Литмир - Электронная Библиотека

Итак, Самозванец оказался в Москве. Но, поскольку он пришел туда при польской поддержке, будучи обручен с Мариной Мнишек, с ним, естественно, прибыли и поляки (много их явилось и позже, в «поезде» невесты). Лжедмитрий считал своим долгом рассчитаться с союзниками, а значит, ему нужно было проявить к ним щедрость. Впрочем, он был связан и прямыми обязательствами. Надо сказать, что при Иване Грозном и Борисе Годунове бюджет Московского государства был хорошо сбалансирован: расходы редко превышали доходы и, как правило, дефицита в бюджете не было. С воцарением Лжедмитрия деньги из государственной казны полились рекой, подарки и пожалования делались без разбора. Казна истощалась, и народ начинал удивляться нраву нового царя.

Вот тут-то и сыграла свою роковую роль разница в стереотипах поведения русских и западноевропейцев. Поляки в XVII в. были народом очень смелым, талантливым, боевым, но весьма чванливым и задиристым. Польские паны, посадив своего царя на Москве, стали обращаться с московским населением крайне пренебрежительно. Русским было обидно, и поэтому конфликты вспыхивали постоянно. А царь, естественно, поддерживал поляков. Народное недовольство возникало и по более существенным «поведенческим» поводам. Известно, что у католиков иконы есть, но верующие просто кланяются им, а у православных к образам принято прикладываться. Жена Самозванца Марина Мнишек была польской пани, и откуда ей было знать, как именно нужно прикладываться к иконе. Марина, помолившись перед образом Божьей Матери, приложилась не к руке, как то было принято на Москве, а к губам Богородицы. У москвичей такое поведение вызвало просто шок: «Царица Богородицу в губы целует, ну виданное ли дело!»

Возмущение против Лжедмитрия возрастало, и при этом во всех сословиях. Кончилось это драматически, но вполне закономерно. Весьма деятельные русские бояре во главе с Василием Шуйским быстро организовали заговор и достигли успеха. Несмотря на своих польских защитников, Лжедмитрий был схвачен и убит. Труп его был сожжен, пеплом заряжена Царь-Пушка, и произведен выстрел — единственный в истории выстрел Царь-Пушки. Царствование первого Самозванца завершилось.

Надо было выбирать нового царя. Им стал глава заговора — князь Василий Шуйский. Его с энтузиазмом признали на Москве, потому что у Шуйских были тесные связи с торговыми рядами. Не только купцы, но и приказчики, и работники — все они были связаны с Шуйскими и Шуйских поддерживали. Василия Шуйского признали, хотя и без особого энтузиазма, по всему северу страны, но на юге подчиниться его власти отказались категорически. В Путивле поднял восстание сосланный туда князь Григорий Шаховской, в Чернигове — опальный князь Андрей Телятевский. Но гораздо более заметный след в истории сопротивления власти Шуйского оставил холоп князя Телятевского — Иван Болотников.

В начале XVII в. холопы на Руси были двух категорий. Одни — подневольные люди, которых заставляли делать тяжелую работу, плохо кормили и нередко наказывали. Однако таких холопов было мало, потому что любому боярину казалось гораздо удобнее, легче и дешевле иметь дело с крепостными крестьянами, чем постоянно обеспечивать жизнь такого холопа и ждать от него неприятностей. Но были и другие холопы, называвшиеся «дворовые люди». Ведь боярину необходима была надежная охрана, требовались верные люди, которым он мог бы доверить передачу секретного письма или исполнение какого-нибудь интимного поручения. Доверять подобные дела вольному человеку было опасно, ибо контролировать его дальнейшее поведение становилось невозможно. Холоп же был в полной власти своего господина. Но, поскольку господа нуждались в преданных слугах, о дворовых людях заботились. Такие холопы ходили в роскошных кафтанах, ездили на прекрасных лошадях и ели досыта.

