И хоть он не чувствовал какой-либо дрёмы, его сознание снова не сразу среагировало на некоторые изменения. Во-первых, у него снова не было сил пошевелиться, хотя на это он вообще сейчас не обращал внимания, подобного желания у него не возникало. А во-вторых, музыка начала немного меняться. Среди всех прочих инструментов стала выделяться скрипка, хотя, вообще-то, в записи ничего подобного не было и быть не могло.
Почему Денис не заметил этого? Возможно, он и правда слишком устал, а может, просто решил не отвлекать своё сознание на подобный бред. Или счел, что подобная смена композиции вполне уместна, так и должно быть.
Как жаль, что всё это лишь очередная игра его сознания с ним самим.
По холодному окну стучал дождь, пейзаж за ним стал практически неразличим. Черная мгла расползлась и по темной комнате, ведь светильник, стоявший рядом с кроватью, на которой лежал парень, внезапно погас. Денис не видел этого – его глаза были закрыты, но тело… Тело чувствовало подбирающуюся к нему дрожь. Руки стали покрываться мурашками, а пятки совсем заледенели. Но у него не было желания двигаться. Точнее, желание было, но его будто накрыло облаком небывалой лени, не позволяющей ему сделать и движения. Сознание снова начало проваливаться в сон, практически такой же, какой одолел его и в ванной.
Он слышал музыку то отчетливо громко, то будто бы она играла где-то вдалеке. Темнота перед его глазами стала приобретать совершенно иное очертание, а в нос ударил неприятный запах сырости и падали. Этот запах Денис чувствовал лишь однажды и, пожалуй, это самый отвратительный запах, который ему доводилось ощущать.
Руки невольно потянулись вперед в темноту, и ладони в ней будто бы исчезали, однако вскоре черная пыль, в которой парень оказался, начала рассеиваться. Под ногами было что-то мокрое, холодное и отвратное, что-то, из чего хотелось побыстрее выбраться, запрыгнув на какое-нибудь возвышение. Денис всё еще не мог видеть своих ног, поэтому просто побежал вперед, пытаясь справиться с отвращением. Однако, чем дальше он бежал, тем труднее ему становилось, ведь он начал увязать в этой массе всё сильнее. Это оказалось что-то липучее, как смола, но пахло совсем иначе.
Когда эта масса доползла до колен, Денис оступился и упал в неё. Руки его схватились за что-то мягкое и, кое-как сфокусировав взгляд, он понял, что перед ним не что иное, как человеческое лицо. Мертвое человеческое лицо. Он среди тысячи таких лиц, которые разлагаются и воняют. Всё это время он бежал по ним, увязал в них, топтал.
Парня одолел страх, и в своей истерике он отстранился от трупа, поднимаясь и убегая вперед – к источнику всё еще играющей скрипки. Теперь из всего оркестра можно было услышать только её. Он бежал быстро, но всё равно ощущал, как своими пятками давит чужие носы, а глаза растекаются между пальцев. Трупов, что удивительно, не становилось больше, наоборот, их количество убавлялось, и вскоре Денис увидел конец этой реки из чужих голов. Выбравшись, он принялся отряхиваться. Парень пытался не смотреть назад, дабы не видеть этой ужасной картины. Он боялся смотреть и на свои ноги, ведь представлял, насколько они сейчас отвратительны. От всего этого его тошнило.
– Ты видишь, сколько их? – услышал он знакомый голос той мрачной женщины. – Сколько жертв?
– К-кто… – Денис не знал, что именно хочет спросить: узнать, кому принадлежит этот голос, или что это за трупы.
– Подойди ближе, – снова повелевала та, и парень, обернувшись на источник звука, увидел то, что всё это время играло на скрипке и на его нервах.
Он увидел обычную женщину, однако она была так ужасна, что парень предпочел бы не смотреть на нее. Его взгляд сразу же уставился в бледную, тощую, сгорбленную спину. Скрипачка была без одежды, и на этой спине четко выделялись позвонки и ребра. Денис отметил также, как были худы ее руки. Те самые руки, которые тянулись к нему прошлой ночью. Бледными пальцами она держала длинный смычок и водила конским волосом по ржавым струнам, хоть и играющим весьма красивую музыку. Лица ее он не видел, потому что его скрывали черные мокрые волосы, да и вообще, женщина сидела к нему боком, и рассмотреть ее было сложно. Сверху на скрипачку падал свет, будто от прожектора в концертном зале. Она вся была мокрая, и голые ноги ее утопали в толще какой-то темной жидкости.
Подойдя ближе, Денис надеялся рассмотреть её лицо, однако это оказалось невозможным. Она играла свою музыку, будто смерть, обреченная на вечное музицирование в пустоте. По коже парня пробежали мурашки от одной этой мысли.
Вдруг она замерла. Смычок ее так и остался на струнах, но все звуки утихли.
– Что ты хочешь услышать? – спросил она прежним добрым тоном, который никак не вязался с ее отталкивающей внешностью.
Денис сглотнул. С каждой минутой созерцания этой женщины ему становилось всё страшнее.
– Я… я хочу уйти.
– Что ты хочешь услышать?
– В-выпусти меня отсюда.
– Что ты хочешь услышать?
– Выпусти меня! – вдруг закричал парень во всё горло и распахнул глаза, сразу же вскакивая на своей кровати.
Вокруг была его родная комната: ноутбук, лежащий на полу, куча банок из-под энергетиков, разбросанная одежда, вечно открытый шкаф и родная кружка с нарисованным котом. Ничего лишнего, всё так же, как и вчера, разве что теперь тьма отступила, и за окном во всю светило солнце.
Дрожащими пальцами он потянулся к телефону, сверяясь со временем. Оказывается, уже час дня, и Денис проспал всю ночь. Ему всё еще было трудно соображать, однако теперь он даже радовался, что ему удалось выспаться, несмотря на странный сон.
И снова у него не получилось добраться до нее. А человек ли это вообще? Что это и почему именно оно постоянно к нему является? Раньше он совсем чуть-чуть мог разобрать ее руки, а сегодня он увидел ее всю, хоть так и не смог рассмотреть лицо за волосами. Но этот образ, скорее всего, теперь и будет являться ему в кошмарах.
Что еще удивительно, так это то, что не горела лампа, и сел телефон, хотя Денис точно был уверен в том, что зарядки достаточно, ведь весь день он им почти не пользовался. Протерев лицо руками, он еще раз осмотрелся. От окружения тошнило и от своего состояния тоже. Перед глазами начали мелькать мертвые лица, от видений которых было невозможно избавиться. По коже снова пробежались мурашки, и наконец-то он нашел силы, чтобы подняться с кровати и проследовать в ванную, где он наконец-то умылся и привел себя в нормальный вид.
Что будет дальше? Это ненормально, когда каждую ночь ему снится подобное. Это уже переходит все границы и походит на какую-то болезнь. Если не решить этот вопрос, то у Дениса действительно поедет крыша и поедет она очень-очень далеко, со скрипом и соответствующим сигналом: «Ту-ту! Едет крыша!»
После того, как разум наконец-то соизволил очнуться, парень вышел из ванной и причесался. Выглядел он вполне нормально, но вот его обеспокоенный взгляд выдавал не самое адекватное состояние. Давно же ему не было так плохо. Он бы даже сказал – отвратительно.
Состояние еще было худо тем, что ему не хотелось ничего делать. Такое бывает, когда здоровье поворачивается задницей. Нет желания куда-то идти, решать какие-то дела, встречаться с людьми, начинать что-то новое. Не было желания что-либо делать, также, как и желания продолжать жизнь. Денис ненавидел свою апатию. Более того, ему было противно думать о том, чтобы начать как-то действовать. Сейчас он не знал, чего хотелось больше: пойти утопиться в реке или в виски.
Конечно, виски ему бы вряд ли чем-то помог… а вот прогулка… Кажется, во вчерашней статье говорили о том, что нужно больше гулять. Если Денис останется дома, то ему будет становиться только хуже.
Юноша не стал готовить себе завтрак, точнее, уже обед, решив, что зайдет куда-нибудь поесть. Он сразу же переоделся в джинсы и кофту, а затем проследовал на выход, надев сверху более-менее сухое пальто, пострадавшее от вчерашнего ливня.
На улице сегодня было гораздо спокойнее, и Денис решил снова не брать зонт. Однако, как только он вышел за порог, сразу же пожалел, что вообще решил куда-то выбраться, потому что на улице было не то, чтобы мокро, но очень холодно и неприятно после дождливой ночи. Тем не менее одет он был относительно тепло и планов своих отменять не стал, сразу же отправившись в путь до остановки. На его любимые светлые штаны попадали отскакивающие от тротуара капли воды, отчего штанины медленно покрывались темными пятнышками и что Денис просто ненавидел. Что-что, а по погоде он одеваться не умел, учитывая, что всегда игнорировал прогнозы и не брал с собой зонт. Да даже глянуть в окно лишний раз нельзя. В общем, в этом плане парень был совсем неприспособлен.
