Тетя Агата, сияя улыбкой, парила над дорожкой. В сочетании с незрячими бельмами призрака улыбка от уха до уха выглядела угрожающе. Это привело меня в чувство.

– Это не вечер, а недоразумение, тетушка, – пожала я плечами и двинулась вперед. – Как прошло ваше свидание?

– Просто прекрасно. Седрик был очень мил. Так жаль, что этот чудесный мужчина – призрак!

Я посмотрела на Агату. Она любовалась звездами с выражением полнейшей мечтательности на лице.

– Вы не знаете, почему он стал призраком? – поинтересовалась я. – Слышала о его гибели на охоте, но никак не соображу, почему так произошло.

Она пожала плечами.

– Седрик не говорит об этом. Зато рассказывает семейные предания. Некоторые показались мне ужасно забавными. Ты знала, что основатель рода Кендриков появился на свет благодаря магическому артефакту?

– И как же?

– Однажды ранним утром смелый юноша из рода Кендриков охотился в глуши и увидел прекрасную деву, совершавшую омовение на берегу лесного озера. Он был так покорен ее красотой, что, позабыв обо всем на свете, тут же предложил ей руку и сердце. Дева не отказала, однако поставила условие. «Твои слова любезны, а глаза полны любви, я вижу это, – сказала она. – Но все мужчины охотники. Если ты заполучишь меня легко – будешь стремиться прочь, за новой дичью. Поэтому попробуй поймать меня. Догонишь – я стану твоей!» И она бросилась бежать. Юноша гонялся за ней по полям и лесам с рассвета до рассвета. Когда солнце вновь показалось над горизонтом, дева стала таять, как осенний туман, а он услышал ее смех: «Ты проворен и силен, и мне это нравится! Приходи завтра на то же место, и мы продолжим охоту». Легенда гласит, что он гонялся за ней с весны до осени, и его страсть распалялась все сильнее. Но догнать ее было невозможно, ведь она оказалась лесной нимфой. Нимфе тоже понравился молодой Кендрик, а его упорство убедило ее в искренности его чувств. В качестве уверения в ответной любви она подарила юноше красивый плащ. Он собирался надеть его на празднество, но примерив перед зеркалом, не увидел своего отражения…

Если ранее я слушала тетину болтовню вполуха, то теперь полностью переключила внимание со своих мыслей на рассказ.

– Кендрик догадался, что подарок был дан не просто так. Нимфе надоело убегать, однако она сама поставила условие, от которого не могла отступиться. Тогда она схитрила, одарив его волшебным артефактом, незаменимым для настоящих охотников. В таком плаще они могли к любой дичи подкрасться незамеченными!

Тетя замолчала, глядя вдаль. Должно быть, история влюбленных тронула ее чувствительное сердце.

– И что же дальше? – воскликнула я, понимая, что разгадка непотребства, творящегося в Воральберге, в буквальном смысле слова висит рядом со мной.

– Отправляясь на очередную охоту Кендрик надел плащ и застал девушку врасплох. «Выйдешь ли ты за меня теперь, любовь моя?» – спросил он, крепко держа ее в объятиях. «С радостью!» – ответила она. Они поженились, и у них родилось семеро детей, которые чувствовали себя в лесу, как дома. С тех пор Кендрики считаются непревзойденными охотниками.

Я бы сказала, что «непревзойденным охотникам» не потребовалось бы наводнять лес капканами, как это сделал Саймон Кендрик, но сейчас меня больше интересовало другое.

– А что случилось с плащом?

– Затерялся во тьме времен, так сказал Седрик, – и тетя легкомысленно взмахнула кудряшками.

Честное слово, я готова была ее убить, даже невзирая на то, что она привидение! А кроме того, мне настоятельно требовался Валиантум.

– Очень интересная история, – сказала я, – но не думаю, что Саймон Кендрик ее знает. Иначе хвастался бы направо и налево.

– Ты права, дорогая, – кивнула Агата. – На самом деле история так же затерялась во тьме времен, но призракам ведомо многое…

Неожиданно она громко всхлипнула, застенала, вызвав у меня приступ острой головой боли, и исчезла – привидения крайне нервозно относились к тому, что они привидения.

С раздражением растерев виски, чтобы сгладить приступ, я медленно пошла к башне. А если маркиз никому не рассказывал эту историю просто потому, что хотел скрыть владение таким могущественным артефактом, как плащ-невидимка? Но это значит… что насильником является именно он!

