– Вот это покатался! – с удивлением, воскликнул, глядя на часы. – С утра заснул в метро.

Мы вышли из метро на станции «Цветной бульвар». Бегом пробежали до здания «Старого Цирка».

Проскочили быстро через служебный вход в здание цирка. Поднялись на второй этаж в кабинет осветителя.

Шуралей почти вслепую стал настраивать осветительную аппаратуру. Обсудил по микрофону с инспектором манежа настрой приборов в целом на всю программу.

– Всё! Теперь можно нам поговорить – включая электрочайник, со вздохом, сказал Шуралей.

– Ты знаешь, что обратно работал в пермском цирке. – начал свои воспоминания о цирке.

– Знаю, что обратно ушёл из цирка из-за аллергии на собачек. – к моему удивлению сказал он.

– Откуда тебе известны такие подробности о моей жизни? – с удивлением, поинтересовался.

– Мне с верху видно всё. Ты так и знай. – пошутил Шуралей. – В цирке лучшая связь с людьми.

– В отличии от тебя у меня связь плохая. – с сожалением, сказал ему. – Рассказывай, как живёшь?

– Вообще-то мне рассказывать нечего. – с грусть, сказал Шуралей. – Всё по-старому. Всё никак не могу женится. Вначале старое жильё мешало. Затем с новой квартирой появились проблемы. Потом здоровье подкачало. В начале она болела. Позже моё здоровье стало косить меня.

Когда в зал пошли зрители Шуралей посмотрел на время. Надо было готовить аппаратуру к началу цирковой программы. Чтобы не мешать работать осветителю перешёл в соседний пустой кабинет.

Откуда хорошо было видно цирковую арену. Всё началось, как всегда, с Парад-Оле. Вышли на арену все артисты, которые будут участвовать в данной цирковой программе.

Четыре года не был в цирке. За это время мало что изменилось. Если только артисты повзрослели. Вместе с родителями вышли дети. Прошло новое поколение артистов цирка.

У старых династий дрессировщиков появились новые питомцы. Известные мне артисты обновили свой реквизит. У аттракционов много новых ассистентов. Униформисты как всегда сезонные.

Первым номером выступали канатоходцы Волжанские. С медведями на мотоциклах Филатовы.

Дальше эквилибристы Виолетта и Александр Кисс. Подкидные доски Владимир Довейко.

Дрессированные собачки Ольховиковой, из-за которых мне пришлось уйти из цирка. Всего больше десятка разных цирковых номеров с группой новых клоунов в первом отделении.

В перерыве на антракт мы с Шуралеем пошли в буфет. Выпили по чашечки чёрного кофе с булочкой посыпанной марципаном. Обсудили немного цирковые номера в первом отделении.

Затем вернулись обратно на свои места к началу второго отделения цирковой программы. Вторым отделением цирковой программы был иллюзионный аттракцион Юрия Аверино.

– Ты даже не вздумай возражать. – в конце работы сказал мне Шуралей. – Ты сегодня мой гость.

– Вообще-то у меня не было повода возражать. – удивлённо, сказал ему. – Вот только одно меня беспокоит. Как сейчас так поздно ночью мне удастся соблюдать старую традицию с тобой.

– Не волнуйся на этот счёт. – с ухмылкой, сказал старый друг. – С этой традицией завязал сразу, как только переехал в Солнцево на новую квартиру. У меня одна традиция – приём гостей.

– Вот только по русской традиции в гости без бутылки не ходят. – напомнил ему. – Как тут быть?

– Бутылку купить можно. – согласился Шуралей. – Но к ней нужна закуска. После того как сам переехал из центра столицы жить в это чёртов Солнцево к чёрту на кулички. До меня перестали ездить гости. Слишком далеко от центра Москвы. С тех пор у меня холодильник стал сиротой.

– Мы сейчас это положение исправим. – уверенно, сказал, заходя в дежурный гастроном.

Ночью в столице работают только дежурные продуктовые магазины, которые находятся вблизи большого скопления в основном приезжих и отдыхающих гостей.

К такому месту относится цирк на Цветном бульваре, у которого круглосуточно работают кофе, ресторан и гастроном.

Без дневной огромной очереди мы купили бутылку армянского коньяка и набор разной закуски.

