Это была чистая правда. По крайней мере, часть ее.

Дакота долго смотрел мне в глаза, затем его мягкие губы приоткрылись, обнажив ровные белые зубы в легкой улыбке.

Мое сердце заколотилось, тяжело стуча, возвращаясь к своему обычному ритму.

Улыбка Дакоты была совсем другой. Она была прекрасна. Она была так же смела и завораживающа, как и все остальное в этом человеке.

И он дал ее мне, потому что это делало меня счастливой.

Острое жжение в горле заставило меня запаниковать — сейчас было не время плакать. Поэтому я сосредоточилась на одной детали улыбки Дакоты, запечатлев ее в памяти.

У него были такие красивые зубы. Мне не нужно было тысячи улыбок, чтобы запомнить их. Как и у большинства людей, клыки были заостренными и немного длиннее передних четырех. Но у Дакоты они были более выраженными.

— У тебя зубы вампира.

Он усмехнулся, его улыбка стала шире.

— Что?

— Вот они. — Я протянула руку и коснулась острого кончика его резца. — Они длинные. Почти как зубы вампира.

Язык Дакоты высунулся и коснулся моего пальца. Я выпустила его изо рта, когда он опустил голову, нырнув под мой подбородок и прижавшись губами к мягкой плоти моей шеи. Он укусил меня своими острыми зубами, у меня перехватило дыхание, когда он лизнул место осторожного укуса.

— Сделай это снова, — прошептала я.

Он приподнялся, в мгновение ока переместившись к другой стороне моей шеи. Затем он снова укусил и лизнул меня. — Завтрак?

Я покачала головой, позволяя своим глазам закрыться, а голове свеситься набок.

Дакота на мгновение отошел от меня, выключая конфорку плиты. Затем его тепло вернулось, когда он поднял меня и посадил на столешницу.

Я отодвинула терку для сыра и разделочную доску в сторону, затем переместилась на край, чтобы мой центр был прямо напротив его растущего возбуждения.

Он вцепился в мою шею, посасывая чуть ниже моего уха, когда он вонзил свою толщину в мой влажный центр.

Я застонала, обхватывая его бедро ногой, как раз в тот момент, когда он вырвался.

— Черт. Нужно сходить за презервативом.

Мои руки метнулись к его плечам, не давая ему уйти.

— Подожди. Нужен ли он нам?

Его глаза стали черными.

— Я сдавал анализы шесть месяцев назад. С тех пор всегда пользовался презервативами.

— Я ни с кем не была со времени моего последнего осмотра.

Его улыбка стала сексуальной и немного опасной, как будто я собиралась стать его завтраком. Он мог бы съесть и меня на обед, я бы не протестовала.

Я потянулась к поясу своих шелковых пижамных шорт, раскачиваясь на прилавке, пока не сняла их с бедер и не спустила вниз. Дакота не отступил, когда он подтянул резинку своих спортивных штанов к коленям и отбросил их ногой. Затем он стянул мои шорты вниз, чтобы я могла сбросить их с ног.

Он сорвал с меня майку, схватил за ворот свою футболку и стащил ее через голову. Его член был стальным стержнем между нами, нацеленным на мой скользкий вход.

Мои руки сжали его обнаженные плечи, мои глаза закрылись, а сердце бешено колотилось, пока я ждала, чтобы почувствовать его без каких-либо барьеров. Но Дакота не двинулась с места.

Я подождала два громовых удара сердца, а затем осмелилась приоткрыть веки.

Дакота ждал, его грудь вздымалась, когда он молча спросил, уверена ли я, что он может обнажить меня.

— Да.

Одно слово, и он рванулся вперед, притягивая мои колени к себе, когда пронзил меня.

— Черт, — простонал он, когда я закричала.

Я рухнула вперед, придавливая его своим весом. Он остался на месте, отталкивая меня назад, так что моя задница оказалась на стойке, когда я растянулась вокруг него.

— Так хорошо, — простонала я. — Так, так хорошо. Продолжай.

— Мне нужна секунда, или я уже кончу.

Я улыбнулась ему в шею, сжимая свои внутренние мышцы вокруг него.

— Черт возьми, София, — проворчал он. — Прекрати это дерьмо. Я и так долго не протяну.

