – проворчала там какая-то женщина, судя по голосу – неюная.

– Нет, – признался я.

Я был так счастлив, что признался бы в чём угодно. Дверь снова скрипнула, музыка утихла, и больше мне никто не мешал. Приведя себя в порядок, я открыл дверь.

– А смыть за собой? – передо мной стояла сморщенная бабулька в стеклах на глазах, штанах по колено и цветастой рубахе.

– Смыть?.. – переспросил я.

– Да-да, смыть! На кнопочку нажать! – ехидно сказала старушка.

– На кнопочку?

– Вон там, сверху унитаза! – она ткнула пальцем в белое сидение.

Я обнаружил на спинке сидения блестящий кругляш и с силой нажал на него пальцем. На углубление в сидении обрушился поток воды, но сосуд не наполнился, а остался таким же пустым.

– Нажать на кнопочку… таза, – пробормотал я. – Гениально! – обратился я к старушке.

– Молодой человек, освобождайте туалет! Оставьте ваши сортирные шуточки для своей девушки, – сварливо пробурчала она и протиснулась мимо меня. – Руки помыть не забудьте! – проворчала она напоследок и ткнула подбородком в сторону чаши с краном, которую я не заметил в сумраке коридора, пока спешил.

Очень познавательный поход, думал я, намыливая руки. О том, что я немного промахнулся с утра, просто не нужно никому рассказывать.

В зал я возвращался в приподнятом настроении. Всё вокруг обрело цвет и яркость. Музыка заиграла громче и стала сильнее раздражать. Слишком громко, слишком агрессивно… Вообще в мире Альёны было много «слишком». Слишком раздетая девушка Ляля со слишком развязными манерами слишком явно выражала радость от моего возвращения. Я сел за стол, собираясь обсудить заказ по слишком правдоподобным картинкам, но мой взгляд зацепился за большой прямоугольник на стене, в котором отплясывала девушка с розовой выхухолью, как тут называли высокую причёску, если верить Альёне. А Альёне не факт, что можно верить. Именно сейчас я отчетливо понимал, что верить человеку, которого перенесли в чужой мир, категорически не следует.

– Это что? – выдохнул я, показывая девицу в пеньюаре, которая бесстыдно демонстрировала себя в присутствие нескольких мужчин со странными причёсками.

– Ой, да это сейчас везде крутят. Ты что, телевизор вообще не смотришь? – с упрёком заявила Ляля, будто это я, а не девица с розовыми волосьями, сделал что-то неприличное.

– Нет, не смотрю, – честно ответил я.

– И на ютуб не заходишь?

«Телевизор», «ютуб». Моя голова этого не выдержит.

– А должен? – уточнил я на всякий случай.

– Кончай издеваться, – обиделась Ляля. Так что я не понял: должен, нет?

– Больше не буду. Ты выбрала? – я ткнул пальцем в книжку.

– Да, мне шашлык, «Цезаря» и чизкейк.

– Шашлык, Цезаря и чизкейк, – проговорил я вслух ещё три незнакомых слова, чтобы убедиться, что услышал их правильно.

Чтобы не рисковать с выбором, заказал это в двойном объеме. Заодно посмотрю, как это едят, чтобы не опозориться.

– Пить что будете? Чай, кофе, сок? – поинтересовался мужчина за стойкой.

– Сок, – единственное, что мне было знакомо. – И стакан воды, пожалуйста.

Теперь, когда более насущные потребности были удовлетворены, жажда снова подняла голову.

– Только в бутылке. Ноль-три или ноль-пять?

Мужчина показал рукой на витрину из стекла, за которой стояли бутылочки с прозрачной жидкостью. И ценник под ними. У них вода – вода! – продаётся! Что, в колодце просто нельзя набрать? Правда, за всё время прогулки по городу мне ни один колодец на глаза не попался. Я посчитал. Одно фото со мной стоило четыре с небольшим бутылочки воды. Сколько же мне придется стоять под солнцем, чтобы заработать на ещё одну ванну?

– Ноль-пять, – я решил, что эта побольше.

– Вам из холодильника?

«Холодильник»… Звучало привлекательно. Хотя я уже и так охладился.

– Да.

Мужчина назвал цену за всё. Вышло прилично, но вполне по силам. Я отдал бумажки и сдачу получил монетами. Удивительно, но здесь металл ценился дешевле бумаги. Повертел в руках холодную бутылку. Стекло, из которого она была сделана, было очень тонким и гибким. Но как открыть крышку, я так и не понял.

– А в стакан можно перелить? – заморозил я физиономию в лучших традициях Леденского двора и протянул бутылку хозяину.

Тот поморщился досадливо, но бутылку взял и крутанул с силой крышку.

– На два разлить?

– Да, разумеется.

Любая глупость, сказанная свысока, обычно воспринимается как причуда. Здесь, видимо, это правило тоже работало. Мужчина разлил воду по двум стаканчикам и протянул мне бумажку с буквами и цифрами, которая перед тем выползла с треском из щели непонятной штуки.

– Ваш заказ номер тридцать восемь. Будет примерно через двадцать минут. Ожидайте.

«Двадцать минут» мне ни о чём не говорило, но я кивнул, взял в руки стаканчики из того же тонкого мягкого стекла и пошёл к столу. Один опрокинул в себя сразу – вода как вода, холодная, как из колодца, но не такая вкусная, как наша бесплатная. Второй поставил перед Лялей. Она помотала головой и набросилась на меня, будто всё время, пока меня не было, жаждала задать свой вопрос: