Следующим в стопке лежало письмо из канцелярии императрицы с напоминанием о времени встречи. Ирина с ужасом осознала, что и эта встреча назначена на завтра.

Хорошо, что межу этими встречами было время. У императора приём был назначен на утро, а к императрице её приглашали к трём дня. Но как всё это совместить и уместно ли будет явиться в одном и том же наряде и туда и туда.

Были письма, касающиеся дел в Никольском, обрадовалась, когда прочитала, что партия дустового порошка была отправлена на границу с Ханиданом, да не просто отправлена, а Лилия Артамоновна выделила в сопровождение лучшую сотню, под командованием Алексея Каледина, а Путеев дал указание отправить двух докторов.

Было много писем от негоциантов и фабрикантов с предложениями об использовании «привилегий», эти Ирина отложила, чтобы разобраться потом, когда получше отдохнёт.

Пошла к детям, на душе было тяжко. Да, Балашов ей не нравился, раздражал, но она не желала ему смерти. И как любому нормальному человеку ей было тяжело, что погиб человек.

Прибежали братья, развернули «бродилку», начали играть. Постепенно напряжение отпустило. А потом приехала Елизавета Туманова вместе с Андреем Забела.

Ирина так ей обрадовалась, потому что сама хотела послать к Лизе записку, нужен был совет, что надевать, что говорить. Лучше, чем Лиза и Забела императрицу никто не знал. Ирина даже думала, что император знает супругу хуже, чем эти двое.

Ирина обратила внимание, как Лиза посмотрела на играющих детей, взгляд был немного больной, но это продолжалось всего секунду, потом лицо девушки снова приобрело просто доброжелательное выражение.

Несмотря на высоких гостей в «бродилку» доиграли и потом пошли ужинать. Лиза, впервые оказавшаяся в кругу семьи Лопатиных большей частью, молчала, поражаясь тому, как свободно ведут себя дети, как тепло реагируют взрослые. Ей, выросшей в атмосфере высокого дворянского рода было недоступно такое открытое проявление любви.

Ирина заметила, как Лиза украдкой бросает взгляды в сторону Забела, но при этом продолжает держать тот тип поведения, который больше присущ друзьям, нежели влюблённым женщинам.

Она не заливалась «непонятным» смехом на шутки Андрея, она могла также саркастично, не обижаясь, отшутиться в ответ.

— Интересно, — подумала Ирина, —это «латы*», которые Лиза ещё маленькой девочкой надела на себя, оставив только «прорези для глаз», или ей пришлось нарастить «броню», чтобы не дать возможности людям ранить её.

(*Латный доспех (Латы) — изделие, доспех из различных по форме и размеру металлических пластин, откованных по форме частей тела воина и лошади, для их защиты)

После ужина прошли в гостиную, отправив детей погулять перед сном. Правда, Саша долго не хотел отпускать маму, видимо, испугавшись, что мама может вот так неожиданно исчезнуть.

Ирина была благодарна Виленскому, что он не стал настаивать на том, чтобы Саша переехал к нему. Наоборот, он предупредил, что должен решить вопросы и «разводом» и с сестрой и очень рассчитывает, что когда у Ирэн будет время и настроение, то она примет его приглашение сходить на свидание.

Время — это самый ценный ресурс, как же его найти, когда ещё столько дел не сделано. Лежали в дальней комнате шины, лежало письмо от Гукасова Павла Осиповича с сообщением, что похоже он смог синтезировать керосин, надо было строить фабрику для производства косметики, потому что Ирина уже поняла, что никто ей не «отдаст» под «женские дела» те мощности, которые сейчас работают на дустовое производство.

Да, где уж тут найти это самое время на сердечные дела, да и стоит ли?

Конечно, разговор в гостиной сразу свернул на визит в Кремль, Ирина рассказала, что у неё два приглашения, одно вместе с отцом к императору, а другое только для неё к императрице.

— Ну у вас как обычно, Ирэн Леонидовна, — рассмеялся граф Забела, — вы не можете без сложностей.

Забела рассказал, что император хотел встретиться с ней на выставке, но из-за происшествия было решено сделать приём и пригласить на него самых интересных участников выставки.

— Сейчас, подождите, —Ирина послала слугу принести шины.