Трудно сказать, к каким именно холопам принадлежал Иван Исаевич Болотников. Но, поскольку нам достоверно известно, что он воевал и попал в плен к татарам, скорее всего, он был холопом, ездившим на коне, а не работавшим с лопатой в огороде. Судьба его сложилась печально. Татары продали Болотникова туркам, он попал в галерные рабы и несколько лет греб на корабле тяжелым веслом. Эту галеру захватили австрийские суда, турок частью казнили, частью тоже превратили в галерных рабов, а христиан освободили. Так Болотников оказался в Европе — сначала в Венеции, а потом в Польше, у жены сандомирского воеводы Мнишка, тещи Григория Отрепьева. Там Болотников и встретился с новым самозванцем — Лжедмитрием II. От него Болотников получил письмо с рекомендациями к мятежному Григорию Шаховскому, и, прибыв в Путивль, бывший холоп довольно быстро возглавил войска восставшего пограничья.

Когда мы говорим: «восставшее пограничье», мы, разумеется, по-прежнему имеем в виду три уже упоминавшихся субэтноса: севрюков, донцов и рязанцев. Именно они, недовольные подчиненностью Москве, последовательно поддержали вслед за первым самозванцем и второго. Такова этническая основа явления, называемого в исторической литературе «крестьянской войной 1606-1607 гг.». Пожалуй, трудно придумать другое название, столь же мало отражающее суть дела. И вот почему.

Восстания более энергичных жителей окраин против центра, утратившего пассионарность, встречаются в ходе этногенеза постоянно. Точно так же во Франции Гасконь, Прованс и Бретань восставали против власти Парижа, а в Римской империи против принципов поднимались провинциалы. Пассионарный потенциал Рязани или Северской земли начала XVII в. был много выше, чем в Москве, так как большее количество пассионарных людей уцелело от геноцида конца XVI в. именно на окраинах России. Ведь в Северской земле, «подальше от начальства», можно было жить в безопасности от опричнины. Угрозу там представляли только татары, но разве это была угроза по сравнению с опричниками?!

Итак, уцелевшие на юге пассионарии, возглавляемые князьями Шаховским и Телятевским, под военным руководством Болотникова двинулись к Москве. Успех этого войска отнюдь не был вызван поддержкой крестьян, скорее наоборот. Когда Болотников подошел к Туле, царское войско растаяло: дворяне, разъехавшись по домам, покинули своих воевод. Вслед за тульским дворянским ополчением неповиновение царю проявила сама Тула: «возмутились» против правительства городские жители. Но что было самым главным, в лагерь восставших перешли дворянские полки. Воеводами южнорусских дворян стали рязанцы: полковники Григорий Сумбулов, Прокопий Ляпунов и сотник Истома Пашков. Рязанское дворянство, охранявшее примерно половину юго-восточной границы, представляло собой элиту правительственных войск. Именно с помощью этих военных-профессионалов, а вовсе не крестьян, Болотников дошел до Москвы, попытался ее окружить и штурмовать. Началась единственная в истории страны осада столицы восставшими, длившаяся пять недель.

Бояр и их холопов в Москве было явно недостаточно для защиты города. Понимая это, царь Василий Шуйский набрал значительное войско, состоявшее из служилых и «даточных» людей. Что очень важно, войска набирались в центре и на севере страны из числа крестьян, принадлежавших монастырям и другим землевладельцам. Следовательно, как это ни парадоксально, защищали Москву от «крестьянского» ополчения явившиеся по зову царя крестьяне, а в «крестьянском» войске ударной силой были дворянские пограничные полки.

Для объяснения этого социального противоречия и для того, чтобы разобраться в событиях Смутного времени, мы должны опуститься с высоких уровней этнической иерархии (суперэтнического и этнического) на уровень субэтнический, определяющий внутреннюю структуру этноса. Субэтносы есть в любом этносе. Например, сторонники Болотникова по отношению к полякам, татарам, немцам считали себя русскими, но, не считая себя москвичами, говорили: «Нет, мы не москвичи, мы севрюки!» То же самое утверждали рязанцы и донцы. Когда же обнаружилась слабость центрального правительства, этого естественно ощущаемого противопоставления оказалось достаточно, чтобы периферийные субэтносы начали претендовать на лидирующее положение в русском этносе и российском суперэтносе. Именно схватка за власть между представителями разных субэтносов севера и юга страны, находящейся в акматической фазе этногенеза, и вызвала первую русскую Смуту.

53
{"b":"91370","o":1}