Но к такому моя новоиспеченная подружка вряд ли готова. Да и нет гарантии, что она не сольет все моим родителям.

«Игорь Васильевич! Маргарита Алексеевна! Ваша дочка видит призраков», – передразнила я у себя в голове встревоженный голос своей гостьи.

А вот их тот парень из озера по неизвестной причине очень сильно напрягал. Та беседа по телефону, допрос с пристрастием. Жутко.

Оставалось надеяться на новую встречу с Андреем во время пробежки. С ним мне было удивительно легко. Мы оба ничего не помнили и не знали. Можно не испытывать смущения, единственная разница между нами – я жива, а он мертв.

Интересно, Кристина любила краситься?

– Чем занята?

Голос мамы оторвал от неудачной попытки подвести глаза. Я вздрогнула и выронила карандаш. Жирный грифель оставил черный след на раковине. Чувствовала я себя очень глупо, словно застукали за чем-то постыдным. Впрочем, так оно и было: карандаш с тушью стащила из косметички в родительской ванной.

Поймали с поличным и одним криво накрашенным глазом. Хотя это даже хорошо. Пусть думают, что мои секреты ограничиваются лишь этим.

– Познакомилась с кем-то? – вскинула мама брови.

– Я? Нет! – соврала и мгновенно покраснела я.

Как же быстро попалась!..

– Ну-ну. Мою больше не бери. Я завтра поеду в город, составь список, что тебе купить. – Она заговорщически подмигнула. – А зовут-то его как?

– Ма-ам! – топнула я ногой для эффекта.

– Молчу-молчу. Но лучше сотри это. Позже научу, хотя ты и без этого у нас красавица.

Она звонко чмокнула меня в щеку, задержала взгляд на лице и нехотя отпустила. Затем осторожно прикрыла за собой дверь.

Я осталась наедине со своим короткостриженым отражением. Мама права: от отца мне достались темные густые ресницы и серо-голубые глаза. Приятный контраст. А сейчас из-за стрижки я еще больше похожа на него.

Я умылась и запустила влажные пальцы в волосы, ероша их. Ежик на голове смотрелся по-мальчишески. А после комы я похудела так, что выглядела как тощий нескладный парень. Наивно было полагать, что косметика в одночасье исправит положение.

Я постояла с минуту, надувая губки, словно для поцелуя, затем сдвинула руки к груди, пытаясь создать объем там, где его явно не хватало. В конечном счете сдалась и поплелась к себе в комнату. Села за стол и, задумчиво послюнявив карандаш, набросала первые пункты списка. Надеюсь, родители будут не против того, что я задумала.

А еще очень странно, что мне не предложили поехать с ними. Нужно будет осторожно поднять этот вопрос, а то чувствую себя запертой в башне, только без роскошной длинной волшебной косы и королевского происхождения. Зато с драконом в виде шебутного щенка.

Отложив лист, я окинула унылым взглядом новенькие книжки и отправилась на ужин, а после на вечернюю пробежку с Гардом.

– Hallo!

Неожиданные появления Андрея начали входить в привычку. Он вытащил наушники и небрежно повесил на шею.

– Привет. Тоже решил поучить меня немецкому?

– Нет, что ты! Кроме пары фраз не знаю ничего. Какие планы?

Парень сунул руки в карманы и выжидающе посмотрел на меня.

– Пробежка.

– А почему не бегаешь?

– Ты отвлек, – ткнула я его в ребро, и он потер бок.

– Entschuldigung.[4]

Он как-то слишком довольно улыбался для виноватого.

– Тебе ведь на самом деле не жаль?

– Не-а!..

Андрей показал язык.

В компании с ним уже не так страшно было заходить в необитаемую часть поселка. Наоборот, здесь, вдали от людей, я чувствовала себя намного свободнее. Не спрашивала, куда он ведет меня, а торопливо следовала за чересчур реальным призраком. Гард останавливался у каждого куста и сильно нас тормозил.

– Ты сегодня молчаливая, – обернулся Андрей. – Все еще отходишь от шока?

– Понятия не имею, о чем говорят с мертвыми, – честно призналась я новому другу.

– А о чем хочешь? Начинай. Я поддержу.

