— В тот момент мы с Навеей решали свои личные проблемы. Много чего произошло. Поэтому, когда Хэдли и Харрисон в третий раз выбыли из поля зрения, мы их отпустили.

— Твоя мать присылала нам твои фотографии каждое Рождество в течение четырех лет с посланием не находить ее. Оставить ее в покое, чтобы быть счастливой со своей семьей. Харрисон всегда нас ненавидел, поэтому мы подумали, что если мы действительно выходим из общей картины, то, возможно, он и Хэдли смогут разобраться во всем вместе. Они взрослые; мы не могли продолжать обращаться с ними как с детьми.

— Около года назад что-то внутри меня подсказывало мне найти тебя снова. Я просто хотел убедиться, что с моей сестрой и племянником все в порядке. Вот я и нанял частного детектива. Когда мы нашли тебя… было уже слишком поздно.

— Мы даже не знали, что у Хэдли есть второй ребенок, Наоми — твоя сестра. Диана рассказала нам, что ее уже удочерили. Если бы мы только знали, если бы мы нашли вас обоих раньше…

— Вы опоздали на восемь месяцев, — говорю я оживленно. Но это не их вина. В их обязанности не входило преследовать мою мать, которая отказалась принять их помощь, или воспитывать меня и мою сестру. Они уже сделали больше, чем должны были.

Мистер Хейл наклоняется ближе, строго выдерживая мой взгляд. 

— Послушай меня, Грейсон. Мы с Навеей сожалеем, что позволили Хэдли уйти с тобой. Нам следовало бы бороться сильнее, но мы этого не сделали. Мы будем терпеть это сожаление, пока живы, но ты … Ты еще молод и у тебя такой большой потенциал. У тебя еще есть будущее, — отмечает он. — Будущее, которое мы можем поддержать. Ты больше не одинок.

— Сэр, при всем уважении, я очень долго был один и знаю, как о себе позаботиться, — грубо говорю я мистеру Хейлу.

Диана возвращается, как будто она ждала подходящего момента. Она протягивает миссис Хейл латте, а затем делает глоток. 

— Я говорила с мистером и миссис Хейл, прежде чем привезти тебя сюда. Они твоя семья, Грейсон. Тебе нет необходимости оставаться в приемной семье, когда они готовы тебя принять.

— Мы не просто принимаем Грейсона, — говорит миссис Хейл, пристально глядя на Диану. — Мы его усыновляем по закону.

Я падаю обратно на стул, дыхание вырывается с громким свистом. Меня уже били в живот, но впервые я чувствую себя настолько запыхавшимся.

Семья… законное усыновление…

Что? ЧТО?

Мои пальцы крепко сжимают стол, пока костяшки пальцев не белеют и не онемеют. Мир качается взад и вперед.

Все это происходит слишком быстро. Я даже не могу подвергать сомнению мотивы мистера и миссис Хейл. Они не могут быть мошенниками, как бы мне ни хотелось в это верить. Я не доверяю взрослым, потому что они всегда ждут чего-то взамен. Мистер и миссис Хейл просто случайно ворвались в мою жизнь, действуя для меня как своего рода ангелы-хранители.

Я не могу им доверять…

Но в их глазах нет обмана. Их взгляды тверды и неумолимы, правдивы.

Их полномочия говорят сами за себя, фотографии, доверие к ним Дианы…

А история Хэдли и Харрисона Эйвери — я знаю, что она реальна.

Мой взгляд падает на стол, когда у меня больше нет сил выдерживать их взгляды. У меня кружится голова, и я не могу сосредоточиться на том, о чем говорят они с Дианой.

Вчера у меня никого не было. Я никому не принадлежал.

Я был просто еще одним потерянным, забытым кем-то в приемной семье.

А сейчас? Я узнаю, что у меня есть семья, кроме Наоми. Семья, которая, возможно, заботится. Я не трейлерный мусор, как меня называли всю мою жизнь. Я принадлежу к знатной и престижной семье. Но разве я для них просто благотворительный случай?

— Посмотри на меня, сынок. — Мой взгляд останавливается на мистере Хейле. Его тон авторитетен и наполнен абсолютной уверенностью. Я не смею игнорировать его приказ.

Он тянется вперед, накрывая мою руку. Он сжимает ее и не отпускает. Его рука на удивление теплая. 

