Когда Софья про это сказала, мадам Окри подтвердила кивком, таинственно улыбнувшись. Она пока вообще не сказала ни слова и Ирэн не была уверена в том, что она вообще говорит по-русски.

В общем обед Ирэн понравился, они обсудили бал, Ирэн рассказала, о том какой замечательный был фейерверк, посочувствовала Софье, что той пришлось уехать раньше.

После обеда пошли прогуляться по дому, Ирэн поразило обилие разнообразных гостиных, выполненных в разных стилях и отделанных разными видами мрамора. Здесь даже был голубой мрамор и розовый, смотрелось великолепно. Ирэн подумала о том, что с её капиталами она теперь тоже сможет себе позволить построить вот такой вот дом, а то их имение в Никольском, по сравнению с этми столичными дворцами похоже на деревенскую избу.

Вскоре опустились сумерки и настало время «мистического сеанса», на самом деле больше «спиритического», но без вызова духов, медиум просто обращалась к духам, говоря от их имени и давая ответы на интересующие вопросы.

В оной из гостиных, отделанных бледно жёлтым, охряным мрамором посередине стоял круглый стол. На нем стояли свечи, но их было немного, поэтому атмосфера таинственности создавалась почти сразу, стоило только войти.

Они сели за стол, причём отец Софьи и Леонид Александрович отказались, а вот кузен Софьи решил составить девушкам компанию.

Ирэн всегда скептически относилась к таким сеансам, но вот медиум начала что-то говорить, вводя себя в транс и либо она была очень хорошая актриса, либо созданная атмосфера работала в её пользу, но очень скоро Ирэн показалось, что перед ней сидит совсем другой человек. И она знает этого человека.

Это была она Ирина Вячеславовна Лопатина, тридцати лет отроду, которая так и не отпраздновала свой тридцать второй день рождения

Ирэн даже потёрла глаза руками, но нет, перед ней сидела женщина в одежде медиума с её лицом. Ирэн обернулась на Софью, но та, похоже ничего сверхъестественного не видела.

Медиум заговорила и её голос звучал безэмоционально, и это был именно голос мадам Окри, что делало эту ситуацию ещё более невыносимой.

Ирэн захотелось, чтобы это всё как можно быстрее закончилось.

— Вы все связаны, — произнесла медиум, потом указала пальцем на Ирэн и сказала:

— Все, кто здесь, умрут из-за тебя

Ирэн стало совсем нехорошо, она обернулась на Софью, но та, казалось, была погружена в свои мысли

— А мой сын? — неожиданно спросила Софья

— Будет зависеть от неё, — снова указала пальцем на Ирину медиум.

Ирине это надоело, она вскочила, и выбежала из гостиной.

За пределами гостиной дышалось гораздо легче. Ирэн захотелось уехать и она пошла искать отца. Вышла на лестницу и поняла, что немного заблудилась, потому что на этой лестнице она ещё не была.

Встала посередине и стала озираться, чтобы найти хотя бы кого-то, кто мог бы ей подсказать. Неожиданно наверху лестницы появился мальчик, лет тринадцати-четырнадцати.

— Молодой человек, — Ирина не нашлась как к нему обратиться

— Вы меня зовёте? — высокомерно спросил подросток

— Да, вас, — в тон ему холодно ответила Ирэн

— Я заблудилась, не могли бы вы помочь мне с направлением, я в гостях у…

Мальчишка перебил Ирэн:

— Я знаю вы в гостях у мамы, встречаетесь с этой мадам Окри. Пойдёмте я выведу вас.

Мальчик показался Ирэн очень знакомым как будто она уже видела его и не раз. Темные волосы, серьёзное выражение лица.

Он вывел её на другую лестницу и распрощался. Вскоре Ирэн услышала голос отца и пошла в направлении голоса.

Отец вместе с князем Мещерским сидели в хорошо освещённой гостиной, отделанной малахитом, и пили коньяк, судя по янтарному блеску бокалов.

— Ирэн, — отец удивился, — что не понравился тебе «мистический сеанс»?

— Нет не моё это, — ответила Ирэн, взглянула на князя Мещерского, который тоже задумчиво смотрел на неё, — я устала, хотела бы поехать домой.

Князь будто отмер:

— Конечно, погодите, сейчас я позову Софью, а то она не простит мне, если вы уедете не попрощавшись.