— Извини. — Мне не было жаль.

Заставить Дакоту потерять контроль было моей последней навязчивой идеей.

Он медленно вышел, затем снова вошел, заставляя мои ноги дрожать, когда они свисали с его бедер.

Мое дыхание было прерывистым. Мое сердцебиение сбивается с ритма. Дакота был не единственным, кто был готов кончить. Шелковистая плоть мужчины внутри моего тугого жара был лучшим — самым невероятным — сексуальным моментом в моей жизни.

— Мне нужен твой рот.

Я выпрямилась на изгибе его шеи, подняв подбородок, чтобы он мог претендовать на мои губы.

Его язык скользнул в мой рот, в то же время его член глубоко вошел. Мы двое слились воедино, цепляясь друг за друга, пока он входил и выходил, задавая темп.

Дакоте нравился контроль, когда мы были вместе. Это было то, чему я научилась за последние три ночи, проведенные под его простынями. Доминирование было другим опытом, чего у меня не было с другим мужчиной. Это было захватывающе — просто отпустить и поверить, что он доведет меня до пика.

Ни разу мне не пришлось просить его сделать что-то другое. Мне не нужно было беспокоиться о том, что он будет настолько сосредоточен на своем собственном удовольствии, что забудет о моем. Каждый из моих оргазмов был настоящим.

Даже с моими волосами, собранными в беспорядочный узел, все еще влажными, так как я приняла душ и еще не высушила их. Даже без малейшего намека на макияж. Он заставлял меня почувствовать себя самой сексуальной, самой желанной женщиной на земле.

Мы трахались на стойке, как он и обещал. Он поднимал меня все выше и выше, пока я не взорвалась вокруг него, кончая с такой силой, что все мое тело, казалось, разрывалось на части.

Дакота кончил вместе со мной, застонав напротив моей кожи, когда он укусил меня за плечо, достаточно сильно, чтобы я зашипела от укуса, но не настолько сильно, чтобы было больно. Это просто заставило удовольствие вспыхнуть еще на одну восхитительную секунду.

Мы держались друг за друга потными конечностями, когда спускались со стойки. Наши тела оставались соединенными, пока высвобождение Дакоты не начало выходить, скользя по внутренней стороне моих бедер.

Липкие капли заставили меня улыбнуться. — Мне нужен еще один душ.

— Мне тоже. — Он поцеловал меня в висок, затем выскользнул. — Иди первой. Я закончу с завтраком и приду к тебе.

Часы на плите показывали, что у нас оставалось еще сорок минут до того, как мы должны были быть в баре на работе, но приступ тревоги заставил меня спрыгнуть с острова. Чтобы сделать прическу, одеться и накраситься, мне понадобиться не меньше часа.

Я выскочила из кухни голая, моя пижама осталась валяться на полу вместе с одеждой Дакоты.

Я быстро приняла душ, но на это ушло время, которого у нас не было. Я только успела высушить и завить волосы, пока Дакота принял душ, переоделся в джинсы, ботинки и рубашку Хенли с длинными рукавами и доел наш омлет. Он принес мне тарелку с половиной омлета, сыр сочился. Я проглатывала кусочки, нанося немного тонального крема.

— Нам скоро нужно выходить.

— Я стараюсь. — Я убрала свою пудру и достала палитру теней для век. Я посмотрела в зеркало и увидела Дакоту, прислонившегося к дверному косяку ванной с дымящейся кружкой кофе в руках.

— Тебе все это не нужно. Мы просто собираемся на работу.

Я достала из своей косметички кисточку.

— Я не выхожу из дома без макияжа.

Я даже не ходила в спортзал или спа-салон без макияжа. Я бы вспотела насквозь, и мой макияж бы скрыл все.

— Никому в баре «Ларк Коув» не будет дела до того, как ты выглядишь.

— Но мне не все равно.

Он оттолкнулся от двери, входя в мое пространство. Он поставил свою кружку рядом с моей тарелкой и убрал волосы с моего плеча. На мне было только полотенце, обернутое вокруг груди, поэтому он наклонил голову и поцеловал то место, куда укусил меня раньше. Слабый контур его зубов все еще был розовым.

— Разве ты не чувствуешь себя красивой без макияжа? — спросил он.