— Ты принадлежишь нам, никогда не сомневайся в этом. Тебе пришлось слишком быстро повзрослеть, но сейчас все, что тебе нужно сделать, это сосредоточиться на себе, а все остальное позволь нам сделать. И никаких больше драк в этой незаконной яме. Ты был там каждую неделю вот уже почти пять месяцев.

Мои глаза расширяются, когда он упоминает яму. Я открываю рот, чтобы защититься, но затем благоразумно замолкаю.

Он поднимает бровь. 

— Я знаю. Я знаю все.

— Сэр, мистер Хейл…

Он машет легкомысленно рукой. 

— Ты можешь звать меня Бен. Или дядя Бен — но это на тот случай, если ты будешь готов принять меня как своего дядюшку. Так что на данный момент я просто Бен, а она Навея.

Миссис Хейл встает и протягивает мне руку. Я не принимаю ее. Улыбка тронула ее губы, как будто мое упрямство ее забавляет. Вот только я не упрямый. Я просто опасаюсь их намерений.

Поскольку я не встретил много хороших людей в своей жизни, я начал верить, что их не существует. Мисс Незнакомка и Диана пока являются единственными исключениями.

— Чего от меня ждут? — Наконец-то у меня есть силы спросить. — Что будет, если я сделаю что-то против правил? Вы меня выгоните? Что будет, если я окажусь не таким, как вы ожидаете? Что будет, если я завалю школу?

Я знаю, что не завалю. Мои оценки безупречны, и у меня хороший средний балл.

— Выгонять не будут. — Мистер Хейл рычит. — Никогда. И хочешь верь, хочешь нет, Грейсон, но за последние несколько недель мы многое узнали о тебе, прежде чем подойти к тебе. Мы знаем, кто ты такой.

— И единственное правило, которому ты должен четко следовать, — это то, что мы ужинаем вместе. — Миссис Хейл нежно улыбается. — А ужин всегда в семь.

Она снова тянет ко мне руку, все еще ожидая, что я ее возьму. 

— Дай нам шанс, — шепчет она, ее карие глаза светятся искренностью.

Я сглатываю комок в горле и беру ее за руку. Она слегка сжимает меня, и когда я встаю, отпускает. Мистер Хейл следует моему примеру, и мои глаза расширяются, когда он выпрямляется во весь рост.

Ну, черт… он высокий. Такой же большой, как я.

Ухмылка тронула его губы, когда он заметил выражение моего лица. 

— Ты тоже это понимаешь? Пристальные взгляды?

Я молча киваю. Черт возьми, теперь я знаю, откуда у меня такой рост и крупное телосложение.

Он обходит вокруг стола и хватает меня за плечи. 

— Есть одна вещь, которую всегда говорила нам моя мать, и теперь я говорю тебе. Семья не определяется кровью. Лучшая семья для тебя — та семья, которую ты выберешь. Возможно, ты и родственник по крови, но мы с Навеей выбрали тебя. И когда-нибудь, я надеюсь, ты тоже выберешь нас.

Я не знаю, чего ожидаю от мистера и миссис Хейл. Я не знаю, как выглядит мое будущее.

Я не знаю, как быть семьей ни с кем, кроме Наоми.

Сейчас я ничего не знаю. Мой разум — это просто чистый холст. Я слышу, как Диана упоминает «новое начало», но это совершенно не имеет смысла.

Как начать новую жизнь, если прошлое все еще преследует меня?

Оно все еще шепчет мне в уши, напоминая мне о том, откуда я родом, о моей ценности, о моих неудачах и моих потерях.

ГЛАВА 7

Колтон - 16 лет (второй курс)

Я вытягиваю ноги из-под стола и подключаю наушники. В столовой довольно пусто. Здесь кроме меня еще только два человека. Думаю, для обеда еще рано, а для завтрака уже слишком поздно. Для меня сейчас идеальное время приехать и увидеться с Коулом.

Реабилитационный центр Сент-Лукас — один из самых дорогих реабилитационных центров в стране, куда толпятся все самые богатые люди. Разумеется, он расположен в Калифорнии, прямо вдоль побережья Малибу. Высокий уровень безопасности, лучшие пляжные пейзажи — чего еще можно желать? Неудивительно, что наш отец решил отправить Коула сюда, вместо того, чтобы просто выбрать реабилитационный центр на Манхэттене, поближе к дому.