Балашов пробежал вперёд и резко ударил в дверь ногой, дверь распахнулась, Ирина ощутила свежий воздух, ворвавшийся в затхлую атмосферу лестницы из приоткрытой двери.

Во дворе шёл бой.

Балашов оглянулся, увидел, что их преследователи заходят на последний пролёт и схватив Ирину за руку, крикнул:

— Держись прямо за мной, будем прорываться, пока не понятно кто и с кем там воюет, но похоже, что пришли за тобой

Выскочили во двор, Балашов сразу захлопнул выбитую им дверь и подпёр её огромным чурбаком, служившим, видимо, для рубки дров.

Ирина снова поразилась, тому, что граф вовсе не оказался изнеженным слабаком. Наверняка тяжёлый стокилограммовый пень, он с лёгкостью передвинул к двери. Конечно, можно было списать на адреналин, но сама она даже на адреналине такое передвинуть вряд ли бы смогла.

Времени не было подумать, но мысль мелькнула, что вот именно в таких обстоятельствах, когда стоит выбор между жизнью и смертью, между честью и бесчестием и проявляется настоящее в человеке. И ей, похоже, повезло, что Балашов, несмотря на все свои недостатки, всё-таки не шагнул за ту грань, из-за которой нет возврата. Пил, обманывал, гулял, играл, но в критический момент сделал верный выбор.

Во дворе действительно шёл бой, но явно, что перевес был на стороне людей в имперской форме. Ирине с Балашовым ничего не мешало, чтобы добраться до выхода из двора.

Балашов по-прежнему шёл впереди, Ирина держалась за его спиной. Вскоре их заметили.

Ирина оглянулась, стараясь найти тех, кто стал ей дорог, графа Андрея и барона Виленского. Почему-то она была уверена, что они должны быть здесь.

К ним подбежали гвардейцы и махнули рукой на ворота, мол, давайте не задерживайтесь, бегите на выход.

Обходя дерущихся, Ирина и так и держащий её за руку Балашов, стали пробираться к воротам. Уже осталось метров десять до ворот, когда они распахнулись и в проёме появился барон Виленский. Увидел Ирэн, лицо его озарилось радостной улыбкой, которая сразу же исчезла, и он закричал, махнув рукой:

— Падай! Падай!

Что-то громыхнуло, но в голове реакция на «падай» сработала раньше и Ирина, не мешкая, мешком упала на вытоптанную землю. Краем глаза увидела, что спустя пару секунд рядом тяжело упал Балашов.

Ирина так и лежала некоторое время, пока, наконец, не почувствовала, что её аккуратно поднимают с земли.

Это был Виленский. Он помог Ирине подняться и теперь стоял очень близко и держал ей практически обнимая.

Почему-то Ирина подумала о том, что выглядит она сейчас, наверное, не очень, да и пахнет так же. Но в глазах барона не было отражения этих её мыслей, он смотрел как буто не веря, что можно вот так просто стоять рядом.

Ирина оглянулась, Балашов почему-то так и лежал, уткнувшись лицом в землю.

— Что с ним? — спросила Ирина, немного откашлявшись

— Он мёртв, — раздалось сзади голосом Андрея Забела.

Ирина посмотрела ещё раз, но не увидела ни крови, ни каких других следов ранений.

— А-а как? — недоумённо спросила

Забела, уже передавший гвардейцам связанного, но всё ещё не пришедшего в себя Ставровского, перевернул Балашова, и Ирина увидела на кителе небольшое отверстие от пули. Крови почти не было. Такое бывает только если человек умирает мгновенно, сердце останавливается и кровь перестаёт идти, потому что её больше нечему перекачивать.

— Вот, — кивнул Забела в сторону Ставровского, — кто его убил. Целился, похоже, в вас, Ирэн Леонидовна, но вас спасло то, что вы так быстро среагировали на крик Сержа, а вот Балашов не успел.

— Так значит он меня спас? — спросила Ирэн

— Я бы так не говорил, — своей манере ответил Забела, — но одно совершенно без сомнений, умер он вместо вас.

У Ирины не было чувств к Балашову, но она посчитала правильным сказать:

— Он не был предателем, в нужный момент он сделал верный выбор.

Забела кивнул, принимая информацию.

***

Расположение Каспийского корпуса недалеко от границы с Ханиданом.