– Не обидишься? – заглянула я в его слишком живые, блестящие глаза и невольно дотронулась до локтя, лишний раз проверить, что он не галлюцинация.

– Постараюсь. Да не стесняйся ты так, Кристина! – Он взял меня за руку. – Я же вижу твое любопытство.

– Я не стесняюсь, – попыталась я вырваться, но Андрей очень крепко держал.

Ни могильного холода, ни жуткого запаха разложения. Мягкая теплая ладонь. От футболки пахло кондиционером для белья, как и в прошлый раз. Грудь вздымалась от сбившегося дыхания. Волнуется? Парень выглядел так, словно только что вышел из дома на прогулку, а не восстал из мертвых.

– А что тогда? Боишься?

Он приблизил свое лицо к моему.

– Нет. Мне интересно, почему я.

– В каком смысле?

Он отстранился.

– Почему именно я вижу тебя?

– А ты не хочешь?

– Хочу. И хватит отвечать вопросами на вопросы, Андрей! – вспылила я, а он от неожиданности выпустил мою руку.

Лучше бы и дальше держал.

– Прости. – В этот раз у него прозвучало искренне. – Когда ты не помнишь ничего о себе, это единственный способ поддержать беседу. Переспрашиваю, и у меня появляется время что-нибудь придумать.

Сразу стало стыдно. Прекрасно знала это чувство, когда отчаянно соображаешь, что сказать, и ничего не приходит на ум.

– Извини, не хотела обидеть, просто…

– Что просто?

– Не могу выбросить тебя из головы.

Признание далось на удивление легко. А Андрей радостно улыбнулся, затем наклонился к моему уху. Его горячее дыхание обжигало кожу.

– Может, это и есть ответ на твой вопрос, Кристина? Мне пора. До завтра.

И снова болезненная гримаса на красивом лице и неподдельный ужас в глазах.

– Андрей, погоди, ты опять ничего не рассказал!

Он слишком быстро растворился в воздухе, оставляя после себя мерцающий туман. Пыталась ухватиться за исчезающий образ, но руки прошли насквозь, и я коснулась кирпичной стены. Призрак незаметно завел меня в другой конец поселка. Поежилась. До ближайшего подключенного фонаря было метров триста. Только присутствие Гарда немного успокаивало. Псу было весело, он постоянно вытягивал шею и принюхивался.

По ту сторону высокого забора шумела листва. Непонятно, кого защищала стена: поселок от нашествия темных деревьев или лес от дальнейшей вырубки?

Когда дымка полностью рассеялась, я разглядела внизу у забора гору пустых деревянных коробок. Гард тоже заинтересовался хламом и начал шумно втягивать воздух. Осторожно расчистила место и увидела внизу спрятанный лаз. Щенок несколько раз громко прихрюкнул и, опьяненный внезапной свободой, нырнул на ту сторону. Поводок натянулся, я упала, больно стукнувшись коленями о брусчатку.

– Гард! Назад!

Я продолжала держать пса и звать его обратно. Руки стали влажными от волнения и заскользили по поводку. Еще один рывок, и Гард с задорным лаем умчался прочь.

А я стояла и тупо смотрела в черный туннель. И что скажу родителям? Случайно забрела в темный переулок? Страх, что они запретят мне выходить из дома, если узнают о моих похождениях в этой части поселка, вынудил сделать глупость. Я легла на живот и поползла вперед, чувствуя запах мокрой земли и хвои.

– Гард! Иди сюда! Живо!

Вдалеке раздался лай. Ох, и попадет же этой придурочной псине, когда поймаю его. Под ногами затрещали ветки, а деревья мгновенно взяли в кольцо опрометчивую гостью. Было ли мне страшно? Инстинкты вовсю били тревогу, но разум подсказывал, что в моей жизни случалось кое-что пострашнее ночной прогулки в лесу. Я доверилась последнему и прибавила шагу.

Что такое страх? У животных врожденные инстинкты. Огонь, дым – опасность. Человек немного отличается. У него больше страхов, и чаще всего они добыты эмпирическим путем. Упал, обжегся, наткнулся на банду в подворотне. После этого ты становишься осторожнее: не суешь пальцы в огонь, завязываешь шнурки, не гуляешь поздно ночью.