"Позвольте представиться, Алексей Волков, профессор истории," – раздался рядом с Аленой бодрый голос. Она обернулась и увидела пожилого мужчину с живыми, искрящимися глазами. "А вы, должно быть, та самая журналистка, о которой все говорят?"

"Алена Круглова, очень приятно," – улыбнулась она, пожимая сухую, но крепкую руку профессора. "Надеюсь, обо мне говорят только хорошее?"

Профессор рассмеялся: "О, не беспокойтесь! Ваше появление – самое интересное событие с начала поездки. Знаете, это напомнило мне одну историю времён Николая II…"

И Волков погрузился в увлекательный рассказ о придворных интригах столетней давности. Алена слушала внимательно, отмечая странные параллели между историческими анекдотами и текущими событиями. Казалось, что за безобидными байками скрывается нечто большее.

"А правда ли, профессор, что во время революции многие аристократы пытались вывезти свои сокровища по Транссибу?" – спросила Алена, когда история подошла к концу.

Глаза Волкова загорелись: "О, вы затронули интереснейшую тему! Действительно, ходят легенды о целых составах с золотом и драгоценностями, которые исчезли где-то в сибирских просторах. Некоторые считают, что эти сокровища до сих пор ждут своего часа…"

Краем глаза Алена заметила, как при этих словах напрягся сидевший неподалёку Виктор Соколов. Его рука, державшая бокал с вином, едва заметно дрогнула.

Тем временем, элегантная блондинка – Элизабет, если Алена правильно запомнила – ловко перехватила нить разговора, направив его в русло современной политики. Её безупречный русский с лёгким британским акцентом очаровывал собеседников, но Алена чувствовала, что за этим шармом скрывается острый ум и чёткая цель.

"А вы, Виктор Андреевич, как считаете – повлияют ли новые экономические санкции на развитие регионов вдоль Транссиба?" – спросила Элизабет, мягко улыбаясь Соколову.

Тот откашлялся, явно собираясь с мыслями: "Ну, знаете ли, санкции – это палка о двух концах. С одной стороны, они создают определённые трудности, но с другой – стимулируют развитие отечественного производства…"

Алена внимательно слушала, отмечая, как умело Элизабет вытягивает из собеседников нужную информацию. Это заставило её пересмотреть собственную стратегию. Нужно быть осторожнее, подумала она, здесь каждый ведёт свою игру.

Когда подали главное блюдо – нежнейшую осетрину с гарниром из дикого риса – Алена решила, что пришло время проявить инициативу.

"А что вы думаете о новом газопроводе, который планируют построить в Восточной Сибири?" – как бы невзначай спросила она, обращаясь ко всему столу. "Говорят, проект застопорился из-за каких-то проблем с местными властями."

Её вопрос вызвал оживлённую дискуссию. Алена внимательно следила за реакциями собеседников, отмечая, кто проявляет неподдельный интерес, а кто старается уйти от темы.

"Знаете, эти проблемы с газопроводом очень напоминают мне ситуацию времён строительства Транссиба," – неожиданно вмешался профессор Волков. "Тогда тоже были разногласия между центральной властью и местными элитами. А всё из-за того, что ходили слухи о спрятанных вдоль маршрута сокровищах Романовых."

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Виктор Соколов, делавший глоток вина, закашлялся так сильно, что на мгновение все замерли. Пока соседи по столу хлопали его по спине и предлагали воды, Алена успела заметить странный взгляд, которым обменялись Элизабет и проводник Николай.

Когда суматоха улеглась, Алена решила воспользоваться моментом и подошла к Соколову.

"Виктор Андреевич, вы в порядке? Может быть, вам нужна помощь?"

Соколов, всё ещё красный после приступа кашля, покачал головой: "Нет-нет, всё хорошо. Просто вино… пошло не в то горло."

"Знаете, а ведь правда интересная история про сокровища Романовых," – как бы между прочим заметила Алена. "Вы никогда не задумывались, что в ней может быть доля правды?"