Утро застало Якоба сидящим за столом и пытающимся написать письмо Фетх Али-шаху. После бессонной ночи дипломатические способности и язык сошли на нет. Фразы получались отрывистыми и грубыми.

Морозову тяжело было находить слова, и он не понимал, что происходит в империи, почему они, победители сидят здесь в дерьме, и он вынужден просить помощи у правителя, по сути, побеждённого государства.

Вдруг раздался звук рожка, это был условный сигнал от постовых, которых Морозов выставлял каждую ночь, в надежде, что придут новости из столицы.

Вышел из палатки и увидел въезжающий на территорию лагеря небольшой караван, состоящий из четырёх крытых повозок.

Караван сопровождали казаки. Морозов пригляделся и узнал сотника Алексея Каледина. Побежал навстречу.

Алексей соскочил с коня, и они с Морозовым обнялись. Они не были большими друзьями, но для Морозова это было больше, чем просто приезд знакомого сотника, это был привет из дома, когда зимой ты открываешь посылку и достаёшь оттуда тёплый, связанный мамой шарф, который греет тебя и защищает от холодного зимнего ветра.

— Вот, Яша, снарядили меня, твоя Ирэн и наша Лидия Артамоновна. Вези, говорят, Алексей гостинцы на границу, а то пропадает там товарищ наш, Якоб Морозов.

И Каледин показал, что привёз несколько сотен пудов порошка, мыла меньше, «хлебного вина» для лечения, смеясь сказал, что еле-еле своих казаков удержал от того, чтобы «полечится» в пути, и двух докторов. Докторов этих Якоб тоже знал, это были стажёры-студенты из больницы в Никольском.

Так и не написанное письмо Фетх Али-шаху Морозов сжёг.

Жизнь налаживалась. А через два дня прибыл полк Паскевича и Морозов, передав Паскевичу командование Каспийским корпусом, забрав с собой князя Дадиани и Али -Мирзу, вместе с сотней Каледина поехал в столицу.

После разговора с Паскевичем стало понятно, что всё, что произошло было спланированной диверсией. Вроде Шувалов раскрыл большое количество шпионов, но ясно одно, главного кукловода пока не нашли.

***

Москов. Дом в Столешниковом переулке

—Про Ставровского можете забыть, — казалось, что говоривший был простужен, —с ним проблему решу я, он не доживёт до первого допроса, но, вы должны решить вопрос с этой Ирэн Виленской-Лопатиной. Мне она в империи сейчас не нужна. Но и убивать её не надо, она может понадобиться потом, когда власть поменяется.

Уитворт так и не смог организовать отправку Ирэн Виленской и теперь был вынужден стоять перед этим страшным человеком в маске.

А между тем человек в маске продолжил:

— Вас тоже скоро найдут, грубо работаете, вам надо менять того, кто решает проблемы, у него слишком приметный «почерк». Подумайте о том, чтобы исчезнуть и увезти с собой Виленскую.

Глава 15.

Дома Ирэн встретили и рёвом, и криком, и объятиями. Чуть не задушили.

А учитывая, что домой, в особняк Гайко её привёз Виленский, то и ему досталось немножко любви.

Сашенька обнял его, не отстала и Танюша. Близнецы дружно потрясли руку. Леонид Александрович подошёл и обнял Виленского, было видно, что отец сильно переживал.

Даже Прасковья Валуевна пришла, хотя и была ещё слаба после нападения «настоятельницы». Из Никольского приехал Мирослав Мирославович и теперь ходил за супругой словно привязанный.

Виленский со всеми поздоровался и сразу же попрощался, служба ждала.

— Ну всё, всё, отпустите Ирэн, — как обычно громко заявила Прасковья Валуевна, — посмотрите, как она устала.

Ирэн и вправду себя чувствовала и грязной, и уставшей, и опустошённой.

После того как полдня потратила на то, чтобы привести себя в порядок, и немного поспать, села разбирать почту, заботливо сложенную отцом на небольшой столик в гостиной.

Сверху лежал большой конверт с изображением орла на куполах.

— Императорская канцелярия, — прочитала Ирина.

В конверте было приглашение на приём к императору на завтра. Было написано, что приём посвящён проводящейся выставке, будет проходить в малом дворце в Кремле.