Когда шины принесли, Ирина, с улыбкой глядя на ничего не понимающее лицо Забела, сказала:

— Возьмите, граф, не бойтесь, они не кусаются

Забела взял в руки одну из шин, сначала осторожно, потом сжал рукой, потом сжал обеими руками, стал мять, пытался растягивать. Затем с ошарашенным видом спросил:

— Что это?

— Я назвала это шины, сделаны они из специального материала, который мне удалось получить, а предназначены они, чтобы надевать их на колёса карет и экипажей, в принципе, любых повозок с колёсами.

Елизавета тоже решилась и взяла в руку шину.

— Ой, а из чего это?

— А вот это мой секрет, — улыбаясь сказала Ирэн.

— Не престаю вам удивляться, — Забела смотрел на Ирину с неподдельным восхищением, — откуда вы всё это берёте?

Ирина заметила, что Елизавета, увидев то, как Забела смотрит на Ирэн слегка сникла.

Ирина подумала, что надо бы поговорить с Лизой и помочь ей, а то она похоже специально себя уродует. Ну почему бы не использовать косметику, чтобы подчеркнуть правильной формы брови, или выделить эти прекрасные голубые глаза. Использовать помаду, чтобы губы смотрелись пухлее и ярче.

Ирина смотрела на Елизавету и поняла, что обязательно постарается помочь этой доброй девочке стать счастливой.

Лиза рассказала, что императрица в курсе, что произошло похищение Ирины, и действительно ей сочувствует. На аудиенции будет только Ирина и сама императрица, может быть она разрешит Лизе остаться. Все остальные, которые обычно толпой окружают ей величество, будут находиться в залах, расположенных перед кабинетом императрицы.

Есть два варианта: первый, это когда императрица ведёт приём в кабинете, и это означает, что человек интересен государству и она, императрица, поддерживает все начинания этого человека, но в ближний круг он не входит, и второй, если императрица приглашает человека в свои покои, и вот это для всех сигнал, что человек включён в ближний круг и удостоен высшей степени доверия.

Ирина вопросительно посмотрела на Лизу:

— И где будет проходить моя аудиенция?

Но ни Лиза, ни Андрей, этого не знали. Ирэн полагалось завтра к трём часам дня прибыть ко дворцу к малому входу, который расположен неподалёку от одно из башен Кремля. Там Ирэн встретят и проведут на аудиенцию.

Лиза с Ириной выпроводили Забела и начали смотреть гардероб. Елизавета помогла отобрать два платья, традиционного фасона, которые ещё были пошиты в Никольском. Оба достаточно закрытые и слегка приглушённых оттенков.

—После приёма у императора переоденешься у меня и к императрице пойдёшь в новом наряде, — сразу сказа Лиза.

Украшения подобрали дорогие. Елизавета настояла на огненный рубинах.

— Это для сплетников, — пояснила Лиза

Начали выбирать личные подарки и здесь снова влез Забела.

— Мария Алексеевна очень любит своих детей, подарите им вашу «бродилку».

Но Ирина не могла представить, что она отберёт у своих бродилку и подарит её другим деткам, пусть даже и императорской крови.

Было у неё несколько заготовок, но все они требовали доработки.

Ирина мысленно вздохнула:

— Опять всю ночь не спать

Но Забела был прав, такого подарка больше никто не сделает.

Потом граф и Елизавета уехали, а с выставки вернулся отец и мастера, как любя Ирина называла Павла, Тимофея и стеклодува

Про выставку проговорили до поздней ночи. Оказалось, что департамент промышленности подтвердил несколько контрактов на серебро и медицинские приборы за границу, оставалось только получить подтверждение императора.

Было подано несколько десятков заявок на разрешение на использование «привилегий» по всем новинкам.

Отец, смеясь рассказал, что к небольшому стенду, приделали ещё один, огромный, сдвинув тех, кто вольготно располагался. Но после знаменательного визита императора никто и слова не сказал. А у маленького стенда, на котором оставили только косметику, всегда толпятся дамы, которые своими яркими пышными туалетами создают невозможность для остальных пройти дальше. А дальше, с другой стороны, там где выставлены клинки из булата Стоглавой, как решили называть новый материал, толпятся господа, создавая такую картину чёрно-серого пятна, через которое тоже сложно пройти к другим стендам.