Пока я наслаждался всей этой красотой, заяц чуть было не подгорел, хорошо я вовремя спохватился. Заяц поджарился до румяной корочки, которая звонко похрустывала на зубах. А о запахе уже говорить нечего. Наевшись досыта, я прилег на мою травяную постель и решил попытаться заснуть. Но голова была перегружена разными мыслями. И как я ни старался, уснуть все равно не смог. Так, отгоняя надоедливых ночных мошек и комаров, я пролежал примерно с час, а потом все же уснул. Сон мой был беспокойным и страшным. Проснулся я часа в три ночи в холодном поту. Но наяву меня ожидало, можно сказать, продолжение моего сна. В нескольких метрах от меня, напротив леса, копошился Михаил Потапыч и пристально смотрел на меня, по-видимому, боясь подойти из-за рубиновых огоньков горячих углей.

– Так, только этого мне и не хватало, – подумал я, – до леса мне точно не добежать, так что лучше, наверно, на трактор залезть. Около костра ножик есть, надо его с собой прихватить, – продолжал размышлять я.

И тут мне в голову пришла другая идея: "А может, лучше переждать все, притворившись спящим, или хворосту в костер накидать, может, медведь испугается". Но мишка вовсе и не думал пугаться. Угли уже почти все потухли, и он, словно подслушав мои мысли, и почувствовав страх, сделала еще один шаг в мою сторону. Это подтолкнуло меня к действиям. Я резко встал и, подскочив к костру, накидал в него хвороста. Затем подобрал нож и, приготовившись к бою, встал напротив медведя. Но это ничуть не смутило его, и он твердым, уверенным шагом направился ко мне, принимая вызов. "Да, таким ножом как этот, только сало резать, – подумал я, – надо убегать, пока не задрал". Но убегать было некуда, оставалось только залезть на крышу трактора и ждать, что будет. Так я и сделал. Мишка медленно, ступая осторожно, мягко переставляя лапы, обошел вокруг моего видавшего виды "Белоруса". Его шерсть переливалась под светом луны. На лапах были видны мощные и длинные кривоватые когти. Жир и мускулы, сотрясаясь от движений, напоминали о силе медведя, а две маленькие черные горошины на морде злобно сверкали в темноте. Вдруг он остановился, встал на задние лапы и злобно, пронзительно заорал. Тут я вспомнил, что медведи любят слушать песни, и решил спеть что-нибудь, чтобы успокоить эту ходячую тушу. Я запел то единственное, что пришло мне в голову:

Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки Великая Русь…

Медведь оторопел и сел на землю. Чуткие коричневые ушки навострились, а глаза проявляли уже интерес ко мне, а не злобу. Тогда я еще громче продолжил:

Да здравствует созданный волей народов

Единый, могучий Советский Союз!..

Допев гимн до конца, я начал "В лесу родилась елочка…". Так с каждой песней мишка расслаблялся все больше и больше. Теперь он уже лежал, положив огромную морду между лап. Казалось, что он уже спит, но стоило мне прекратить петь, как он снова поднимался и вопросительно глядел на меня.

Так я пел ему песни до самого утра, а потом он просто встал и ушел, и я остался один. Часа через два приехали мужики на " ЗИЛах" и с трактором-стогометом. Мы быстро нашли причину неисправности моего трактора, и я уехал домой отдыхать и отсыпаться. В историю мою с медведем мало кто поверил. Но зато сам я с этих пор медведей не боюсь. Ведь они почти как люди – скажи им доброе слово, и можно считать – подружились.

Тут он заканчивает свой рассказ и пристально смотрит в мои сонные глаза, а затем отсылает меня спать. А мне потом всю ночь снятся добрые и вежливые медведи, которые охраняют меня и поют:

Союз нерушимый республик свободных…

1999г.

Кроваво – бардовый закат, оттеняя набухшее над землей лилово – серое небо, не предвещал хорошей погоды. Бурный, порывистый ветер, разметая по полю снежную лавину, угрожающе завывал в логах. На краю поля почти не видимый сквозь снежную завесу, приютился маленький стожок, слегка потрепанный ветром и заметенный снегом Он простоял здесь всю зиму и уже готов был встретить приближающую весну. Вероятно, про него просто забыли или же специально оставили для животных. А животные, нуждающиеся в пище и тепле, появлялись здесь не раз. Зима выдалась морозная и суровая. Снег, пушистый и мягкий, с добротой и любовью, окутал высокими дюнами лога, леса поля и холмы, но лютые холода сделали его твердым, холодным настом, острым, как бритва, и хрупким, как стекло. Не раз это блестящее полотно багровело кровью животных, сочащейся из порезанных лап. Но, несмотря на это, в поисках пищи, звери, терпя острую, жгучую боль, все же пересекали поле, в конце которого некоторые из них находили приют у гостеприимного стожка.

Вот и сейчас: здесь нашел себе ночлег молодой лось, который аккуратно разрыл снег около стога и устроил себе лежанку. Лось сладко посапывал, но сон его был тревожным. Чуткие ушки то и дело подергивались, после чего он незамедлительно открывал глаза и всматривался в сумерки, не предвещающие спокойной ночи.

Лось, несмотря на свою молодость, был большой и крепкий, но огромные добрые глаза обнажали всю широту его души. Могучая грудь широко вздыбливалась при вздохе, а длинная жесткая щетина согревала в любую погоду. В эту злобную зиму она не раз спасала его от мороза. Вообще, зима для него выдалась тяжелая. Лось часто голодал, а несколько раз чудом избегал смерти. Удача, по-видимому, была на его стороне, когда он встретился со стаей волков. Лосю даже удалось убить одного из великих серых хищников. Мощное острое копыто размозжило ему череп, а от остальных лосю удалось спастись бегством. После этого случая он стал более осторожным и подозрительным.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.