– Сейчас у нас будет длинный путь к моему жилищу с пересадками. – грустно, сказал Шуралей.

Мы отправились поездом на метро с пересадками от станции Цветного бульвара до Киевского вокзала. Дальше тридцать минут на электричке шестнадцать километров до станции Солнечная.

Петляли в переулках по колено в снегу вокруг многочисленных карьеров новостроек. Мы добрались к первому микрорайону Солнцево в третьем часу ночи, когда все вокруг спали.

– Вот здесь живу. – уныло, сказал Шуралей, показывая на корпуса жилых зданий по кругу. – Так сам путешествую каждый день на работу и обратно домой в любую погоду в течении пяти лет.

– Так здесь вообще заблудиться можно! – воскликнул, разглядывая микрорайон по кругу. – Тут все дома как близнецы. Как ты можешь определить где твой дом, а где дом твоего соседа?

– Эти дома делятся по корпусам и по кварталам. – стал объяснять Шуралей. – Надо привыкнуть.

Мы прошли да седьмого квартала, пятого корпуса, четвёртого подъезда, поднялись в лифте на четвёртый этаж, открыли дверь в сорок шестую квартиру. Из всех перечисленных номеров сам запомнил только цифру сорок шесть. Год моего рождения.

Все остальные цифры были пустым звуком для меня. Они тут же растворились безвозвратно в моём вполне нормальном сознании.

Трёх комнатная квартира выглядела прекрасно и уютно. Из быта было всё, что необходимо к современной жизни. От стандартных квартир эта квартира выделялась своим интерьером.

Мой друг использовал в работе под обои на стенках всю свою коллекцию этикеток из ликёроводочных наборов. Из старинной барской мебели в зале находилась только кресло-качалка.

– Откровенно, это выглядит прекрасно. – с восхищением, сказал, показывая на обои из этикеток. – Представляю какой это огромный труд. Когда ты успел всё это расклеить на стены.

– Поэтому случаю использовал свой отпуск, – сервируя стол к будущей пьянки, стал объяснять Шуралей. – Каждый мой выходной день в течении года заложен в интерьер моей квартиры.

– Давай выпьем за твой труд в этой квартире. – предложил тост, поднимая бокал с коньяком.

– Спасибо! Согласен! Хоть ты достойно оценил мой труд. – чокаясь со мной бокалом, радостно, сказал мой друг. – Остальные хихикали при виде моей работы и крутили пальцем у виска.

– Всю свою сознательную жизнь занимаюсь работой в изобразительном искусстве. – стал говорить в поддержку работы своего друга. – Поэтому только мне, как художнику, возможно достойно оценить работу другого художника. Моего друга и коллегу по изобразительному искусству. Все остальные, кто не оценил твою работу, показывают пальцем на свои недостатки.

Около часа мы пили коньяк за разные тосты. Когда коньяка и закуски осталось только на похмелье, Шуралей пошёл спать в свою кровать.

Мне приятно было спать в кресле качалки, в которой спал когда-то пять лет тому назад.

Когда Шуралей жил в барском доме в центре столицы. Где у него в нескольких комнатах всегда жили гости. В основном артисты цирка. Проснулись мы в девять часов утра.

Спали не больше пяти часов. С похмелья допили коньяк. Решили прошвырнуться за новогодними покупками по местным магазинам. К нашему сожалению кроме повседневных бытовых товаров и продуктов питания в магазинах микрорайона Солнцево ничего из товаров к новому году не нашлось. Надо было ехать в центр столицы.

– Давай мы с тобой сделаем так, – предложил Шуралей. – Всё что купили здесь таскать с собой не будем. Оставим дома. Поедем в центр Москвы. Там купим всё то, что нам надо к новому году. Дальше иду на работу. Всё купленное беру с собой в цирк. За время моей работы ты найдёшь чем заняться в Москве или ещё раз посмотришь цирковую программу. После моей работы мы вернёмся домой. Ты выспишься в кресле качалке. На следующее утро едешь домой.

– Пусть будет по-твоему, – согласился с ним. – Другого выбора у меня нет. Поехали прямо сейчас.

Через полтора часа мы были в центре столицы. Съездили на метро в ЦУМ, ГУМ, ВДНХ, Детский мир и другие магазины. До трёх часов дня купили всё, что нам надо было купить новогодним праздникам.