Вскоре вышла Софья, красивая, печальная и улыбающаяся:

— Ирэн мне так жаль, что так рано уезжаете. Простите меня, если вам не понравилось, Я право не ожидала от мадам Окри таких заявлений.

Ирэн тоже постаралась попрощаться как можно более тепло, но прощание всё равно вышло каким-то скомканным и с неприятным «привкусом», как будто что-то случилось очень плохое.

Уже по дороге домой, в дом наместника, Ирэн поняла, что она так ничего и не узнала про эту женщину. Есть ли у неё муж? Совершенно случайно узнала, что есть ребёнок, сын, довольно взрослый, но от кого? И почему у Ирэн такое чувство, что она его видела?

Глава 33.

У Ирэн сильно болела голова. Уже подъезжая к дому, она поняла, что ещё чуть-чуть и потеряет сознание.

Отец помог Ирэн выйти из кареты и провёл её в гостиную. Хотел позвать Путеева, но того дома не оказалось.

Николай Ворсович теперь каждый день приходил поздно, засиживаясь либо в министерстве, либо у невесты, с которой старался провести любую свободную минуту.

Зато прибежала деятельная княгиня Дадиани, которая, увидев, в каком состоянии находится Ирэн, выпроводила детей и остальных своих родственников, которые попытались тоже помочь Ирэн, но были слишком шумными.

Леонид Александрович попросил, чтобы пригласили Прасковью Валуевну. Госпожа Гайко пришла быстро, сразу хозяйским взглядом оценила атмосферу, толпящихся у двери детей и шумных Дадиани, и Ирэн, с помощью отца и в сопровождении Прасковьи Валуевны и бабушки Нино, которая никак не хотела оставлять Ирэн, перешла в хозяйские покои, расположенные в центральной части дома.

Там было тихо и спокойно.

Прасковья Валуевна сразу отправила слугу за семейным доктором, а пока ждали, устроила Ирэн в одной из гостевых спален на хозяйской половине.

Княгиня Дадиани, удостоверившись, что Ирэн в надёжных руках, сказала, что пойдёт на кухню сварит для Ирэн специальный горный отвар, а потом расскажет какую радость сегодняшний день принёс в род Дадиани.

— Да, — мелькнула у Ирэн слабая мысль, — сегодня же Дадиани ездили к Обуховым.

Ирэн закрывала глаза, и голова начинала кружиться, как будто она выпила слишком много вина.

—Неужели чем-то отравили? — мелькнула мысль, но при попытке вспомнить что она ела или пила, сразу подкатывала тошнота.

Снова прикрыла глаза и перед глазами стал образ мальчика, который назвал Софью Мещерскую мамой и помог Ирэн найти дорогу в запутанных коридорах княжеского особняка.

— И всё же удивительно знакомое лицо, — в очередной раз пришла мысль, — но где я могла с ним встречаться?

И вдруг откуда-то из глубин сознания всплыл портрет, висевший на богато украшенной всякими завитушками стене. И Ирэн вспомнила,что смотрела на этот портрет, стоя на широкой мраморной лестнице.

Дворец, малый дворец в Кремле, — Ирэн вспомнила приём у императора и забавную ситуацию с диванчиками.

Открыла глаза:

— Прасковья Валуевна, а чей семейный портрет висит в малом дворце Кремля сразу как всходишь на лестницу? Там мужчина, женщина и два мальчика-подростка

Прасковья Валуевна посмотрела на Ирэн с сочувствием, как будто Ирэн повредилась мозгами и теперь несёт всякую чушь, но ответила:

— Так императора нашего семья: отец, мать и он сам со старшим братом. Хороший портрет, душевный.

У Ирэн ещё больше заболела голова. Но она всё-таки спросила:

— А темноволосый мальчик, тот, что выглядит постарше, это брат императора нашего?

Прасковья Валуевна встала, подошла, потрогала лоб Ирэн:

— Ох ты же напасть, да вроде лихорадки-то у тебя нет. Ты не волнуйся так.

Ирэн буквально взмолилась:

— Прасковья Валуевна, ну ответьте мне, пожалуйста.

— Да, с тёмными волосами – это брат императора нашего, Николай, который умер скоропостижно, так и не успев жениться на невесте своей. А потом и император с императрицей погибли, и пришлось Александру становится императором. А он не хотел. Военным хотел быть.