Глаза Соколова на мгновение расширились, но он быстро взял себя в руки: "Ну что вы, это всё сказки. В наше время никто уже не верит в подобные легенды."

"А я вот думаю, что в каждой легенде есть зерно истины," – вмешалась неожиданно появившаяся рядом Элизабет. "Виктор Андреевич, вы не поделитесь со мной рецептом вашего любимого коктейля? Бармен никак не может его правильно приготовить."

Алена поняла, что момент упущен. Извинившись, она вернулась в своё купе, чувствуя, как в голове роятся мысли и вопросы.

Сидя на узкой полке и глядя в окно на проносящийся мимо лунный пейзаж, Алена пыталась соединить разрозненные кусочки головоломки. Она достала телефон и начала записывать свои наблюдения, стараясь ничего не упустить.

"Сокровища Романовых… Газопровод… Реакция Соколова… Странные взгляды Элизабет и Николая…" – бормотала она себе под нос, пытаясь нащупать связь между этими, казалось бы, несвязанными вещами.

И вдруг её осенило. То, что началось как обычное журналистское расследование о коррупции, внезапно превратилось в нечто гораздо более масштабное и опасное. Здесь, в этом поезде, переплелись нити истории и современности, алчности и власти.

Алена почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она понимала, что дальнейшее расследование может быть опасным. Но журналистский азарт и жажда правды были сильнее страха.

"Будь что будет," – прошептала она, глядя на своё отражение в тёмном окне. "Я докопаюсь до истины, чего бы мне это ни стоило."

За окном проносились тени сибирской ночи, а поезд мчался вперёд, унося Алену навстречу тайнам и опасностям, которые ждали её впереди.

Алена Круглова резко проснулась, дезориентированная ритмичным покачиванием поезда. Лунный свет, проникающий сквозь окно купе, отбрасывал причудливые тени на стены. Она моргнула, пытаясь прогнать остатки сна, когда тишину ночи внезапно разорвал пронзительный крик, эхом прокатившийся по узким коридорам вагона.

Сердце Алены учащенно забилось, адреналин мгновенно прогнал сонливость. Она вскочила с полки, лихорадочно нащупывая в темноте свой халат. Журналистские инстинкты уже работали на полную мощность, в голове роились вопросы: "Что произошло? Кто кричал? Связано ли это с тем, что я узнала вчера?"

Натянув халат и схватив фотоаппарат, Алена выскочила в коридор. Поезд качнуло на повороте, и она едва удержалась на ногах, ухватившись за стену. Прохладный ночной воздух, проникающий через неплотно закрытые окна, заставил её поёжиться.

Алена поспешила в сторону вагона-ресторана, откуда, как ей показалось, доносился крик. Коридор казался бесконечным, тусклые ночные лампы отбрасывали зловещие тени. Она слышала, как за дверьми купе просыпаются другие пассажиры, раздаются встревоженные голоса.

Распахнув дверь вагона-ресторана, Алена застыла на пороге, потрясённая открывшейся ей картиной. В тусклом свете ночных ламп она увидела Виктора Соколова, неподвижно сидящего за столиком. Его голова была запрокинута назад, глаза широко раскрыты и неподвижны. Но самым шокирующим было то, что в его окоченевших пальцах сверкало великолепное яйцо Фаберже, его драгоценная поверхность зловеще поблескивала в полумраке.

Алена почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Металлический запах крови смешивался с остаточным ароматом вчерашнего ужина, создавая тошнотворный коктейль. Она сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с подступающей паникой.

"Боже мой, что здесь произошло?" – раздался дрожащий голос за спиной Алены. Она обернулась и увидела бледное лицо проводника Николая.

"Кажется, это… убийство," – тихо произнесла Алена, удивляясь собственному спокойствию. "Нужно вызвать полицию и остановить поезд."

Николай кивнул и бросился к служебному телефону. Алена же, повинуясь журналистскому инстинкту, начала быстро фотографировать место преступления. Вспышки камеры на мгновение освещали жуткие детали: застывшее выражение ужаса на лице Соколова, темные пятна крови на белоснежной скатерти, блеск драгоценного яйца в его руках.