Я заторопилась в башню. Мне казалось, я, наконец, нашла виновного. Теперь дело было за малым – доказать его вину. А для начала, отыскать в истории Воральберга упоминание о плаще.

– Линн? Что случилось?

Когда я вошла, Бреннон уже сбегал по лестнице вниз. Он всегда чутко реагировал на мое состояние, и сейчас увидел по моему выражению лица, что я крайне взволнована.

– Налей мне чаю, пожалуйста, и я все расскажу, – попросила я, чтобы перевести дух.

Когда мы уселись за столиком у окна, я рассказала Расмусу все, что узнала – и в деревне, и от тети.

– Похоже, что преступник именно Кендрик, – произнес он после того, как я замолчала, маленькими глотками отпивая ароматный свежезаваренный чай. – Его жена давно умерла, затем скончался родной брат… Он живет один, из развлечений – охота да визиты к соседям. Скука, одним словом. А он мужчина в самом расцвете лет.

– Ну ты скажешь тоже, – фыркнула я, невольно сравнивая «расцвет» маркиза и полуобнаженное лохматое видение, едва не сорвавшее мой поцелуй в саду.

– Что будем делать? – спросил Брен.

Я взглянула на него с обожанием. Он будто взял надо мной шефство с того самого момента, как защитил в детстве, став братом, в котором я отчаянно нуждалась.

– Утром пойду в библиотеку, – с трудом скрыв зевок, ответила я – сказывалась усталость от наполненного событиями дня. – Если плащ-невидимка не выдумка, упоминание о таком могущественном артефакте, скорее всего, попало в Валиантум. Заодно обновлю в памяти знания о магических родах Воральберга.

– На тот случай, если плащ все-таки вымысел? – кивнул Брен.

– Да. Мы не можем быть ни в чем уверены…

Внезапно мой помощник насторожился. Послышался звук открываемой двери и тяжелые шаги.

– Это я, не бойтесь, – услышали мы низкий голос Бродяги. – Я вернулся.

– Какое облегчение, – пробормотал Бреннон и поднялся. – Надеюсь, вас никто не видел?

Оборотень посмотрел на меня, и я увидела сожаление в его глазах.

– Ни одна живая душа, – твердо ответил он. – Завтра вечером я уйду. Вам больше не придется ни о чем беспокоиться.

Можно было подумать, что он ответил Расмусу, но я знала – его слова предназначались мне. Его присутствие не тяготило меня, но… смущало. А мне бы хотелось сохранить чистоту помыслов.

– Разве это возможно рядом с таким мужчиной? – послышался ехидный голосок тети. – Ты только взгляни на этот торс, на эти кубики, я бы даже сказала, на эти…

Тихонько зашипев сквозь стиснутые зубы, я резко встала:

– Прошу меня простить, я устала и иду к себе.

– Доброй ночи, Линн! – несколько удивленно сказал Бреннон.

– Доброй ночи, леди Эвелинн, – в один голос с ним произнес совершенно не удивленный Бродяга.

Чувствуя спиной их взгляды, я покинула комнату.

Как хорошо, что никто, кроме меня, не слышит призраков. Нет, это не хорошо. Это просто отлично!

Я спустилась в библиотеку до завтрака. Спала очень плохо – мне снились торс, «кубики», и что там еще тетя имела в виду. Промучившись всю ночь, встала злая, как кошка, которую уронили в полную воды раковину. Бреннон, видимо, что-то почувствовал, потому что в башне я его не нашла. Секретарь растворился в утренней дымке, предусмотрительно оставив мне чашку горячего чая и печенье в вазочке.

Бродягу я тоже не встретила. Должно быть, он отсыпался в кладовке, набираясь сил перед предстоящей дорогой. Меня это устраивало – после сомнительных снов видеться с их непосредственным участником не хотелось.

В бабушкином поместье я гостила два-три раза в год. Но, даже заходя в библиотеку, ни разу не просматривала Валиантум – справочное пособие магических родов и артефактов. Валиантумы велись в каждой отдельной области Норрофинда и в каждом городе областного значения. Надо ли говорить, что в землях с богатой историей Валиантумы составляли несколько десятков томов, каждый из которых было непросто снять с полки.